Страница 2 из 47
Тут дверь с треском распахнулась, и решительно вошла женщина в хирургическом костюме. Красотой она не отличалась. Высокая, едва ли ниже Наташи, она одновременно казалась и полной, и костлявой. Растрепанные короткие волосы, за очками — большие круглые глаза песочного цвета… Наташа сразу увидела, что одна из дужек прицеплена к оправе канцелярской скрепкой. Что-то в женщине показалось тревожаще-знакомым, Наташа пристально вглядывалась…
— Все в порядке, — с порога отрапортовала вошедшая. — Гемодинамика стабильная, лечение идет по полной программе. Еще через полчасика посмотрю его для успокоения души и домой поеду.
Мужчины при ее появлении оживились: Митя вскочил и с несвойственной ему галантностью предложил женщине стул, а Криворучко вышел из интеллектуально-алкогольного штопора и посмотрел на мир вполне осмысленными глазами.
— Александра Анатольевна, сядьте, отдохните, — предложил он. — А может, водочки выпьете?
Женщина на секунду задумалась.
Митя с Криворучко, затаив дыхание, ждали ее ответа, будто сна была председателем Нобелевского комитета и готовилась объявить лауреатов по медицине.
— Пожалуй.
— Закусить, правда, особенно нечем, — сказал Криворучко, доставая из недр письменного стола рюмку. — Хотя у меня есть коробочка конфет…
— Помилуйте, кто же употребляет водку с шоколадом! — перебила его женщина. — Страшно представить такой коктейль. Не беспокойтесь, Валериан Павлович, я хлебушком занюхаю.
— Чаю, Александра Анатольевна? Или кофе? — спросил Митя.
«А мне не предложил ни того, ни другого!» — мысленно возмутилась Наташа.
— Не тревожьтесь, — сказала женщина. Потом посмотрела на Наташу и дружелюбно улыбнулась ей, отчего сразу стала симпатичной. — Здравствуйте. Простите, что не сразу вас заметила, но я только что из операционной. Уже мальчики кровавые в глазах. А что же вы ничего не едите?
Женщина положила на хлеб кусок сыра, пальцами выудила из банки огурец, пристроила его сверху и протянула образовавшийся бутерброд Наташе.
— Благодарю, но я на диете.
Александра Анатольевна хмыкнула и откусила сама.
— Все-таки чаю! — воскликнул Криворучко. — Что же вы всухомятку глотаете!
Он засуетился, причем Александра Анатольевна не сделала ни малейшей попытки помочь ему. Она невозмутимо жевала, пока перед ней не появилась дымящаяся кружка.
— Ты будешь? — поинтересовался Митя, но Наташа поспешила отказаться. Оказавшись в положении ни хозяйки, ни гостьи, а в лучшем случае комнатной собачки, она чувствовала себя неловко.
— Ладно, не пьешь ты потому, что за рулем, не ешь потому, что у тебя диета, ну а чай-то? Чем он может тебе повредить? — внезапно спросил Криворучко.
— Если пить на ночь много жидкости, то утром будут мешки под глазами. При моей работе нельзя.
— Что за работа? — Александра Анатольевна повернулась к ней, и Наташа поняла, что не впервые в жизни смотрит в эти глаза.
Вообще-то она не любила рассказывать о том, как зарабатывает себе на жизнь…
— Я фотомодель, — помолчав, сказала она.
— А я не фотомодель. — После этих слов Александра Анатольевна радостно захохотала, приоткрыв зубастый рот.
— Простите, а вы не учились в школе в Североморске? — нерешительно начала Наташа. — Ваша фамилия не Елошевич?
— Да… Погоди… Наташка Кузнецова?!
Обе вскочили и с охами-ахами обнялись. Миллер с Криворучко, кажется, с трудом выносили сцену встречи подруг после десятилетней разлуки. Краем глаза Наташа заметила, как они переглянулись и демонстративно тяжело вздохнули.
Расцеловавшись с Наташей, Александра Анатольевна, которую Наташа больше привыкла называть Саней, снова села в кресло и закурила.
— Как же я рада видеть тебя, ты не представляешь, — сказала она. — А ты вообще что здесь делаешь?
Наташа замялась. Как сказать, чтобы это прозвучало приемлемо для Митиного уха? Если сказать: «Я невеста Дмитрия Дмитриевича», — неизвестно, как он к этому отнесется.
Она помолчала, давая ему возможность самому позиционировать их отношения, но жених не проронил ни звука.
— Я с Дмитрием Дмитриевичем, — удалось ей придумать нейтральную формулировку.
— Я так и решила. — Саня улыбнулась им обоим.
Выяснилось, что она работает с Митей уже несколько лет.
«Как же мы раньше-то не встретились? — удивленно подумала Наташа. — …Ах ну да, я же приезжаю в клинику только по ночам, когда все приличные люди уже давно дома!»
Сане очень хотелось пообщаться с давней подругой, но, узнав про оставленного в квартире Петьку, она замахала руками, закричала:
— Дмитрий Дмитриевич, да что ж вы сидите!
И о чудо, Митя покорно поднялся со стула.
Как обычно, он так долго мылся в ванной, что Наташа успела заскучать. Ей хотелось зайти к нему, потереть спину, вымыть его так же нежно, как она мыла Петьку, когда тот был совсем маленьким. Но Митя каждый раз запирался на задвижку.
— Ты скоро? — крикнула она через дверь, но в ответ услышала только шум воды.
«Положительно, эта неуемная страсть к чистоте действует на нервы, — мрачно думала Наташа, сидя в кухне с чашкой кофе. — Ну разве это нормально, когда мужчина принимает душ два, а то и три раза на дню?»
Поужинать или даже просто попить чаю Митя не захотел. Он равнодушно скользнул взглядом по блюду с аппетитными мясными пирожками, выпил стакан минеральной воды и пошел в постель. Наташа хотела сразу пойти за ним, но пришлось изображать в ванной ритуальное омовение, иначе бы Митя ее не понял.
Но когда она в конце концов легла рядом, оказалось, что ему, погруженному в чтение научного журнала, не до нее. Она положила голову ему на плечо, поерзала, но Митя досадливо отмахнулся. Что ж, ничего не оставалось, кроме как вытащить из-под подушки детектив и самой углубиться в чтение.
Такая вот идиллия продолжалась около часа, пока Митя не отложил наконец свой журнал.
— Слушай, а ты что, правда была лучшей подругой Александры Анатольевны? — подозрительно спросил он.
Наташа потянулась.
— Ну да. Мы были как сестры… Потом мне пришлось уехать в Москву, сразу после школы родился Петька, а она поступила здесь, в Питере, в медицинский. Мы несколько лет переписывались, а потом как-то перестали. Ты знаешь, как это бывает… Но я страшно рада, что снова встретилась с ней.
Митя пожал плечами.
— И все же это странно, — сказал он после некоторого раздумья. — Вы такие разные. Странно, что она дружила с тобой.
От возмущения Наташа даже села в кровати.
— Что тут странного? Что не так со мной? Почему это Санька не могла быть моей подругой? И почему, в конце концов, ты считаешь, что ко мне можно относиться как к прислуге?
— Прошу тебя, не начинай. Я просто спросил.
— А теперь я просто спросила. Вот возьмем сегодняшний день!
— Давай не будем ничего брать, — вполне мирным тоном предложил Митя.
Эта его способность в любой ситуации сохранять хладнокровие и никогда не выходить из себя иногда просто убивала Наташу!..
— Вот почему ты заставил себя ждать? Неужели эта пьянка с Криворучко была для тебя такой важной? Неужели ты не мог уйти? В конце концов, я подвезла бы его куда ему надо. Нет, ты продолжал пить как ни в чем не бывало, а я сидела в углу, будто я твой личный шофер, допущенный к столу из милости!
— Извини, но я ни о чем тебя не просил. Ты сама захотела за мной приехать.
— Ну знаешь!..
Наташа вылезла из кровати и, накинув халат, гордо прошествовала на кухню. «Черт с ними, с отеками!» — решительно подумала она и налила себе щедрую порцию мартини. Ведь если она сейчас начнет плакать, то завтра будет еще хуже.
— Хватит устраивать сцены, — строго сказал Митя, возникая на пороге кухни. — У меня завтра большая и тяжелая операция, поэтому прошу тебя: давай спать.
Наташа сделала большой глоток.
— Ты меня не любишь?
— Зачем любить, зачем страдать, коль все пути ведут в кровать? — с улыбкой продекламировал ее жених.