Страница 32 из 64
Коди не отпугнула его резкость – таковы уж были манеры Изара.
– Я не отниму много времени. У меня пара вопросов к тебе.
Промычав что-то недовольное, Изар жестом предложил Коди присесть.
– У тебя пять минут.
Коди не стал терять ни минуты:
– Правда ли, что адали не используют деньги?
Лицо Изара мгновенно потемнело. Как и большинство адали, он с подозрением относился к вопросам о его народе.
– К чему ты клонишь, Коди?
Коди поднял руки в успокаивающем жесте:
– Изар, ты ведь знаешь, что я тебя уважаю. Просто ответь мне, ладно?
Изар помедлил секунду, вглядываясь в лицо Коди, пытаясь что-то найти в нём. Враждебность? Или пренебрежение? Коди задело, что Изар не смог отбросить все сомнения и сразу дать ответ. Конечно вопрос был личным, но ведь они знакомы уже много лет.
– Адали используют деньги, – произнёс наконец Изар. – Все народы используют деньги, ведь это отличает людей от зверей.
Коди заметил тонкую иронию в словах сержанта – многие в Пяти деревнях считают, что адали недалеко ушли от животных.
– Я имею в виду, что адали не используют в качестве валюты золото или бумажные деньги, – произнёс Коди.
– В традиционном понимании у нас нет валюты, хотя всё меняется. Богатство у адали измеряется поголовьем крупного рогатого скота, в меньшей степени – коз и овец.
–Так я и думал. То есть клан Азис – тот, что около Берривина – он абсолютно беден?
Изар не ответил. Он ждал, когда Коди объяснит, к чему он ведёт.
– Есть кое-что, чего я не понимаю. Богатство дает власть, так? Влияние. Но по мне, в том, что богатство клана оценивается по вкладу в котел, присутствует элемент удачи. Если у вас был неудачный год – бац! Вы на дне кучи. И наоборот, наверное.
Изар слабо улыбнулся:
– И что не так с этим? Полагаешь, общество, где статус зависит от случайности рождения, имеет больше смысла, чем система, где те, кто наиболее искусен в земледелии, или сельском хозяйстве, или промышленности, или неважно в чем – занимают привилегированное место?
– Я понятия не имел, что ты такой философ, – сказал Коди сухо.
– Ты сам об этом заговорил.
– Я только пытаюсь понять, чего стоит для клана, у которого наступила полоса неудач, как клан Азис – выпутаться из этого. Звучит так, будто это очень легко, в принципе. Может кто-то просто купить им стадо коров?
– Это может помочь. Может быть, Кеннианское женское благотворительное общество.
Коди закатил глаза:
– Очень смешно. Серьезно, этого хватит, чтобы изменить их судьбу?
– Сомневаюсь. Коровы – это валюта, так что их стоимость появляется, когда их предлагают, как дань для более могущественного клана, или как выкуп за невесту, и прочие подобные вещи. Клан, которому дали коров на один сезон, может немного продвинуться по социальной лестнице, но без способа сохранить размер стада, этого не хватит.
Это имело смысл:единственный дар никогда не заменит постоянного дохода.
– Так как поддерживают численность стада?
– Мастерством, но, преимущественно, доступом к воде и обильным пастбищам. И за этот доступ ожесточенно конкурируют.
– Кланы сражаются за него?
– Временами, хотя не так часто, как раньше. Пару сотен лет назад каждый конфликт, который возникал между адали, был по поводу пастбищных земель. К счастью, старейшины в конечном счете пришли к более цивилизованному способу решения проблемы.
– Какому?
– Каждую весну проводится встреча главных кланов в Кигири. Она называется Ором. Пути сезонной миграции определяются там.
– Ором, – повторил Коди задумчиво. Аптекарь упомянул что-то об ежегодной встрече кланов. – Как это происходит?
– Это похоже на аукцион. Кланы покупают право прохода по наилучшим пастбищным землям. Платят скотом, само собой.
– У кого они покупают права?
– У друг друга.
Коди нахмурился:
– Я не уловил.
– Это другая концепция собственности на землю, которая принята у нас в Брайленде. Земля коллективный товар, принадлежащий народу. Так что, в сущности, она не может быть предметом купли-продажи. Это больше похоже на аренду с правом, переходящим к покупателю с самой высокой ставкой. Теоретически, право сохраняется на один сезон. Но самый богатый и могущественный клан всегда покупает права на лучшие миграционные пути, те, где самая плодородная земля и много воды. Одни и те же кланы покупают те же маршруты из года в год, потому что никто не может перебить их ставку. Иногда менее богатые кланы имеют очень удачные года и выкупают маршруты. Это инвестиции, потому что доступ к плодородным землям увеличивает стада.
– Но если все владеют землями, кому они платят? Я хочу сказать, скажем, я дал тысячу коров за проход по земле. Кто получит коров?
–- Народ. - Сказал Изар, так будто это было очевидно. – Платеж идет в общий резерв и в конце аукциона, он делится между беднейшими кланами. Вот так мы можем быть уверены, что никто не будет в полной нищете. Он не будет слишком большим и делится между горсткой кланов, но этого достаточно, чтобы люди не голодали.
– Так... коровы, которыми платят за доступ к плодородным землям, идут на благотворительность?
Изар пожал плечами:
– Можно рассматривать и так.
«Угу. Неплохая система, - подумал Коди. - Представляю, что было бы, если бы кеннианские богачи сбрасывались в общий котел для бедных каждый год. Жизнь была бы другой.»
– Адали заботятся о своих людях, Коди. Люди похожи на стадо, и стадо должно быть вместе, чтобы выжить.
– Тогда что случилось с кланом Азис?
Изар содрогнулся:
– Как я сказал, платеж, который они получают на Ороме небольшой и иногда этого недостаточно. Жизнь тяжела для Адали везде, особенно из-за засухи, которая была пару лет назад. Даже богатейшие кланы потеряли скот, что означало меньший платеж в общий котел и меньшее количество для распределения. Думаю, Азис решили остаться, даже если им не рады, чем испытывать удачу на севере.
– Но, если бы кто-нибудь дал Азис достаточно скота, они могли бы выторговать хорошее направление в следующем году.
– Может быть, но что тогда? Если они продадут большую часть скота за доступ к землям, то для чего им эта земля? Они останутся на прежнем месте на следующий год. Нужно много лет, чтобы восстановить численность стада.
– Может система не так уж хороша в конце концов, - сказал Коди кисло. – Выглядит так, будто она гарантирует, что богатейшие кланы останутся такими, а бедные останутся бедными.
Изар опять пожал плечами:
– Я не говорил, что это справедливо. Кроме того перемены случаются. Всегда есть шанс, что клан будет иметь исключительно удачный год. К тому же бедные кланы, иногда, создают союзы с более сильными через выкупы и свадьбы. Для них это мера защиты.
Коди обдумал это. Похоже, что пока есть такая ограниченная мобильность, самые могущественные и многочисленные кланы сохраняют один и тот же ранг на социальной лестнице из года в год.
Особенно клан вроде Азис, который, очевидно, не имел средств, чтобы купить поддержку более могущественного клана. Это был порочный круг: меньшая численность стада означала ограниченный доступ к плодородным землям, и это означало малочисленное стадо.
Бедный клан без альянса был легкой добычей, подвергался кражам скота, набегами за рабами или хуже. Несмотря на то, что Изар говорил о людях, как о стаде, адали не избежали основных инстинктов человеческой природы.
– Кланы вроде Азис не имеют шанса вернуть прошлое, – сказал он, скорее себе, чем Изару.
– Определенно. Сомневаюсь, что они когда-либо вернуться домой. Однако, хотя для адали трудно быть здесь, это лучше, чем рисковать своими детьми и стадами, возвращаясь домой. С течением времени клан, возможно, расстворится среди народа Пяти деревень. Они не будут первыми.
Они посидели в тишине недолго. Коди пытался придумать другой вопрос, но не мог. Он в расстройстве постукивал по столу. Он был так близко, но здесь было что-то, чего Коди не видел.