Страница 18 из 29
В конфликтном взаимодействии трудно выделить какую-либо социальную норму. Мы можем возмущаться скандальностью людей, но это не значит, что в критической ситуации сами не сорвемся на крик. Даже воспитывая своих детей, одни родители рекомендуют не давать спуску обидчикам, другие советуют отходить от них подальше и не ввязываться ни в какие разбирательства.
В конфликте наименее существенными оказываются половые различия людей. Скандальными, склонными к резким перепадам настроения или спокойными, уравновешенными бывают как мужчины, так и женщины. А вот социальная среда, окружение, напротив, накладывают и в конфликте на людей отпечаток социальной типичности. Такие черты поведения, как вспыльчивость, обидчивость, привязчивость или придирчивость и им подобные, обычно заимствуются детьми у своих родителей. Но что тому виной — воспитание или наследственность, сказать трудно.
Существенный отпечаток на поведение людей в конфликтном взаимодействии накладывает их социальный статус: положение может диктовать человеку большую мягкость, уступчивость или агрессивность, напористость, миролюбие или мстительность. Часто именно под влиянием социального статуса и связанных с ним социальных ожиданий человек принимает на себя в конфликте ту или иную роль — судьи, миротворца, наблюдателя, нападающего, защитника чужих интересов, правдоискателя и т. п. В одном из первых фантастических романов братьев Стругацких «Трудно быть богом» главный герой вынужден идти против своей совести, мириться с несправедливостью, подлостью и предательством, потому что он наблюдатель из другого мира и не имеет права вмешиваться в ход событий и менять их по своему неразумному человеческому усмотрению. Это право есть лишь у людей, живущих на этой планете. Он «бог», лишенный возможности карать и наказывать, вершить судьбы других людей, хотя и обладает колоссальными знаниями, мудростью и возможностями. Так и мы связаны по рукам и ногам чужими ожиданиями. Далеко не каждый человек рискнет пойти против общественного мнения, найдет в себе силы стойко выдерживать косые взгляды и насмешки. И потому в конфликтном взаимодействии, находясь под влиянием приобретенного социального статуса и ожиданий окружающих людей, мы действуем как бы по заранее написанному сценарию. Так, почти каждый родитель побежит разбираться, если его чадо приходит с жалобами на незаслуженную обиду. А педагог вынужденно принимает на себя роль судьи-миротворца, даже если считает драку лучшим выходом из сложившейся ситуации.
Еще один интересный вопрос: ведет ли себя один человек сходным образом в разных конфликтных ситуациях? На этот вопрос нельзя ответить однозначно утвердительно или отрицательно. Конечно, каждый индивид имеет определенный опыт, от которого невозможно избавиться и который делает нас узнаваемыми для окружающих людей. С другой стороны, в разных конфликтах нашими партнерами являются разные субъекты. Их статус, возраст, положение заставляют нас вести себя определенным образом.
Точно так же мы реагируем и на место, где происходит столкновение. Психологическая поддержка в лице потенциальных защитников, болельщиков и единомышленников делает нас более активными. Говорят, дома и стены помогают. В то же время присутствие контролирующих лиц, наличие угрозы наказания снижают внешнюю активность, но делают более сильными внутренние переживания. Одно дело для школьника быть застигнутым с сигареткой за углом школы, другое — в ее стенах и третье — под дверью директорского кабинета. Защитная реакция во всех трех случаях будет разной: наглая бравада, отнекивание, оправдания и, наконец, молчаливое признание своей вины. Вынужденное молчание ребенка перед очами директора школы породит бурные диалоги в сознании и воображении учащегося, усилит его внутренний протест против существующей несправедливости и попрания его прав на свободу поведения.
Наличие в ситуации конфликта посторонних лиц обычно выступает в качестве сдерживающего фактора. Потому для усиления своей позиции мы часто ссылаемся на их присутствие: «Тебе не стыдно так орать? Все соседи слышат!», «Посмотри, на нас уже все оглядываются» и т. п. Лишь дети до 3-4 лет ведут себя одинаково, невзирая на присутствие посторонних. В более старшем возрасте чувство стыда и неудобства корректирует наши дальнейшие действия.
Сильное влияние на наше поведение оказывают ранее сложившиеся отношения или установки, возникшие у нас на основе чужих высказываний и оценок. Тесные дружеские, родственные отношения делают нас более раскрепощенными. Натянутые отношения ведут к сдерживанию, с одной стороны, но, с другой, усиливают конфронтацию и взаимную подозрительность. Если друзья и знакомые уверяют нас в том, что с тем или иным субъектом надо держать ухо востро, быть поосторожнее в выражениях, то скорее всего мы постараемся уклониться от конфликта с тем человеком и предпочтем другие формы взаимодействия.
И все-таки при всем разнообразии и вариативности поведения человека мы склонны вести себя достаточно типично. Такое типичное сочетание форм реагирования на конфликтную ситуацию с типичными целями и задачами, которые индивид преследует в конфликтном взаимодействии с окружающими людьми, мы будем называть тактикой поведения в конфликте. Ниже будут описаны некоторые из них. На практике они могут выступать в чистом виде или смешиваться так, что конкретному лицу будут присущи не одна, а сразу несколько из них.
Конфронтация
Тактика конфронтации заключается в активном и упорном противостоянии своим противникам, несмотря на их попытки достичь компромисса или пойти на примирение. Она предполагает:
— настаивание на своей позиции, точке зрения без четкого их обозначения;
— несдержанность, раздражительность, когда партнер или партнеры пытаются противопоставить свое мнение, позицию мнению или позиции данного субъекта;
— слабая изменчивость целей даже при высокой динамичности и изменчивости ситуации взаимодействия;
— общий консерватизм интересов;
— нетерпимость к чужому мнению и чужой воле;
— краткосрочность этапа конфликтной ситуа ции, использование незначительных поводов для перевода ее на стадию инцидента;
— затяжной характер инцидентов, их острота и эмоциональная насыщенность;
— стремление обострять отношения на стадии исхода конфликтного взаимодействия, что выражается в многократных возвратах к затронутой проблеме, приведение снова и снова всё тех же аргументов;
— косность и неподатливость при достижении соглашений и ведении переговоров как самими участниками конфликта, так и посредниками;
— стремление объяснять свои поступки какой-либо одной чертой, например исключительной правдивостью, прямотой, тяжелым характером и т. п.;
— оценка своих партнеров по конфликтному взаимодействию как лиц, имеющих предубеждения против них.
Основными задачами, решаемыми в ходе конфликта при использовании тактики конфронтации, являются следующие:
— отстаивание своих интересов или интересов третьих лиц, правдоискательство;
— стремление переубедить, навязать свое мнение, решение, точку зрения;
— попытки принизить своих противников, доказать неправомерность их позиции.
Тактика конфронтации порождается установками на главенство, разрыв отношений, раздел сфер влияния, но, кроме того, готовностью помогать слабым и нуждающимся, оценкой действий других людей как посягательства на чужие интересы.
Люди, придерживающиеся этой тактики, полагают, что есть «их точка зрения» и неправильная. Для них не имеет значения количество их сторонников и противников. Они готовы выступать в меньшинстве. Даже оставшись в одиночестве, они не уступают своих позиций.
Тактика конфронтации чревата непримиримой враждой, особенно если ее придерживаются обе взаимодействующие стороны. В научных спорах она способна привести к выработке принципиально новой позиции, формированию новых исследовательских направлений. В политике конфронтация ведет к появлению стойкой неприязни, формированию образа врага, холодной войне и вооруженным столкновениям, локальным конфликтам и тому подобным явлениям. В межличностных отношениях конфронтация также мало приемлема и мало эффективна, если только речь не идет о защите интересов тех, кто нуждается в нашей помощи, прав «униженных и оскорбленных».