Совместный номер. Противостояние

Выпив обезболивающее и приняв душ на первом этаже, завариваю в небольшом заварнике свой любимый чай с жасмином. Мягко и нежно сзади меня обнимают руки.

– Доброе утро! – слышу его тихий, еще немного сонный и хрипловатый голос. – Уже бодрствуешь?

– Привет, – подставляю ему шею под поцелуй, мягкими и теплыми губами. По телу разливается приятная нега. Как же хорошо быть с ним, таять в его объятии. Черт, вот этого я и боюсь. Моя сила воли меня подводит. Я слишком к нему привязываюсь. А на сколько хватит его? Смогу ли я удержать Коннора, такого непостоянного? Я отмахиваюсь от этих мыслей, как от навязчивых пчел. Не сейчас. Не с ним, особенно когда он рядом и так жадно на меня смотрит. – Эм, кофе будешь?

– Давай малыш, не откажусь. Но я бы не отказался и от кое-чего еще. – Он становится вплотную ко мне, и бедром я чувствую его внушительную утреннюю эрекцию.  На секунду я снова даю слабину. Снова чувствую его поцелуи, слышу прерывистое дыхание, чувствую его во мне. Внизу живота потягивает и я прикусываю губу, закрывая глаза и шумно втягивая воздух. Господи, как же я ведусь на него. Всего-то на утренний стояк парня.

Он прижимается сильнее и трется об меня своим достоинством. Я, немного смутившись, отталкиваю его и оглядываюсь в сторону дверного проема. Кэвин уже должно быть проснулся и может войти сюда в любую минуту. А его сестричка-развратница решила немножко поразвлечься с парнем прямо на кухне. Мне становится неловко от одной этой мысли.

– Уже Кэвин должен был проснуться, – я пытаюсь перевести тему в другое русло, более спокойное. – Ты сможешь его подвезти до школы?

– Да не вопрос, – он мне подмигивает, – думаю, пацан будет рад, – он довольно хмыкает. Я улыбаюсь и качаю головой. Ох, самодовольства нам не занимать.

– Только я тебя прошу, мистер популярность, не наделай там шума, хорошо? У нас с тобой пиара итак выше крыши, и хорошего, и не очень.

– О, наша заумность вернулась, или как это называется…

– Предосторожность, и всего-то Коннор, – я недовольно щурюсь, но на моих губах улыбка. Он веселый и забавный, любитель подурачиться. Это мальчишество чистой воды. И вот как на него можно злиться? Сейчас он такой, как и мой брат.

Коннор отходит от меня к столешнице, и с пару секунд внимательно посмотрев на бинты, о чем-то задумывается. У него сосредоточенное и серьезное лицо. Интересно, что его насторожило? Я хочу его спросить и открываю рот, но он опережает меня.

– Что говорят врачи о твоих ранах?

– Ну, что швы снимать где-то через недели полторы, некоторые из них рассосутся сами. Но шрамы будут, – и тут я запинаюсь и натужно сглатываю. Просто не могу дальше говорить. Пульс дико подскакивает, к горлу подступает ком, на глаза накатывают слезы, и я нервно сжимаю трость, снова вспомнив тот вечер. Я останусь с огромными уродливыми рубцами, и этого не избежать. Слишком глубоки порезы. Осознание этого только приходит ко мне, и что я могу чувствовать, так это душевный надлом. Конечно, я смирюсь с этим, со временем, ведь главное, что я жива, цела, мне помогли, и никто от меня не отвернулся.  Я буду это помнить всегда, со страхом и опаской, но шрамы в душе затягиваются намного дольше телесных, для этого нужно время. И я не знаю, сколько его понадобится мне просто принять данность.

– Эй малыш, – Коннор подходит ко мне, нежно обнимает сзади за плечи и крепко прижимает к себе, склонившись над моим ухом, – тише. Все хорошо. Ты в безопасности, - он слегка потирает мне плечи, прижимаясь ко мне всем телом. Чувствуя его тепло, я успокаиваюсь. Он рядом. Он не даст меня в обиду.

Мы стоим так несколько минут, в полной безмолвной тишине. Мои мысли приходят в порядок, а не мечутся одна за другой, вспоминая кошмар недавних дней. Я кладу ладонь на своё плечо, поверх его ладони. Она почти в два раза больше моей, с грубоватой кожей, но мне очень приятно ее касаться. Так спокойно и надежно рядом с ним.

– Всё нормально, – я поворачиваю к нему голову и улыбаюсь. – Просто я…

– Не оправдывайся, я всё понимаю. Тебе просто нужно время.  – Он немного отстраняется, всё ещё немного обеспокоенно смотря на меня, - а почему не сделаешь пластику? – он чуть наклоняет в бок голову, интересуясь – боишься?

Боюсь? Я? Не знаю, об этом я не думала. У меня нет таких средств, чтобы чем-то таким интересоваться. Я еле-еле свожу концы с концами, чтобы хватило денег на маму и на нас с братом.

– Я не думаю об этом, – обреченно смотрю на свою чашку и пожимаю плечами, – Эдриэн дал мне нужную сумму для мамы, но на себя у меня нет таких денег. Я даже боюсь представить, сколько это может стоить.

Коннор чуть закусывает нижнюю губу, а его глаза бегают по столу, от одного конца к другому. Еще раз оценив меня и потерев подбородок, он отталкивается от столешницы в сторону выхода из кухни.

– Сейчас, подожди, я вернусь за пару минут.

Смотрю ему вслед, немного прищуриваясь в непонимании его резких действий. Интересно, что он надумал? Зная его, это может быть как хорошая затея, так и не очень. Но я не буду спешить со своими выводами, если мне его идея будет не по душе – я просто приторможу его, остудив его запал.

Поворачиваюсь к своей чашке с чаем и вдыхаю нежный и свежий аромат лепестков жасмина, соединившийся с терпким запахом чайного листа. Пар щекочет ноздри, и я приятно щурюсь, оставляя мои тяжелые мысли где-то на задворках сознания. Не хочу об этом больше думать и вспоминать, у меня есть будущее. Я делаю глоток чая. Я скажу Коннору о письме, он должен меня понять. Может мы что-то сможем придумать?

Позади я слышу неспешное шарканье, и, обернувшись, вижу сонного брата в дверях.

– Доброе утро, – его хрипловатый заспанный шепот совсем не пропитан бодростью и энтузиазмом. И мне хочется что-то такое для него сделать, чтоб зарядить его бодростью и он проснулся. 

– Давай я сделаю тебе тосты, а? – приподняв брови и улыбнувшись, смотрю на брата. Он, немного потерев глаза, прошел к холодильнику, как на автомате, без единой эмоции на лице открыл его, затем закрыл и повернулся ко мне.

– Давай, я пошёл умываться.

Пока я делала тосты и решила пожарить бекон, на кухню вернулся Коннор. Чуть позже спустился и Кэвин. Вкусный запах от жареного бекона распространился по всей кухне, и я, наконец, поняла, что хочу поесть. А это предполагало хорошее настроение, что меня немного приободрило. Моя хандра потихоньку уходила, сменяясь бодростью.

Мы стали за столешницей, но мне было тяжело так долго стоять и я придвинула к себе небольшой стул. Позавтракав и отправив Кэвина собираться, мы снова остались с Коннором на кухне одни.

– Я звонил Алексу по поводу пластического хирурга. Он поищет  хорошего специалиста. Отвезем тебя к врачу, пусть посмотрит, что можно с твоими ногами сделать. Кстати, - он на секунду останавливается с видом, будто что-то вспомнил, - на следующей неделе ты сможешь ходить без трости?

– Не знаю, думаю, если замотать ноги эластичным бинтом, то да.

– Сегодня я уеду, мне нужно готовиться к бою. На счет врача будем ждать Алекса. А на следующей неделе малыш, я приеду за тобой. У Алекса день рождения, будет тусовка для элиты разной, его друзей. Я хочу там быть с тобой, - его низкий мягкий тембр ласкает мой слух. Это уловка, я знаю. Он пытается меня ненавязчиво уговорить.

Он хочет, чтобы я поехала с ним. У меня двоякое чувство. Это приятно и сбивает с толку одновременно. На таких событиях я не бывала и могу себе только представлять, какие могут быть друзья у известного агента.

– Коннор, я с радостью, но – я сконфуженно кривлю губы и пожимаю плечами, - у меня нет ни наряда к такому случаю, ни опыта общения с такими людьми.

– О, поверь, – он саркастично закатывает глаза к потолку, – такой книжный червь, как ты, найдет с тем скучным и заунывным народом общие темы.

Его несчастный и в тоже время циничный вид меня не отталкивает, а наоборот приводит в веселье.

– Так ты меня специально туда берешь? – я не могу сдержать смеха, – чтобы я там блеснула знаниями и поддержала, что там у них принято, светские беседы?