Воитель

Прошел час. Я привел себя в порядок и перекусил. Разместился возле узкого окна, напоминающего бойницу, выдавил стекло и стал ждать легионеров. Смотрел в оба глаза, но бой, как это бывает, начался неожиданно.

В сотне метров от ветлечебницы, на окраине чахлого леса появились люди в серой униформе. Резко и неожиданно, наверное, они подкрадывались по зеленке. Это были ромейские наемники и головорезы двигались грамотно, приближались короткими стремительными перебежками, под прикрытием появившихся на дороге бронетранспортеров. Заметно, что бывалые бойцы. Но мы тоже успели повоевать и кое-что можем.

Только я об этом подумал, как один из солдат охранного взвода дал в сторону противника длинную заполошную очередь. У него не выдержали нервы, а за ним открыли огонь еще несколько бойцов. Кто и во что горазд, они лупили в белый свет как в копеечку и, разумеется, не попадали. Наемники продолжали приближаться, и вскоре Дементьев, который спустился вниз, подал команду:

- Патроны зря не жгите! Бейте короткими! Только наверняка! Огонь!

Я поймал в прицел ближайшего противника и дал короткую очередь. Попал. Наемник свалился. После чего я стал ловить на мушку следующего, подгадал, когда он встанет, и срезал.

Бой разгорался. С флангов ударили «жнецы» и тяжелые тринадцатимиллиметровые пули, выстригая кусты и перерубая стволы молодых деревьев, заставили наемников залечь и вжаться в землю. Броневики попробовали подавить наши огневые точки, но им тоже досталась. Вражеская броня не выдерживала попаданий «жнецов». Передовой БТР, получив свое, задымился, съехал на обочину и заглох, а второй поспешил скрыться в чаще.

Затишье. Короткий перерыв. Я отстрелял всего один магазин и перезарядил оружие, а затем почуял на себе взгляд и обернулся.

На меня смотрел Дементьев. Понятное дело – ветеран наблюдал за мной, заметил разницу с прежним Стойко Видовым и стал понимать, что я не тот, за кого себя выдаю.

- Ты чего, Василий Григорьевич? - я поймал его взгляд и вопросительно кивнул.

- Ничего, - пробурчал он и отвернулся.

«Ладно, - промелькнула у меня мысль, - не хочешь отвечать и не надо, я не настаиваю, но твой взгляд запомню».

Следующая атака началась через несколько минут. От опушки по ветлечебнице и другим зданиям ударили ручные пулеметы, сразу шесть-семь стволов, и пришлось пригнуться. Вовремя. В помещение залетела пара пуль, которые вонзились в бревенчатые стены. А потом сверху скатился пограничник и выкрикнул:

- Пашку и Ратибора завалили!

У нас минус два бойца, только на этом участке, а на остальных тоже потери, и вражеские командиры, подумав, что сопротивление сломлено, вновь погнали наемников вперед. В лесу раздался пронзительный протяжный звук сигнального свистка, и легионеры поднялись, а на дорогу выкатились броневики, уже сразу три.

Опять стрельба. Я расстреливал наемников спокойно и отрешился от мира. Все заботы и хлопоты остались далеко. Думать не надо. Просто убивай тех, кто собирается убить тебя, а попутно сам под пулю не подставляйся. Время текло медленно, и я все успевал. Один магазин отстрелял и перезарядка. Смена позиции и опять бой. Палец жмет спусковой крючок, автомат дергается в руках и очередной наемник падает.

Этот бой был долгим, и мы заставили легионеров отступить. После чего, выпив воды, я поднялся на второй этаж ветлечебницы и, осторожно выглядывая в разбитые окна, быстро осмотрелся.

Дело дрянь. Справа от нас уже никого. Там горит конюшня и за ней серые мундиры легионеров, которые готовились к новому броску. На дороге уже не один подбитый БТР, а два, причем заметно, что второй получил в борт заряд из гранатомета. Поле перед нами усеяно трупами, а штаб справа дымится. Однако отступать команды не было и, забрав у мертвых погранцов, которые лежали возле стены, боеприпасы, я спустился. Сойкин и один из сержантов были здесь. Пулемета нет и где второй сержант-пехотинец можно не спрашивать. В полном молчании, кто выжил, стали готовиться к отражению третьей атаки, возможно, последней, и она началась через десять минут. Вновь противник накрыл нас плотным пулеметным огнем, на дороге появились бронетранспортеры, а легионеры стали приближаться к ветлечебнице.

Как я и предполагал, очередной натиск мы не сдержали. Пулемет бронетранспортера начал буквально разбирать наше здание по бревнышкам, второй этаж стал проваливаться, а вражеская пехота не давала нам высунуться, подобралась вплотную и приготовила ручные гранаты.

- Отход! – отдал команду есаул и через черный ход, на ходу хватая рюкзаки и ранцы, мы покинули ветлечебницу.

Рывком бросились к канаве для сбора дождевой и болотной влаги. Ухнули в грязь и, пригибаясь, добрались до гостевого домика.

К счастью, наше отступление для Тенгиева неожиданностью не стало. Его солдаты нас прикрыли, и мы снова спрятались за стенами. Вот только надолго ли? Я понимал, что нет. Еще полчаса. Возможно, час. А потом конец. Противник будет нас давить и обязательно додавит, так что я должен вовремя уйти и скрыться в лесу, который меня спрячет и защитит.

Впрочем, мы продержались дольше.

Неожиданно стрельба стихла, и на дорогу перед штабом вышел наемник с белым флагом. Кто-то из солдат едва не снял его, но майор ударил по стволу винтовки и сказал:

- Спокойно. Переговоры намечаются. Потянем время, насколько это возможно.

Противник выслал к нам офицера, не восточного легионера, а настоящего ромея. Средних лет подтянутый смуглый мужчина с тоненькими щегольскими усиками. Без оружия. Мундир серый с розовым оттенком, словно для пустыни. Погон нет. Зато на груди приметный золотой значок с головой какого-то хищного зверя, то ли тигра, то ли барса, в обрамлении лаврового венка. И есаул Дементьев, заметив этот знак, поморщился, словно от резкой зубной боли, а потом прошипел:

- Имагинифер…

Военная структура ромеев Неринской империи сложна и запутанна. Там есть многое от римской армии, а так же византийской и восточных деспотий. Чинов и званий наберется под сотню, а может и больше, так что легко запутаться. Однако кто такой имагинифер я понимал. Это личный представитель императора Аврелиана Орбелия Приора в действующей армии. Ну и понятное дело – этот человек обладает огромными полномочиями, вплоть до того, что мог отстранить от управления командира воинской части, до корпуса включительно, любого спафария, комита или трибуна, не говоря уже о центурионах и примипилах. А еще понятно, что назначались на эту должность люди проверенные и преданные своему государю.

Без опасения получить пулю, сохраняя спокойствие, ромей приблизился к зданию, а потом поднял правую ладонь и заговорил на словенском языке:

- Я имагинифер Феодосий Скарск. Кто будет со мной говорить?

К нему вышел Тенгиев и о чем они беседовали, я не слышал. Но, скорее всего, ромей не знал, что великая княгиня не с нами. Поэтому требовал сдать Ярославу Келогостовну и обещал всем, кто окажется в плену, хорошее питание и гуманное отношение. Обычное дело. Однако майор ответил отказом и Феодосий Скарск удалился.

Прошло сорок минут. Мы ждали нападения, очередной лобовой атаки, а ее все не было. Врагов вокруг много, к ним постоянно подходили подкрепления, и они могли нас уничтожить. Однако ничего не происходило и словенские бойцы, которых осталось не больше пятнадцати, нервничали. Никто из них не понимал, с чем связана заминка ромеев, а я прислушался к своему чутью и понял, что они задумали. К дому подкрадывались опытные диверсанты, местный спецназ.

Ромеи еще на Земле своими шпионами и тайными убийцами славились, и в этом мире тоже имели спецуру. Здесь они развивались, постоянно изобретали нечто новое и слава имперских «ночных теней», «белых барсов», «красных волков», «огненных лисиц», «боевых касаток», «диких орлов» и прочих отрядов спецназначения приобрела мировую известность. Они были известны своим профессионализмом, императоры по праву гордились ими, не стеснялись показывать их умения и постоянно бросали в самое пекло. Кстати, именно ромейская спецура атаковала пограничные заставы словенцев и нанесла первые удары в этой войне. Надо отметить, что снова они были на высоте и сейчас Феодосий Скарск кинул в бой одно из таких подразделений.