Страница 37 из 87
— И жизнь, и душу… — задумчиво повторил слова морехода Джей, криво улыбнулся и энергично кивнул, изо всех сил стукнув брата по плечу в ответ.
— Греетесь, мальчики? — раздался рядом насмешливый, но такой родной голос.
Элия в короткой серебристо-серой дубленке, теплых брючках и высоких сапогах на меху, стояла позади родичей.
— Греемся, обожаемая! Хоть на тычках кровь разогнать, раз ты по-другому согревать мое великолепное тело не хочешь, — с уже совершенно привычной циничной ухмылкой откликнулся Бог Воров, снова пихнул локтем нахмурившегося Кэлберта и ехидно закончил:
— Да помню я, помню, «за борт!».
— Что с кораблем, какие планы, капитан? — уточнила диспозицию принцесса.
Заслышав, что разговор зашел о делах, к компании присоединился и Элегор.
— Пробоина выше ватерлинии. Дыру мы заделаем, шашурой переложим.
— Чем? — переспросила принцесса. В корабельной науке в целом и ремонте судов в частности эрудированная богиня разбиралась слабо к некоторому удовольствию Бога Мореходов, чьей епархией являлась сфера мореплавания и всего с ним связанного. Не такая уж малая, между прочим, если принять во внимание масштабы океана Миров, сфера. В конце концов, должен же он, Кэлберт, хоть в чем-то превосходить сестру, чтобы чувствовать себя достойным мужчиной, а не дойным ребсом.
— Подушка из сухих водорослей шашши, — коротко пояснил Кэл, очевидную для моряка, но неведомую сухопутным вещь. — От влаги она разбухает и дыру точно кляпом затыкает, вместе с пластырем из досок заплату хорошо держит, на несколько лун хватит. Если сильного волнения, или тем паче шторма, на Океане не будет, беды не ждать. Ну да Лигор расстарается, парень после песенки герцога за каждой ветринкой следить станет.
Буйный Бог Перемен виновато хмыкнул и пожал одним плечом в качестве прилюдного, вернее прибожеского, покаяния. Впрочем, Кэлберт публичного раскаяния даже не ожидал. Да и любой из богов понимал, что в намерения Элегора никак не входило устроить всем штормовое приключение. Так что же парня теперь пинать? Судьба и суть всему виной! Иной раз случалось, не бог управлял своей силой, а та вырывалась через него в миры, найдя подходящую лазейку.
— Пробоину за пару часов заделаем, а завтра, как рассветет, двинемся к островам, — продолжил мореход.
— Чего же не сегодня? — удивился Джей такому загадочному промедлению.
— В незнакомых водах, ночью, без охранных заклятий, на корабле с заделанным корпусом туда, где некромант мог ловушек понаставить, не пойду! — скрестив руки на груди, безапелляционно отрезал Кэлберт. Он не желал рисковать безопасностью своих людей и принцессы. — Земля близко, чую, не больше часа плыть придется, там шлюпку спустим и вчетвером отплывем, команду всю на «Разящем» оставлю. Торк знает, в моей каюте кристалл-телепорта есть, коль нужда будет, он заклятье выпустить сможет и вернуться в порт Лоуленда.
— Ха, и как мы без дираванки клад искать станем? — задумался вслух герцог.
— Почему же без дираванки… — протянул бывший пират и довольно посверкивая карими глазами, объявил припасенное напоследок драгоценное знание:
— Направление она в коконе больше указать не сможет, а вот фонариком поработает! Я ж вам говорил, светит она сильнее, как драгоценный металл и каменья чует!
— А если тут кимберлитовые трубки или золотые жилы по островам в россыпь идут? — выискав изъян в рассуждениях, подколол задравшего нос братца Джей, недовольный тем, что такими секретами Кэл не поделился сразу.
— Пусть идут, и мы пойдем, мимо, — гордо фыркнул в ответ принц. — Дираванка только на обработанные металлы и камушки светить начинает!
— Полезная зверушка, — завершила дискуссию, пока она не перешла на личности, Элия и зевнула, задумчиво протянув: — Что-то спать хочется, пожалуй, я воздержусь от ужина и пойду сразу в постельку! Счастливо, мальчики… Ах да, Джей, подойди! — попросила принцесса, приостановившись.
Тот недоуменно дернул уголком рта, но просьбу сестры выполнил. Богиня взяла его лицо в ладони, сосредоточенно осмотрела с самым неодобрительным видом, а под конец еще и изволила нахмуриться.
— Чего, разонравился? — принялся вновь заводиться Бог Воров, не понимая происходящего.
— Океан Миров. Он освежает силу проклятия своей дочери. Ничего, сейчас ослабим, мы все равно сильнее, растает дымом, — коротко объяснила Богиня Любви и, притянув к себе Джея, нежно поцеловала в губы.
Ошеломленный нежданным подарком принц охотно включился в процедуру ослабления, прижал Элию к себе и принялся жадно исследовать такие желанные и так редко оказывающиеся столь близко губы. Волна возбуждения накатила, захлестнула, наполняя тело таким огнем и жаром, который не даст замерзнуть и в самую лютую стужу. Исчезло все, покачивающаяся под ногами палуба, люди вокруг, стылый воздух, скрип снастей, плеск воды и привкус соли на языке, осталась только ОНА и жажда того, чтобы этот миг растянулся на вечность.
— Достаточно, — выдернул принца из омута голос богини.
Джей аж застонал от досады, но Элию из объятий выпустил, пока ослабление проклятия не перешло из фазы нежностей в контакт с применением грубой физической силы. Оплеухи, бывало, заводили принца, но огрести такую «ласку» прилюдно даже азартному богу привлекательным не казалось.
Принцесса напоследок мимолетно улыбнулась брату и ушла с холодной палубы в не успевшую промерзнуть насквозь каюту. Элегора рядом уже не было. Шустрый герцог, не страдающий приступами вуайеризма, присоседился к занимающимся починкой корабля морякам. То ли пытаясь мешать им по мере сил, то ли, в самом деле, хотел помочь. Ну не смылся же он подальше от родственников потому, что почувствовал неловкость?
А вот Кэлберт никуда не ушел и уходить не собирался, равно как и испытывать неловкость. С ревнивой задумчивостью взирал он на Джея, которому перепал такой щедрый подарок — поцелуй Богини Любви. Пусть на палубе, пусть перед лицом стольких свидетелей, но все равно. Что-то тут было странное. В мозгу мужчины щелкнуло, и пришел ответ на вопрос.
— Элия притащила тебя, чтобы самой снимать проклятье? — хмуро уточнил пират, ставшую почти очевидной вещь.
— Именно, — хмыкнул вор, облокачиваясь на борт корабля и вновь глядя в черную бездну воды. Судорожное, глубокое дыхание, от которого грудь под толстой курткой заметно ходила ходуном, становилось размереннее. — А ты что думал, мы отправляемся в романтическое путешествие? Все дело в неземной любви нашей прекраснейшей и ее решении сделать меня третьим кавалером?
— Ты хочешь, чтобы я тебе дал в морду с досады или позавидовал? — мрачновато усмехнулся мореход, присоединяясь к брату в деле пристального изучения океанских глубин.
— Дай, вдруг я сам себе завидовать стану, — горько хохотнул Джей и с досадой процедил: — Блин, ну почему она моя сестра, не мог дядька Моувэлль ее хоть кузиной заделать… Ладно, не будем об этом, что душу травить, себя накручивать, а то как бы Элия опять насильно врачевать не взялась. Против воли подумаешь, может, придурку Нрэну больше повезло, у него-то она любви назад забрать не может, вот в постель и пустила, чтоб не рехнулся с концами.
— Ты думаешь только поэтому? — всерьез заинтересовался Кэлберт актуальным внутрисемейным вопросом.
— Темный Творец этих женщин разберет, Богиню Любви тем паче, — проронил принц и перескочил на новую тему: — Слушай, Кэл, жрать охота. Твой кок сегодня чего-нибудь кроме забортной воды нам даст?
— Горячее позже, на камбузе жуткий погром, там стекло волной высадило. Ветчина, хлеб и сыр тебя устроят? Если да, пошли в каюту, да и герцога прихватить не мешало бы, пока он от излишнего усердия «Разящий» ко дну не пустил. Этот авантюрист хуже любой бури будет, — предложил капитан и первым направился к трапу.
— А бутылка чего покрепче у тебя случаем не завалялась? — бросил в спину вопросом Джей.
— У меня хороший бар в каюте, но спотыкаловка тоже есть, для дезинфекции держу, — обнадежил Кэлберт брата, вполне понимая его желание выпить после «лечения» Элии.