Страница 7 из 14
Она подошла к бочке. Заметив красные капли на полу, Джейн замерла. Мазок тянулся к крышке бочки.
— Тут везде кровь.
— А что внутри бочки? — спросила Маура.
Джейн открутила плотно прикрученную крышку.
— А за дверью номер два скрываются… — Она заглянула внутрь. — Опилки.
— И все?
Джейн засунула руку в бочку и проверила опилки, подняв облако древесной пыли.
— Всего лишь опилки.
— Значит, у нас все еще нет второй жертвы, — сказал Фрост.
Маура подошла к кошмарному инструменту, который Фрост сначала принял за циркулярный станок. Пока она осматривала лезвие, кот снова приблизился к ней и стал тереться о ее штанины, словно отказываясь оставить ее в покое.
— Вы хорошо осмотрели этот инструмент, детектив Фрост?
— Так хорошо, как смог.
— Обратили внимание на режущую кромку этой циркулярной пилы, изгибающуюся в сторону? Она явно не предназначена для разрезания.
Джейн подошла к ней и осторожной коснулась режущей кромки.
— Эта штука выглядит так, будто способна искромсать тебя в клочья.
— И, вероятно, для этого она и тут и стоит. Думаю, это называется «мясник». Она предназначена, чтобы не разрезать, а шлифовать плоть.
— И такие инструменты выпускают?
Маура подошла к шкафу и открыла дверцу. Внутри находился ряд емкостей, напоминающих банки с краской. Маура достала один большой контейнер и повернула его, чтобы прочитать этикетку.
— Мастика «Бондо».
— Для автомобилей? — спросила Джейн, заметив изображение машины на этикетке.
— Этикетка гласит, что это кузовная шпаклевка. Для вмятин и царапин.
Маура поставила банку обратно на полку. Серый кот не отставал и проследовал за ней к другому шкафу, где она увидела через стеклянные дверцы ножи и зонды, разложенные как набор хирургических инструментов.
— Думаю, я знаю, для чего использовался этот набор. — Она повернулась к Джейн. — Тот второй набор внутренностей в мусорном баке… Он не принадлежит человеку.
— Леон Готт не был приятным человеком. И это еще мягко сказано, — сообщила Нора Базариан, вытирая усы из морковного пюре с лица своего годовалого сына. В линялых джинсах, облегающей майке и со светлыми волосами, собранными в хвостик, она больше походила на подростка, нежели на тридцатитрехлетнюю мать двоих детей. Она мастерски владела материнским навыком многофункциональности, одновременно ловко засовывая ложку с морковным пюре в открытый рот своего сына, загружая посудомоечную машину, проверяя торт в духовке и отвечая на вопросы Джейн. Неудивительно, что эта женщина имела талию подростка: она и пяти секунд не сидела на одном месте.
— Представляете, он орал на моего шестилетнего ребенка, — сказала Нора. — «Убирайся с моей лужайки!» Раньше я считала, что такие вздорные старики существуют только в карикатурах, но Леон действительно сказал такое моему сыну. И это лишь из-за того, что Томми подошел к его дому, чтобы погладить собаку.
Нора с треском захлопнула посудомоечную машину.
— У Бруно манеры и то лучше, чем у хозяина.
— Давно Вы знаете мистера Готта? — спросила Джейн.
— Мы переехали в этот дом шесть лет назад, сразу после рождения Томми. Полагали, что это идеальный район для детей. Лужайки перед домами, по большей части, ухожены, и на этой улице живут молодые пары с детьми возраста Томми.
С грацией балерины она повернулась к кофейнику и наполнила чашку для Джейн.
— Через несколько дней после переезда я принесла Леону тарелку пирожных, просто чтобы поздороваться. Он даже не поблагодарил, заявил, что не ест сладкое и всучил их обратно. Потом он стал жаловаться, что мой второй ребенок слишком часто плачет, и спрашивать, почему я не могу заставить его молчать по ночам. Вы можете в это поверить? — Она села и засунула очередную ложку пюре в рот сына. — В довершение всего, еще эти мертвые животные, развешанные у него на стенах.
— Значит, Вы были у него в доме.
— Всего один раз. Он очень гордо сообщил мне, что большинство животных застрелил собственноручно. Что за человек убивает животных только затем, чтобы украсить стены?
Она вытерла морковные струйки с подбородка ребенка.
— Вот тогда я и решила, что нам следует держаться от него подальше. Правда, Сэм? — заворковала она. — Держаться подальше от этого гадкого дяденьки.
— Когда Вы в последний раз видели мистера Готта?
— Я уже обо всем рассказала офицеру Руту. Последний раз я видела Леона в прошлые выходные.
— А когда именно?
— Утром в воскресенье. На его подъездной дорожке. Он заносил продукты в дом.
— Не видели, навещал ли его кто-нибудь в тот день?
— Большую часть воскресенья меня не было дома. Мой муж всю неделю в Калифорнии, поэтому я с детьми поехала к маме в Фалмут. Мы вернулись только к ночи.
— Во сколько?
— Около половины десятого или в десять.
— А той ночью Вы не слышали ничего подозрительного? Криков, громких голосов?
Нора отложила ложку и нахмурилась. Ребенок издал голодный вопль, но Нора его проигнорировала, ее внимание полностью сосредоточилось на Джейн.
— Я думала… когда офицер Рут сообщил мне, что Леон был обнаружен повешенным в собственном гараже… я предполагала, что это самоубийство.
— Боюсь, что это убийство.
— Вы уверены? Абсолютно?
— О, да. Абсолютно. Миссис Базариан, не могли бы Вы вернуться к воскресной ночи…
— Моего мужа до понедельника не будет дома, и я здесь одна с детьми. Мы в безопасности?
— Расскажите мне о ночи воскресенья.
— Мои дети в безопасности?
Это был первый вопрос, который задала бы любая мать. Джейн подумала о своей трехлетней дочери Реджине. Подумала о том, как бы она чувствовала себя на месте Норы Базариан, живущей с двумя маленькими детьми так близко от места преступления. Предпочла бы она уверение в безопасности или правду, которой не знала Джейн? Она не могла пообещать, что кто-то будет в безопасности.
— Пока мы не знаем подробностей, — сказала Джейн, — было бы разумно принять меры предосторожности.
— А что вам известно?
— Мы считаем, что все случилось вечером в воскресенье.
— Он все это время был мертв, — пробормотала Нора. — Прямо в соседнем доме, а я и понятия не имела.
— Так Вы видели или слышали что-то необычное тем воскресным вечером?
— Вы же сами видите, его дом окружен высоким забором, поэтому мы никогда не знали, что там происходит. Кроме случаев, когда он издавал этот ужасный шум в своей мастерской на заднем дворе.
— Какой шум?
— Кошмарный визг, как от электропилы. И после этого он еще имел наглость жаловаться на плачущего ребенка!
Джейн вспомнила, что видела слуховой аппарат Готта в шкафчике ванной. Если бы он работал с тем шумным устройством воскресным вечером, то наверняка оставил бы в доме слуховой аппарат. Это могло быть еще одной причиной, по которой он не услышал злоумышленника.
— Вы говорите, что в воскресенье поздно вернулись домой. А свет в доме мистера Готта горел?
Нора ответила, не задумываясь.
— Да, горел, — произнесла она. — Я помню, как меня раздражал свет из его пристройки, который бил прямо в окно моей спальни. Но когда я около половины одиннадцатого легла спать, свет уже был выключен.
— А что насчет собаки? Она не лаяла?
— Ах, Бруно. Он всегда лает, в этом-то и проблема. Такое впечатление, что он облаивает даже мух.
«Которых сейчас очень много», — подумала Джейн. На самом деле, Бруно лаял прямо сейчас. Не тревожно, но по-собачьи волнуясь из-за незнакомцев на своей лужайке.
Нора повернулась на звук.
— А что будет с ним?
— Не знаю. Полагаю, нам придется подыскать, кто его заберет. А еще кошек.
— Я не фанатка кошек, но не против забрать собаку. Бруно нас знает, и он всегда был дружелюбен с моими мальчиками. И я буду чувствовать себя спокойнее, если в доме будет собака.
Вряд ли она чувствовала бы себя спокойно, если бы знала, что прямо сейчас Бруно переваривает кусочки плоти своего мертвого хозяина.