Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 15

«Молодец! Проходила какие-то военные курсы», - подумал я, бросив на дамочку одобрительный взгляд, и потянул ее за собой.

Она поняла все правильно и доверилась мне, а я парой автоматных очередей расчистил проход. После чего через пролом в стене, раньше бывший окном, вылез наружу и, пока дым не рассеялся, увлек спутницу к лесу. Всех спасти не могу, не получится. Но хотя бы одного человека вытащу.

7.

Я проснулся от тихого женского плача. Открыл глаза, подождал, пока они привыкнут к сумраку, и увидел в углу амбара свою спутницу. Юлия Петровна Фомина прижала к лицу ладони и пыталась задавить плач, но получалось это у нее плохо. А что я мог сделать? Утешать женщин я так и не научился. Но зато я понимал, почему она плачет. Женщина переживала гибель своих подруг и солдат из конвоя великой княгини, нервничала и срывалась. Слишком тяжелое испытание для нее. И если сначала, после того как мы выбрались из охотхозяйства, а затем покинули Диверский лес, она держалась, то сегодня вечером окончательно расклеилась. Как начала носом хлюпать, так до сих пор никак не остановится. Полночи пролетело, а ей стало только хуже.

- Юлия Петровна, - я позвал женщину.

Женщина резко дернулась, перестала плакать и, утирая слезы, обернулась:

- Да?

- Вчера мы мимо Сутеево проходили. Помните ту деревеньку?

- Помню. А что?

- Думаю, вам надо там остаться. С крестьянами договорюсь, найду надежных людей, и они вас спрячут.

- Я для вас обуза?

Она все понимала, неглупая женщина. Тридцать два года. Из богатой купеческой семьи. Рано выскочила замуж за блестящего гвардейского офицера, бедного, но высокородного. А через год супруга за дуэль сослали в отдаленный гарнизон, и вскоре он погиб в стычке с цийя. Детей не было. Жила на долю от семейного бизнеса. Скромная и симпатичная женщина строгих правил. Когда стала вдовой, вернулась в столицу и прибилась к свите Ярославы Келогостовны. Долгое время была ее фрейлиной и вместе с великой княгиней отправилась поближе к линии фронта. А теперь она вместе со мной бредет на север. Вот как судьба людьми играет. Поднимает повыше, а потом бросает в пропасть. Снова дает им возможность выкарабкаться из ямы, а потом опять бьет и так до самой смерти.

- Значит, я для вас обуза? – фрейлина повторила вопрос.

- Я думаю, что дальше будет еще опасней и трудней. Продовольствия у нас нет, ночами холодно, а по лесам и полям бродят вражеские патрули. Поэтому лучше вам остаться в деревне. Для вашей же безопасности. Фронт далеко откатился. До него почти сто километров. И вы можете просто не дойти.

Поднявшись, я отряхнул с одежды сено, приблизился к ней и присел рядом. Попытался почувствовать ее внутреннее напряжение и попробовал поделиться спокойствием, силой и уверенностью. Только ничего из этого не вышло. То ли у нее природная защита, то ли серьезный амулет, тот же крестик на шее или колечко на пальце, то ли она в таком стрессовом состоянии, пробить которое я не в состоянии. Между нами, словно стена, непроницаемая и непробиваемая. Однако мое присутствие ее все равно немного успокоило и, в конце концов, она сказала:





- Хорошо, я останусь в деревне.

- Договорились. Спите, Юлия Петровна. Отдыхайте, силы вам понадобятся.

- А вы, поручик?

- Уже отдохнул. Мне двух часов достаточно. Так что посижу, покараулю.

Кивнув, она забралась в сено, накрылась им и вскоре заснула, а я привалился к стене и при лунном свете, который проникал сквозь щель в крыше, провел инвентаризацию того, что у меня осталось. Два пистолета с четырьмя полными обоймами (трофейный ствол снабжен ПБС), кинжал, одна граната, автомат с глушителем и к нему два магазина. Противогазы и бронежилет бросил в лесу. Продуктов нет. Зато есть фляжка с водой, документы, неполный коробок спичек, рюкзак, плащ-палатка и карта Белоградской области. Теперь бы еще Юлию Петровну пристроить и до линии фронта доберусь быстро. Если хорошо идти и добыть провиант, до словенских позиций дойду за три-четыре дня. Это с учетом всех возможных препон. Я свои возможности знаю и понимаю, что одному будет проще и легче…

Совершенно незаметно я снова задремал и до утра нас никто не тревожил.

С утра пораньше, выпив ключевой водички, я и моя спутница направились в сторону деревеньки Сутеево. Да вот беда, она была окружена ромеями и там шла зачистка. Лаяли собаки и слышались крики селян, которых сгоняли на площадь, мычали коровы и порой раздавались одиночные выстрелы. Понятно, что в ближайшее время соваться в поселок не стоит и оставаться рядом опасно. Поэтому мы поспешили удалиться.

Двинулись вдоль дороги на Мохов, по которой сплошным потоком шли вражеские автоколонны. Ох, и много же ромеев шло. Тут тебе и тяжелые грузовики с пехотой, и штабные автомобили, и мотоциклетные роты, и бронетранспортеры различных марок. А пару раз даже танки разглядел. Они в этом мире не в почете, но есть. Не Т-90, конечно, а что-то среднее между Т-34 и американским «грантом». Так себе машинки, если верить рассказам солдат, с которыми я бродил по лесам. Пушки слабенькие, от пятидесяти миллиметров до семидесяти шести, моторы хреновые и проходимость никакая. Раньше танки только для парадов использовали, а на войне они, чтобы противника пугать. Зато броневиков много и самоходных артустановок. Здесь с этим полный порядок и мотострелковых частей гораздо больше, чем пехотных и кавалерийских вместе взятых. Что у словенцев и скифов с ориссами, что у ромеев с их союзниками.

В общем, смотрел я на то, как мимо проносятся вражеские автомобили, и постоянно думал о том, что можно совершить диверсию. Для кого как, а мне это сделать легко. Подкрался вечером к дороге в удобном месте и метнул в кузов последнюю гранату, а затем добавил из автомата и, пользуясь неразберихой, украл пару рюкзаков. Вот это по мне. И боеприпасы появятся с продуктами, и одежда теплая, чтобы ночью от сырости не страдать, и ромеев покрошил, а помимо того заставил противника выделить на прочесывание местности и охрану автомагистрали дополнительную роту, а может и батальон. Однако я не один. Следовало подумать о женщине, которая стремительно слабела и за мной не поспевала. Поэтому мысли о налете я прогонял.

Ближе к полудню Юлия Петровна не выдержала. Силы окончательно ее оставили и она упала. Пришлось искать место для привала, и я его нашел. В глубоком овраге невдалеке от дороги тихо и спокойно, можно отсидеться. Только вот мертвечиной сильно воняло и, прогулявшись по низине, я обнаружил словенского солдата. Он погиб пару дней назад и, судя по всему, получил ранение на дороге, отошел на обочину и скатился вниз. Здесь попытался ползти, но истек кровью и скончался.

Солдатская книжка на месте – рядовой 93-го имени графа Боромира Икодольского мотопехотного полка Изяслав Смолов. При случае передам документ по инстанции, дабы родственники знали, что он погиб, а не пропал без вести. В конце концов, за воинов, чья судьба неизвестна, государство пенсию не выплачивает. Но самое главное – у солдата был добротный ранец, он его не бросил, и оружие – уже знакомый мне ТК-60 с четырьмя магазинами. Плюс две ручных гранаты. Повезло нам, сказать нечего, и я, открыв ранец, сразу нашел, что искал, две банки тушенки, зачерствевшую булку хлеба, десяток конфет, несколько сухарей и кусок сала. Для нас, изголодавшихся, это спасение. А еще имелась запасная гимнастерка, чистые штаны, ремень, три пары носков и пять пачек патронов. Хм! Теперь можно и повоевать.

Похоронив покойника, попросту положив его под обрыв и засыпав мягким грунтом, я вернулся к обеспокоенной Юлии Петровне. Страсти про мертвеца рассказывать не стал, ни к чему, а изложил версию о найденном ранце и стал ее кормить.

Оголодавшая женщина в одиночку съела банку тушенки и полбулки хлеба, а я ограничился салом и сухарями. После чего переложил свое имущество в ранец, а затем заставил Юлию Петровну сменить платье на гимнастерку и штаны.

Она спряталась в кустарнике и быстро переоделась, а я, бросив в ее сторону пару взглядов, отметил, что Юлия Петровна неплохо сложена и все при ней. Фигурка хорошая и грудь аппетитная. Впрочем, это была констатация факта и не более, ибо склонять спутницу к сексу я не собирался. Женщины у меня не было уже пару месяцев, но сейчас не до этого., не время и не место.