Страница 41 из 87
— Бедолаги! — искренне пожалел герцог парочку, вляпавшуюся в любовь сильнее, чем в смолу, и с куда более трагическими последствиями.
Согласным хмыканьем ответили остальные мужчины, пожалуй, больше всего во Вселенной боявшиеся когда-нибудь встретить свою единственную, сужденную Творцом, и навсегда утратить свободу. Их, не страшившихся и самой Бездны Межуровнья, до смерти пугала такая перспектива. Почему-то знакомство с половинкой боги приравнивали к превращению в слюнявого, лишившегося силы воли идиота.
Элия видела этот иррациональный страх и понимала его, но объяснять и доказывать почему братья не правы и где именно допущены ими в рассуждениях логические ошибки не считала нужным. Понимала: такого рода убеждения братьев относились к разряду алогичных и разумной коррекции не поддавались. Исправить их могло лишь одно — встреча с объектом ужаса, она же и стала бы единственно верным средством исцеления фобии.
Теперь богам не было нужды ломать ноги на камнях из опасения потревожить перемещениями нити охранных чар бога-некроманта. Вместе с грузом лоулендцы перенеслись прямо к лодке на берегу. Вновь выслушав все, что о них думают потревоженные в сложном процессе гнездования и ловли рыбы в прибрежных водах птицы, компания погрузилась в лодку и изготовилась к телепортации уже вместе с плавсредством. Как раз в этот момент где-то в глубине острова глухо пророкотал обвал.
— Отмучились бедолаги, — утвердительно предположил Кэлберт, считая грохот камней логичным следствием развеявшегося проклятия, поддерживающего нежизнь зомби и своды пещеры одновременно.
— Чего-то быстро отстрелялся морячок, — с очевидным мужским превосходством съязвил вор, снова восседая на сундуке, как воробей-альбинос на шестке.
— В условиях проклятия было сказано: «удовольствии для женщины», братец, а его доставляют различными способами, — щелкнула самоуверенного принца по носу Элия не столько словами, сколько интонацией ироничного сожаления об ограниченности представлений родственника о богатейшем мире любовных развлечений.
Джей только высокомерно фыркнул, дескать, не учи ученого, в любой момент покажу, на что способен, забавно сморщил нос и язвительно подметил:
— Да-а, ну если условие именно так исполняется, тогда последняя месть Нафила — помереть на девке, не успев кончить — недурственный ход!
— Месть до конца, — философски согласилась Элия, и братья коротко хохотнули, оценивая игру слов.
Для тех, кто воспринимал смерть как новый шаг вперед, в ней не было ничего трагического, тем паче, в смерти чужой и даже не своевременной, а запоздалой на столетия. Те, кто должен был умереть, покинули мир плоти, и более боги вспоминать о незадачливой парочке не собирались. Хватит и того, что они поспособствовали снятию проклятия, а если мотивы их были далеки от банального милосердия, так кто сказал, что благие дела вершатся исключительно поэтому?
Скорей уж наоборот, кучу катастрофических глупостей, регулярно ставящих миры на грань гибели, совершают как раз альтруистически настроенные благородные идиоты, одержимые стремлением ко всеобщему счастью. Эгоистичные себялюбцы не так опасны для Вселенной, пусть только потому, что зона их действий не столь всеохватна. Для Мироздания имеет значение лишь конечный результат, и тут благородные герои оставляют далеко позади большинство злодеев. Парадокс забавный, если не приходится испытать его на своей шкуре.
Кэлберт, для которого телепортация на водных просторах Океана Миров была привычней, сплел заклятье перемещения, мимолетно понадеявшись, что ничего не перепутал. Он уже давно не промахивался с параметрами, но, с другой стороны, он столь же давно не перемещал лодки к кораблю на якоре. Как-то не возникало нужды, если есть весла и руки, куда приятнее плыть, чем изощряться с магическими фокусами.
С расстоянием и высотой капитан не промахнулся, а вот то, что в такой дали от берега на Океане может разыграться волнение и перед телепортацией следовало бы связаться с Торком и уточнить метеосводку, Кэлберт, весь пребывающий в грандиозных планах о штурме главной сокровищницы Нафила, не учел.
Правым бортом лодка, появившаяся в нескольких метрах от «Разящего» очутилась как раз в набегающей волне. Небольшой, но вполне достаточной для того, чтобы все пассажиры, кроме проворно поджавшего ноги на сундук Джея, оказались по пояс мокрыми. В очередной раз за последние сутки.
— Опять, — тихонько прошипела Элия, а нога в сапоге на меху ответила звучным согласным хлюпаньем.
— Прости! — Кэлберт не знал, куда девать виноватые глаза, в ожидании упреков в стиле «ублюдок-недоучка». Так опозориться на глазах сестры, команды, брата и мальчишки-герцога!
— Вчера мы были мокры с ног до головы, сегодня по пояс, есть надежда, что завтра промочим одежду лишь по колено, — неожиданно рассмеялась принцесса, произведя расчеты пропорции.
— Извини! — взмолился капитан, чувствуя себя еще более виноватым оттого, что сестра не ругалась.
— Ерунда, дорогой, — отмахнулась богиня и прищелкнула пальцами, вызывая вихрь звездочек волшебного набора. В считанные секунды промокший наряд был заменен на сухую одежду не только у самой Элии, но и у всех ее спутников.
Компания телепортировалась на палубу вместе с сундуком, давая возможность матросам поднять шлюпку вручную, чтоб не нарушать баланс ремонтируемого корабля. Команда с жадным интересом огладывала добычу капитана.
— А какая доля сокровищ полагается экипажу? — заинтересовалась Богиня Логики.
— Им-то с чего? — удивился Джей такому странному вопросу. Сундучок лоулендцы добывали сами, без всякого участия моряков.
— По законам морского братства — десятая, даже если трофей взят капитаном единолично, — запоздало просветил родственников бывший пират. Для него-то эти обычаи были самыми настоящими, въевшимися в плоть и кровь законами, то, что для лоулендцев они таковыми не являются, принц не подумал. — Эгхм, я из своей части им отдам, мы ж поровну делить будем? — как-то до этого момента у кладоискателей, вопреки обычаям тех, кто сделал поиски сокровищ своей профессией, даже не возникало мыслей о необходимости обсуждения процесса распределения богатств.
— Почему поровну? — изумилась принцесса с чуть заметной ноткой неодобрения в голосе.
Искра удивления вспыхнула в глазах герцога, с момента знакомства каких только недостатков не умудрившегося приписать подруге, только алчности в пространном перечне никогда не было. А вот в уголках губ Джея, превосходно знавшего сестру, зажегся огонек предвкушения.
— Информация о кладах и дираванка — принадлежали тебе, именно ты опознал остров и предоставил корабль с командой для путешествия, так что твоя доля должна быть больше, — указала Элия удивленному брату на очевидное и, завершая разговор, продолжила: — Кроме того, будет справедливым выделить десятину команде из общей части и оттуда же взять средства для ремонта корабля, пострадавшего по нашей вине.
— За ремонт я бы с герцога содрал, — вставил Джей, не найдя, что возразить по остальным выкладкам принцессы. В общем-то, любой из братьев, если был трезв и находился в здравом рассудке, никогда не спорил с Богиней Логики, зная наперед, все равно задавит аргументами.
— Да, — согласился Элегор, беря на себя вину за катастрофу.
— Мы с тобой, видевшие, чем занимается герцог, и не остановившие его, виноваты не меньше, — невозмутимо заметила Элия белобрысому пройдохе.
— Ага, если припоминать, кого, когда и где я не остановил, столько монет содрать можно, что со шляпой по мирам пойти останется, — язвительно огрызнулся принц.
— А уж если платить за то, что сотворил сам, то шляпу надевать будет не на что, — отбрила богиня Джея. Тот коротко и гордо ухмыльнулся, принимая слова о своих деяниях за шикарный комплимент.
Впрочем, куда интереснее сейчас было не делить добытое, а утащить сундук в каюту Кэлберта и устроить там маленькое совещание на тему: «Чего творим дальше?». Капитан объявил экипажу о выдаче традиционной доли, экипаж ответил хоровым ликующим воплем луженых глоток. Торк подскочил к сундуку с одного боку, свистнув в помощь дюжего, не хилее себя, матроса в пару. Крякнул, попытался поднять, напрягая жилы, не получилось. Крякнул еще раз и дернул по какой-то странной скошенной траектории вверх. Край сундука приподнялся, первый помощник самодовольно ухмыльнулся, но радостная улыбка сознания собственной силы мигом сменилась гримасой и болезненным воплем, когда ручка сундука осталась в пятерне силача, а сама ноша, повинуясь законам гравитации, вернулась на палубу. Как раз туда, где освободившееся было место заняла нога Торка. Два объекта оказались в одном пространстве, и второй попытался вытеснить первый. Вдавленная в палубу стопа здоровяка вытесняться отказалась.