Эйзенхауэр

Эйзенхауэр понимал, что это будет означать начало третьей мировой войны с применением ядерного оружия, о чем он еще совсем недавно говорил как о величайшей катастрофе для всего человечества. Размышляя над такой нерадостной перспективой даже в случае победы США (бывший генерал мог думать только о победном исходе войны), он представлял себе картину павшего под ядерными ударами Советского Союза: «Допустим, такая победа будет одержана… Откроется гигантская территория от Эльбы до Владивостока, растерзанная и разрушенная, без правительства, без средств связи, на которой умирают люди от голода и бедствий. Я спрашиваю, что делать цивилизованному миру в этой ситуации», — и приходил к трезвому умозаключению, что «победа может быть лишь в нашем воображении», а следовательно, война вселенского масштаба просто недопустима{629}.

Очевидно, жесты Китая и СССР по поводу расширенного вмешательства во вьетнамскую войну также были демонстративными. Постепенно военная тревога в высших американских кругах улеглась. 21 июня 1954 года были подписаны Женевские соглашения по Индокитаю, предусматривавшие прекращение огня, временное разделение Вьетнама на две части по 17-й параллели (вооруженные силы Вьетминя предусматривалось перевести на север, а войска Франции и подчиненные ее командованию вьетнамские части — на юг), проведение в 1956 году выборов на всей территории страны с целью ее воссоединения и определения ее будущего устройства, демилитаризацию Вьетнама и соседних Лаоса и Камбоджи (всем им гарантировалась независимость), создание международной комиссии по наблюдению за выполнением этих договоренностей. Американская делегация по указанию президента не подписала Заключительную декларацию Женевской конференции, в которой были сформулированы достигнутые соглашения, но в особом документе, одобренном и частично отредактированном Эйзенхауэром, заявила, что будет их соблюдать{630}. Белый дом считал достигнутые соглашения трудновыполнимыми, ибо обе стороны не были удовлетворены результатами и претендовали на полное овладение всей территорией страны. Тем не менее мир, по крайней мере на время, был достигнут.

Никто не знал, что произойдет в Индокитае в следующие годы. Своим поведением во время женевских переговоров Эйзенхауэр явно демонстрировал пессимизм или по крайней мере осторожность. Но и он не мог предположить, что предстоит вторая война, еще более кровавая и разрушительная, которая в конце концов приведет к фактическому поражению США и воссоединению Вьетнама под коммунистическим руководством. Пока же в день подписания Заключительной декларации Эйзенхауэр в противоречии с только что оглашенной позицией заявил, что США «не считают себя связанными с принятыми решениями», а сам он «продолжает вести активные переговоры для скорейшего создания коллективной обороны в Юго-восточной Азии»{631}.

После Женевских соглашений вступил в завершающую стадию процесс образования СЕАТО. 8 сентября 1954 года был подписан Манильский договор, согласно которому Великобритания, Франция, Австралия, Новая Зеландия, Филиппины и США обязались совместно оборонять не только свои владения, но и весь регион Юго-Восточной Азии, в частности Индокитай. Соответствовало ли это положение Заключительной декларации Женевской конференции? Споры по этому поводу идут до сих пор и будут продолжаться, так как формально речь шла лишь об обороне, по существу же Южный Вьетнам фактически попадал в орбиту американской внешней политики.

Через месяц после создания СЕАТО Эйзенхауэр выступил с заявлением о полной поддержке образованного в Южном Вьетнаме правительства Нго Динь Зьема. У Эйзенхауэра не было выхода. Все, что он знал о южновьетнамском политике, сводилось к одному слову — антикоммунист. Спецслужбы не предупредили американского президента, что Зьем к тому же политический авантюрист, и это неведение в будущем сыграло немалую роль. Например, в 1955 году Эйзенхауэр был поставлен перед фактом референдума в Южном Вьетнаме, в результате которого был осуществлен «законно оформленный» раскол страны. Перестаравшиеся приспешники Зьема подсчитали, что «за Республику Вьетнам» проголосовали 98,2 процента избирателей, значительная часть которых были «мертвыми душами»; в столице Сайгоне «за» высказались около шестисот тысяч человек, тогда право голоса имели около 450 тысяч{632}.

Поражение французов во Вьетнаме привело к некоторому ухудшению позиций США в Европе. Многие видные французские деятели открыто заявляли, что в неудаче виновны американцы, прежде всего Эйзенхауэр, отказавшийся предоставить существенную помощь. Образованное в июне 1954 года правительство левого радикала Пьера Мендес-Франса, ветерана Второй мировой войны, бывшего летчика, имевшего репутацию страстного антинациста, привело к усилению в парламенте сил, выступавших против ратификации договора о Европейском оборонительном сообществе, предусматривавшего ремилитаризацию ФРГ Эйзенхауэр предупреждал: если Франция отвергнет ЕОС, США пойдут по пути «самостоятельного обеспечения лучших отношений с [Западной] Германией»{633}. Примерно то же повторил Д.Ф. Даллес, написавший Мендес-Франсу, что США «могут проводить европейскую политику и без Франции»{634}. Тем не менее парламент Франции забаллотировал ЕОС значительным большинством голосов.

Но Эйзенхауэр, получив этот удар, стал действовать по запасному варианту: по его поручению Госдепартамент организовал совещание стран — членов НАТО, которое приняло решение «включить в свой состав Германию как равноправного партнера». Оставшись в одиночестве, Франция не решилась выступить против этого решения. В результате именно в Париже 23 октября 1954 года был подписан протокол о принятии ФРГ в состав НАТО с разрешением создать бундесвер — западногерманскую армию, хотя на ее территории продолжали оставаться оккупационные войска западных держав. По требованию Эйзенхауэра, учитывавшего распространенные опасения по поводу германской ремилитаризации, правительство ФРГ выступило с заявлением, что будет воздерживаться от действий, несовместимых со строго оборонительным характером парижской договоренности, и никогда не прибегнет к силе для объединения Германии или изменения своих границ, а также обязалось не производить и не иметь оружие массового уничтожения (атомное, химическое, бактериологическое), некоторые типы тяжелого вооружения, крупные военные корабли и подводные лодки, бомбардировщики дальнего радиуса действия.

Принятие ФРГ в НАТО имело для США важное значение. Эйзенхауэр теперь имел все основания для реализации давно задуманного плана существенного сокращения американского военного присутствия в Европе. Более того, по инициативе Белого дома стало распространяться суждение, что таким образом будет осуществляться «двойное сдерживание» — не только СССР, но и Западной Германии, ибо ее вооруженные силы будут находиться под зорким натовским контролем. То, что взятый из времен Трумэна термин «сдерживание» явно противоречил провозглашенной Эйзенхауэром доктрине «освобождения», нимало не заботило — и Белому дому, и Конгрессу, и политическим деятелям и наблюдателям за рубежом было ясно, что лозунг «освобождения» является не более чем пропагандистским ходом и практически не работает.

Пятого мая Парижский протокол был ратифицирован бундестагом ФРГ. В СССР присоединение Западной Германии к НАТО было встречено весьма нервно, причем использовалась пропагандистская аргументация, что западные державы якобы ведут дело к возрождению «германского фашизма и агрессии». На дипломатическом поле эта пропаганда реализовалась в разрыве союзных договоров СССР с Великобританией 1942 года и с Францией 1944 года, а вслед за этим в подписании на совещании 14 мая 1955 года в Варшаве Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и шестью его европейскими сателлитами (Германская Демократическая Республика демонстративно на совещание приглашена не была). Договор предусматривал создание военно-политического объединения стран Варшавского договора, формирование их объединенных вооруженных сил с единым военным командованием. Однако реально план создания объединенных вооруженных сил социалистических стран никогда реализован не был. Единственным случаем, когда они действовали совместно (фактически это были советские воинские части, разбавленные символическими контингентами из Болгарии, Венгрии, Польши и ГДР), было подавление Пражской весны 1968 года.