Держи ухо востро!

В этом деле с «Бар и Гриль» все три составляющих веры Майки слились воедино. Прелестное дельце, которое он так старательно разработал, было так бестактно испорчено каким-то козлом по имени Дортмундер — не Дортмунд, как ранее было заявлено — вместе с его дружками-неудачниками. Так что же теперь нужно? А нужно отомстить этому Дортмундеру с дружками и извлечь из этой мести пользу, а чтобы это произошло, Майки должен быть терпеливым. Что он чертовски хорошо умел.

Этот Дортмундер оказался таким клоуном! Парни Майки следили за ним пару дней, прямо с того момента как в баре им удалось выяснить его имя. И ни разу он не обнаружил хвост.

Большую часть времени он не сказать, что занимался чем-то важным. Один раз в среду и вот этим утром, он ездил в верхний Вест-Сайд в один и тот же многоквартирный дом, откуда вышел с каким-то корявым сучком и взял такси до Пятой и Шестьдесят Восьмой. Там они встретились с троицей, явно из товарищей Дортмундера, членами той самой компашки, что завалила дело Майки в баре, В это раз с ними был довольно вместительный белый грузовичок и они все вместе скрылись в гараже дома на Шестьдесят Восьмой.

Когда все это доложили Майки в его доме в Нью-Джерси, он сказал:

— Вот там мы, сучара, и встретимся! В этом гребаном парке. Передай там — нам нужна бригада и машины.

По пути к Центральному парку с дальнего конца Нью-Джерси, Майки понял, с чем он имеет дело и как он разыграет свои карты. Дортмундер и его люди были бандой взломщиков, независимой бандой, он таких повидал немало. А причиной почему они влезли и испортили ему дело в баре была задняя комната в том самом баре, где они всегда встречались, чтобы обговаривать свои делишки.

Свои дела! Разве не прекрасно? И вот они тут — в гараже, загружают грузовик чем-то ценным из дома, а вернее всего из небольшого частного музея с соседней улицы.

Майки будет терпеливым. Он даст им время — да хоть все время мира! — и куда бы они не увезли этот грузовик с добром, Майки со своими ребятами будет там и отберет у них все. Месть и прибыль — два в одном.

Только небольшая трудность заключалась в том, что все это происходило в Нью-Йорке. Команда Майки — и весь бизнес его отца Хоуи — работали в рамках соглашения с семьями Нью-Йорка: ребята из Нью-Йорка не вмешивались в дела Нью-Джерси, а парни Нью-Джерси не мешали никому в Нью-Йорке. Вторжение вообще во что-либо на этой стороне реки — каждому, кто захочет подробностей — можно было бы рассматривать как нарушение этого соглашения, которое имело бы соответствующие последствия.

С другой стороны, это не было вмешательством в какую-то операцию в Нью-Йорке — Майки имел дело с кучкой нелегалов. Так что тут будет нечто подобное армейскому термину «точечный удар»: вторгнуться, отработать, зачистить. И все прекрасно.

(«Бар и Гриль.» — если бы все пошло как и положено — тоже был бы технически нарушением соглашения, но это была уникальная сделка. Только Майки мог провернуть его и потом, после удачного завершения, соответствующая семья в Нью-Йорке получила бы свои извинения и кусочек пирога. На этом проблема была бы решена. Сейчас же дело потребует угона, может быть, и оружие надо будет показать. В общем, насилие на улицах Манхэттена — совсем другое дело.)

К двенадцати у Майки все было готово. Шестьдесят Восьмая улица была односторонней и вела на восток, так что он поставил автомобиль у гидранта вниз по улице. Следующим был перекресток на Мэдисон-авеню в северном направлении, так что ему пришлось поставить машину сразу за углом на Мэдисон, и третья тачка ждала за Мэдисон на Шестьдесят Восьмой. В каждой машине было по два бойца с мобилками.

Куда бы ни поехал грузовик, везде его ждали люди Майки — две машины сразу и третья на подхвате. Они проследят за ним до нужного места, где можно будет окружить машину, выкинуть к черту тех парней, и увезти грузовик в Нью-Джерси.

Кроме того, парни Дортмундера никогда не действовали мудро, чего от них Майки и в этот раз не ждал, в знак уважения к соглашению с Нью-Йорком, так получилось бы минимум насилия, а возможно и без стрельбы все обошлось бы. Надо быть разумным, да.

Сидя на скамейке в парке — хотя она и смотрела не в ту сторону — Майки мог, повернув голову, видеть через низкий парапет, огораживающий парк, Пятую авеню и Шестьдесят Восьмую улицу. Как генерал с обзором на поле боя. Отлично. Майки сидел там, на скамейке в Центральном парке и терпеливо ждал.

49

Все утро за стойкой охраны в здании Imperiatum на углу Пятой авеню и Шестьдесят восьмой улицы не смолкали разговоры о внезапном ночном возвращении мифического Престона Феавезера. Он появился после четырех утра с каким-то парнем и с таким количеством багажа, что хватило бы для Боинга-747, так что всем служащим, в том числе и охранникам (!) пришлось таскать чемоданы до пентхауса, используя общественный лифт, а не его частный. На самом деле, никто вообще не пользовался этом частным лифтом.

Так что теперь, Большой и Маленький Хосе, слушая во все уши, наконец узнали историю лифта, что они видели в дальнем конце пентхауса Феавезера. Его, значит, использовали не для быстрого передвижения в другую квартиру для горячего секса, а чтобы добраться до гаража внизу.

И что же вы думаете обо всем этом? Плюс ко всему у этого Престона Феавезера есть еще собственный лифт в гараж, в котором стоит обалденная BMW!

Ну, узнать правду о лифте было приятно, хотя и жаль расставаться с фантазиями о той горячей телевизионной штучке. С другой стороны, возвращение блудного хозяина означало некоторые явные изменения в работе и в жизни обоих Хосе. Как отметил Хосе Маленький:

— Теперь не потоптаться нам в его гостиной, дружище.

— Мне нравился тот восьмифутовый диван, — помрачнел Большой Хосе. У него были всегда проблемы с поиском подходящего места, где он мог бы вытянутся всем своим ростом.

Еще одно изменение в том, что с возвращением владельца им больше нужно не будет делать два раза в месяц обход пентхауса. Но это нормально. Во-первых, в том месте, конечно, был и вид захватывающий и великолепные образчики искусства и предметов мебели, но каждый раз, когда они заходили туда, это был все тот же вид и все та же живопись и мебель, так что через некоторое время, независимо от того, насколько крутым было место, все равно становилось немного скучно. Они помнили квартиру довольно хорошо, так что вовсе им и не надо было ходить туда каждые две недели.

Но помимо этого, остальная рутинная работа по-прежнему их ждала — тут мало что изменилось. Например, в полдень им надо было обойти здание и забрать возле входа в кабинеты врачей опасные отходы, оставленные со вчерашнего дня. Весь материал, радиоактивный или зараженный всякой дрянью, крепко упакованный в пластик, Хосе забирали в специальный безопасный контейнер в задней комнате охраны, откуда уже в свою очередь отходы увозили специальные люди с лицензией на уничтожение такой гадости. А пока не пришли их сменщики, оба Хосе, выполняя свои обычные обязанности, решили занести отходы в сейф и после заглянуть в пентхаус.

Но не вышло. В полдень Хосе вышли из здания жилого дома на Пятой Авеню, свернули за угол на Шестьдесят Восьмую, направляясь к офисам медиков. Они уже почти вошли в кабинет первого врача, как услышали какой-то незнакомый скрежет неподалеку — в соседнем здании поднимались автоматические ворота гаража.

До них дошло одновременно — это не их здание, но это должно быть гараж Престона Феавезера! Так значит не успел вернуться домой, а уже решил прокатиться на своей BMW.

Стоя на пороге медицинского кабинета, они смотрели как медленно поднимаются ворота и ожидали что сейчас увидят владельца пентхауса на своей шикарной тачке.

Но то, что показалось оттуда, явно было ни тем, ни другим. Пригнувшись под воротами, оттуда быстро вышли трое парней и спешно удалились по Шестьдесят Восьмой. Все трое были парнями того сорта, что никогда бы не пропустила охрана у главного входа, уж Хосе знали это точно. Так чем же они занимались, если вышли с заднего выхода здания, плюс к тому еще и выхода с территории, которой владеет самый богатый мужик в доме?