Страница 5 из 144
В сентябре этого года я должна была перейти на второй курс. Должна... Но судьба решила горько пошутить надо мной.
Зовут меня Борисова Екатерина Сергеевна, родилась в небольшой деревушке в Подмосковье, закончила одиннадцать классов сельской школы с золотой медалью, с шести лет профессионально занималась различного вида танцами: классические танцы, этнические, танцы народов мира. Это было моей отдушиной, праздником души и сердца! Пыталась даже как-то балетом заниматься, правда, этот вид танцев так и не прижился в моей жизни.
Мой отец человек строгих нравов, бывший военный, отвоевавший в Афганистане и вышедший на заслуженную пенсию, мамочка домохозяйка и преподаватель в начальных классах.
Папа всегда говорил, мы с мамой как две капли воды, что внешне, что по характерам. Маму я любила, а отцом восхищалась настолько, что глядя на сурового военного мужчину, едва сдерживала вздох изумления.
Обычно девочки всегда стараются подражать подружкам или матерям, я же хотела подражать своему отцу. Много училась, читала, изучая политику, историю в то время, пока мои сверстницы с возбуждённым придыханием рассказывали об очередных свиданиях, головокружительных поцелуях и взахлёб читали любовные романы.
Возможно, именно поэтому у меня практически не было друзей, потому что я предпочитала одиночество вместо общества тех, с кем мои интересы не совпадали.
Окончив школу, я переехала на постоянное проживание к старшему двоюродному брату, у которого была уже своя семья, состоящая из красавицы жены и двухгодовалого сынишки - моего любимого и сладенького племянника!
Поступила в университет и даже устроилась на работу, чтобы помогать родителям. Вот так в девятнадцать лет я научилась смотреть на вещи не через розовые очки невинности, а взрослым, осмысленным взглядом мудрого человека.
Я была не из тех, кто жаловался на жизнь каждыми днями. Как дочь человека, прошедшего войну, я научилась ценить каждое мгновенное, выделенное нам временем.
Шелест изумрудной листвы на деревьях, благоухающий запах осенних, ещё не завядших цветов, пробивающееся сквозь серые тучи в дождливый осенний денёк солнышко, беззубая улыбка моего племяшки - всё это было одновременно простым, но таким важным для меня.
Приступаем ко второму существенному вопросу «где я»?
Только бессмысленно сидеть и что-то выдумывать, когда понятия не имеешь, где оказалась. Я вообще в своём мире? На земле? В двадцать первом веке? Потому, что, судя по обращению Дороти ко мне, как к маркизе, я мысленно отправляюсь в средние века, ну или в эпоху нового времени.
Нельзя исключать и тот факт, что до смерти я весила килограмм пятьдесят, а сейчас около ста. Если не сто с чем-то... Конечно, может, я преувеличиваю и это просто с непривычки в зеркале мне показалось стокилограммовое чудовище.
Дверь с грохотом распахнулась, и я ожидала увидеть Дороти, чтобы скорее расспросить её обо всем, а в проёме появилась разъяренная женщина возрастом примерно около тридцати лет, одетая в пышное платье бело-золотого оттенка, расшитое драгоценными камнями, на голове высокая причёска.
- Быстро подняла свои жирные окорочка! - начала с грубой ноты женщина, напрочь проигнорировав утреннее приветствие. Быть может, следовало начать с «доброе утро» или «как твоё самочувствие», но дама решила продолжать в том же духе: - Гувернантка уже заждалась!
- Мама? - сделала предположительный вывод, чуть скривив лицо. Вдруг не угадала.
- Какая я тебе мама, сало ходячее!? - нет, всё-таки промахнулась. - Совсем забылась, что ли?! Ну, так я сейчас быстренько напомню!
- Прошу простить, это недоразумение, - поспешно произнесла я, стараясь выглядеть, как можно спокойней. Не каждому человеку понравится, когда его оскорбляют. - Понимаете, я совершенно не знаю, как сюда попала, кто я и где я. Пожалуйста, не могли бы вы мне объяснить?
- Совсем из ума выжила!? - зло прокричала женщина. - Если не прекратишь, велю выпороть тебя, как следует!
- Пожалуйста, я просто не понимаю...
- Матиас! - провизжала дама, к кому-то обращаясь. - Пятнадцать ударов розгами для этой жирной ленивой туши!
Я испугалась настолько, что мгновенно подскочила с кровати и умоляюще произнесла:
- Не надо, пожалуйста!
Но было уже поздно. Неизвестный мне Матиас неспешно вошёл в комнату, сжимая в руках тоненькую деревянную розгу и издевательски ухмыляясь, медленно направился ко мне.