Страница 22 из 106
Штаб группы армий «Север» представил фельдмаршалу два плана захвата островов Моонзундского архипелага под кодовыми названиями «Беовульф I» и «Беовульф II». По первому из них предполагалось высадку десанта на остров Сарема произвести с Курляндского побережья Латвии через Ирбенский пролив. По второму — десант из района Виртсу через пролив Муху-Вяйн предполагалось перебросить на восточный берег острова Муху. Фон Лееб сразу же отверг план «Беовульф I» как неосуществимый. Слишком широк Ирбенский пролив, да и укреплен полуостров Сырве русскими очень хорошо. Наглядный пример тому — первый неудачный проход немецкого конвоя через Ирбенский пролив 12 июля, когда в результате мощного огня советской дальнобойной береговой батареи, атаки торпедных катеров и ударов авиации было повреждено и потоплено более половины судов конвоя.
План «Беовульф II» являлся наиболее реальным, и фельдмаршал утвердил его. Пролив Муху-Вяйн неширок; по сведениям агентурной разведки, восточный берег острова Муху не укреплен, на нем еще только начиналось строительство земляных укреплений силами саперных батальонов и местного населения.
В операции по взятию островов предусматривалось участие пехотных частей, артиллерии, авиации и, конечно, военно-морского флота, на который особенно рассчитывали в штабе группы армий «Север». Легкие силы немецкого флота довольно быстро сумели закрыть острова Моонзундского архипелага минными заграждениями. Юго-западнее полуострова Сырве были поставлены два минных заграждения под условными названиями «Эйзенах» и «Эрфурт», северо-западнее острова Сарема — «Корбут», севернее острова Хиума — «Апольда» и северо-западнее острова Вормси — «Гота».
О времени начала выполнения плана «Беовульф II» в штабе группы армий «Север» пока никто сказать не мог. Западное побережье Эстонии все еще находилось в руках упорно сопротивлявшегося противника. Ясно было, что лишь со взятием главной базы русского Балтийского флота, города Таллин, можно было начать непосредственные действия против островов Моонзундского архипелага, хотя тщательной подготовкой к этой трудной операции следовало заниматься вплотную уже сейчас, особенно после бомбардировки Берлина советской авиацией. Дополнением к директиве ОКВ № 34, подписанным 12 августа 1941 года начальником штаба верховного главнокомандования вооруженных сил фельдмаршалом Кейтелем, предписывалось:
«Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-воздушные базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин».
Штаб группы армий «Север» предложил фельдмаршалу несколько кандидатур, способных осуществить план «Беовульф II». Фон Лееб остановил свой выбор на командире 42-го армейского корпуса — генерале инженерных войск Кунце, с которым был лично знаком еще с памятного января 1933 года — прихода Гитлера к власти в Германии. Его приказом генерал Кунце назначался командующим всеми вооруженными силами, участвующими во взятии островов Моонзундского архипелага.
Удары по Берлину
Не успели строители, руководимые майором Навагиным, разровнять последние метры грунтовой взлетной полосы аэродрома Асте, как в воздухе показалось первое звено ДБ-3 дальней бомбардировочной авиации Главного Командования. Сделав круг, самолеты поочередно пошли на посадку.
Генерал-лейтенант Жаворонков радовался пополнению. Еще бы, в его распоряжение прибыло пятнадцать ДБ-3. Армейскую авиагруппу возглавляли заместитель командира полка майор Щелкунов и командир эскадрильи капитан Тихонов.
— Рад, рад видеть вас, товарищи! — крепко пожал им руки Жаворонков, приехавший на машине из Кагула для встречи летчиков. — Теперь Берлин будет получать двойную порцию «гостинцев». Ну, давайте знакомиться…
Все летчики и их экипажи имели достаточный боевой опыт, принимали активное участие во многих налетах на вражеские тыловые аэродромы и промышленные объекты. Однако над морем им действовать не приходилось, за исключением предвоенных учебных полетов эскадрильи капитана Тихонова.
— Это ничего, — сказал Жаворонков. — Вначале вам моряки помогут. А потом и сами…
Первой заботой генерала было рассредоточение дальних бомбардировщиков и оборудование скрытых стоянок. По опыту авиагруппы Преображенского самолеты вплотную по рулевым дорожкам подогнали к хуторским постройкам и укрыли сверху маскировочной сетью. С Кагула прибыла аэродромная команда моряков и помогла экипажам армейских самолетов надежно укрыть ДБ-3. К вечеру работы были закончены. С «чаек», поднявшихся а воздух, поступил доклад, что аэродром Асте совершенно пуст, признаков базирования каких-либо самолетов не обнаружено.
Экипажи ДБ-3, утомленные длительным перелетом на остров Сарема и тяжелой работой по рассредоточению самолетов, собирались отдохнуть в построенных для них землянках, как над аэродромом показалась тройка «мессершмиттов». Вражеские истребители низко пронеслись над опушкой леса, поливая ее огнем из пулеметов. Их сменила шестерка «юнкерсов». Зайдя по кругу, они начали бомбить границы аэродрома в надежде попасть в замаскированные советские бомбардировщики или хотя бы выявить огневые позиции зенитных батарей.
— Быстро же немцы узнали, что мы прилетели в Асте! — удивился Щелкунов.
Армейскую авиагруппу Жаворонков включил в четвертый по счету налет на Берлин. Щелкунов из своей группы смог послать лишь три самолета, а Тихонов — семь. Моторы остальных бомбардировщиков нуждались в ремонте.
Уточнив порядок следования над морем и территорией врага, Жаворонков сказал:
— Каждое ваше звено поведут летчики полковника. Преображенского. Доверьтесь им — они уже прекрасно изучили весь маршрут от Саремы до Берлина. И будьте особо внимательны над целью. Гитлеровокие истребители: и зенитки ждут вас. Поэтому бомбить следует на высоте шесть тысяч метров.
Взлетали морские и армейские авиагруппы засветло. Чтобы как-то перехитрить вражеские истребители, Жаворонков перенес вылет на час раньше. И вовремя. Когда ДБ-3 уже заняли свои боевые порядки в воздухе, на Кагул и Асте налетели «юнкерсы». Они долго утюжит окаймляющий аэродромы лес, прекратив бомбардировку и обстрел лишь с наступлением темноты.
Весть о награждении отважных балтийских летчиков, бомбивших Берлин, мигом облетела гарнизон островов Моонзундского архипелага. Командиру 1-го минно-торпедного полка полковнику Преображенскому, флагманскому штурману Хохлову, ведущим групп Гречишникову и Ефремову, командиру эскадрильи Плоткину было присвоено звание Героя Советского Союза, остальные летчики, штурманы, стрелки и радисты награждены орденами. Моонзундцы гордились тем, что с их острова и при их обеспечении ДБ-3 Преображенского бомбят столицу фашистской Германии, и потому высокие награды морским летчикам воспринимали с особым удовлетворением и энтузиазмом. От имени бойцов, командиров и политработников гарнизона генерал-майор Елисеев направил поздравительную телеграмму летчикам-балтийцам, которую попросил вручить Преображенскому начальника политотдела БОБРа.
Копнов тут же выехал на эмке в Кагул. Не успел он подойти к землянке командира полка, как послышалась команда «Воздух!». Копнов увидел пару немецких истребителей.
— «Мессершмитты-сто девять», — безошибочно определил вышедший из землянки Преображенский.
— Тоже вас прилетели приветствовать, Евгений Николаевич, — пошутил Копнов.
— Каждый день навещают. И по нескольку раз!
Ме-109 между тем обстреляли границы аэродрома из пулемета и улетели.
— Разведка! Надо ждать основные силы, — мрачно проговорил Преображенский.
К нему подбежал рассыльный из штаба. Посты ВНОС сообщали о подходе к Сареме четырех групп немецких самолетов.
— Кажется, сегодня будет особенно жарко, — усмехнулся Преображенский. — Это они узнали, что вы здесь, Лаврентий Егорович, — проговорил он.