Страница 5 из 83
АА: Ну, Сологуба я не вижу - в этих 2-х стихотворениях, по крайней мере. Здесь чувствуется период до символистов... Видно, что он много работает - у него продумано все. А кто это?
Я: Это Фроман... (рассказываю о Фромане.)
АА: Я не слышала о нем... (Обрыв - В. Л.)
1925 год
1.01.1925
Новый год встречала в двух местах - сначала у Рыбаковых (где все было очень чинно, и выпито было лишь по бокалу шампанского), потом в другом месте, где все присутствовавшие пили много, и Я. П. Гребенщиков был настолько нетрезв, что разбил большую старинную вазу (ваза, падая, повредила руку хозяйке). Домой вернулась АА - часов в 8 утра.
Один из известных артистов пристал на Невском к АА. Она долго сдерживалась, но наконец, взглянув на него в упор, спокойно сказала: "Сволочь!". Артист отстал.
Скоро в издательстве "Петроград" выйдет собрание стихотворений АА в двух томах. АА уже держала корректуру (договор об издании заключен с Гессеном в VII 1924 года, и большую часть контракта (1200 рублей) АА получила осенью 1924).
Зашел за А. Н. Гумилевой, чтоб идти к АА. Полчаса наставлял ее - ох, трудно! Глупа, упряма и самонадеянна. К 8 часам пришли к АА. Встретились внешне приветливо. Вошли в комнату, сели... "Как поживает Лева?" - "Как Лена?" - сдержанные вопросы. Атмосфера крайне напряженная. Я начинаю сверять копию письма М. К.-К. с подлинником, предоставляя им разговаривать между собой. Неясно и сбивчиво А. Н. излагает суть дела. Дело, о котором А. Н. говорила: "Ах, мне нужно очень много говорить с АА! По крайней мере, часа два!" - оказывается на 10 минут. АА выражает согласие участвовать в издании от лица А. Н. Гумилевой... Очень корректно дает несколько советов. Затем начинается ужасная болтовня А. Н. - о пластике, о Передвижном театре, о чем угодно. АА сдерживается во что бы то ни стало и вежливо слушает. И только после ухода А. Н. признается мне: "Какое чувство принуждения, тяжести, когда разговариваешь с ней... Темная она какая-то...".
АА за чаем о Тапе...
"Я навещала его, возила ему кашу... Он совсем на меня обижен... Даже не здоровался, не разговаривал со мной. Сидит в своей клетке, унылый. Когда я подошла к нему, он долго смотрел на меня... Он так мучался, бедный - он спрашивал меня - скоро ли его выпустят? Потом он начал плакать - так жалобно, что я сама не удержалась... У меня тоже были слезы...
По-моему это ужасно: или ты будь совсем человеком, или совсем животным... А так - понимать все, как Тап, - и не уметь рассказать, чтоб его поняли!.."
АА за чаем говорила много о старом Петербурге. Она его хорошо знает. Знает строителей и историю постройки всех примечательных домов, знает старые улицы (названия). Знает очень много... Я не передаю этого разговора, чтоб не напутать.
О своем почерке.
АА: "Я не люблю своего почерка... Очень не люблю... Я собирала все, что было у моих подруг написанного мной, - и уничтожала... Когда я в Царском Селе искала на чердаке в груде бумаг письма Блока, я, если находила что-нибудь написанное мной, уничтожала... Не читая - все... Яростно уничтожала..."
АА о договорах Н. С. с Блохом, об тяжелых для автора условиях...
"Такое было время... Иначе никак нельзя было издаваться..."
Об установлении дат произв[едений] Н. С.:
АА: Это пишется все по памяти...
Просит меня заняться разыскиванием стихов в журналах, т. к. ей легче вспомнить будет данные о стихотворении, если она увидит, в каком журнале оно было напечатано.
АА: "В 13 году (зимой) Н. С. совсем не писал. Я только одно стихотворение помню за это время - "Юдифь"... Он много занимался переводами... Готье и др."
Стук в дверь. Входит Ник. Ник. Пунин. У АА холодно - Маша не пришла, поэтому печка не топлена. Топим печь вместе с Пуниным.
Говорили об издании Н. С. ...
Я ухожу.
3.01.1925
Заходил в Публичную библиотеку к М. Л. Лозинскому. Сказал, что Ахматова просит его участвовать в редактировании издания, буде оно состоится. Дал ему адрес Рабиновича, чтобы Лозинский переговорил с ним. Лозинский обещал зайти к Рабиновичу и к Ахматовой.
Жалуется, что очень занят.
АА грамоте учила Равинская - мать жены брата А. Н. Энгельгардт.
А. Н. Энгельгардт обижается, когда пишу ее фамилию: Энгельгардт, а не Гумилева. А мне не хочется звать ее Гумилевой.
АА о матери Н. С. - Анне Ивановне, - сказала, что она была очень больна, даже при смерти, но теперь поправляется.
Мраморный дворец - кв. 12.
Ни уборной, ни водопровода в квартире нет. В столовой - лампочка висит над столом, в комнате АА - настольная лампочка с длинным шнуром. Эта лампа имеет 3 местопребывания: или на письменном столе, или на туалетном столике, или на ночном столике.
В Мр. Дворце электричество включают намного позже того, как стемнеет.
На окне в комнате АА - шторы серо-палевые...
В чулане - на полу кипа книг, писем, бумаг... Дрова, всякий хлам...
1. Кровать широкая двуспальная деревянная.
2. Шкаф.
3. Стол с книгами.
4. Стоящее на полу прислоненное к стене зеркало - высотой аршина...
5. Ночной столик.
6. Зеркало высокое (трюмо), стоящее между кроватью и стеной.
Между кухней и столовой деревянная перегородка не до потолка, между чуланом и передней - деревянная перегородка.
7. Маленький диванчик.
8. Полки с посудой.
9. Шкаф для кухонных принадлежностей.
10. Высокий комод, на котором фарфор.
11. Туалетный столик, на котором старинное зеркало - от прабабушки АА.
12. Высокая узенькая этажерка...
13. Остекленный шкафик для чайной посуды.
14. Бюрцо с книгами АА и пр.
Размер столовой 6 х 6 шагов, передней - 4 х 2 шага.
Н. Н. Пунин - писатель по вопросам изобразительного искусства.
"Спасибо, душенька".
"Трамуси" - трамвай.
4.01.1925
В альбоме Кардовской стихотворение, написанное рукой АА, принадлежит на самом деле Н. Г. - "Я тогда не знала, что написать, и Н. С. тут же придумал"...
Одну из своих фотографий (en face) АА как-то показывала Клюеву. "Клюев сказал про нее: графиня Октавия".
"Темное время это - Царскосельский период, потому что царсоселы - это довольно звероподобные люди, ясно, что они ничего не могут сказать. Они с ним пили, кутили, но ничего не помнят.
Так - две-три женщины да учитель, вот только кто может рассказать".