Страница 23 из 87
Изображая исключительного тупицу, Воронцов слушал «кодированный» разговор двух школьных дружков, таращился по сторонам.
— Хорошо, дорогой, посмотрю, что можно сделать… Да, да, дров не наломаю… Адью, целую, на созвоне. — Капрельский положил мобильный телефон на стол между собой и посетителем, «рассеяно» накрыл его светящийся дисплей листом исписанной бумажки…
«Кусков еще на связи, слушает», — догадался Захар.
— Ну что ж, молодой человек, — сердечно заулыбался Владленович, — у меня для вас хорошие новости…
— Деньги давай, — вновь перебил Захар.
— Не торопитесь. Цена может возрасти, если у ваших часов есть любопытная история. Например, мгм, ваша бабушка была фрейлиной при дворе его императорского величества и имела…
— Послушай, дядя, — налегая грудью на письменный стол, разделявший хозяина и посетителя, хрипло произнес Захар, — через пару минут сюда приедут мои друзья, если я не выйду отсюда с деньгами…, разнесут твою богадельню к чертовой матери и ищи ветра в поле! Мы народ кочевой. Разыскивать запаришься.
Текст произвел. Антиквар растерянно оглядел кабинет личной «богадельни», заполненный изящными и хрупкими вещицами. Представил кучу разъяренных бородатых байкеров в торговом зале…, среди картин и безделушек, напомаженного сикьюрити на фоне байкеров представил. Немного побледнел:
— Ну зачем же так… сразу? Я же не отказываюсь, я…
— Осталось полторы минуты. Или… вся жизнь. Живи и бзди, папаша. — Захар сделал вид, что поднимается: — Договоримся или я пошел?
— Договоримся! — пожалуй, удивляясь своей храбрости, воскликнул антиквар. И добавил тихо–тихо: — Но мне нужна история.
— Обойдешься, сам напишешь, я в претензии не буду. Деньги давай.
В кабинет, резко распахнув дверь, ворвались парни в бронежилетах. Антиквар зажмурился. Воронцов маленько помахал руками, вышвырнул парней за дверь и, прикрыл ее, крепко держась за ручку:
— Ну все, п а п а ш а… Бзди теперь!!!
— Давайте договоримся!! — не распечатывая век, заорал антиквар. — Я обещаю, что вы уйдете отсюда без последствий!!!
— Какие на хрен последствия?!?! — рычал бородатый байкер, удерживая крепкой рукой, подрагивающую ручку: — Ты теперь, блин, покойник, батя!!
— Остановите!!! Все остановите!!!
Через двадцать три минуты, болезненно щурясь подбитым глазом, Эммануил Владленович выслушивал «правдивую» историю часов. То же самое, через мобильный телефон достигало и ушей Кускова. Группа немедленного реагирования — вне ведения происходящего — дожидалась за дверью безболезненного (подбитый для острастки глаз антиквара в счет не шел) разрешения ситуации с захватом заложника (родственника полицмейстера) в центре города. Воронцов уже сделал видимость «серьезного разговора с братухами» по мобильнику, якобы дал братухам временную отмашку, но, в случае чего, просил: если к нему отнесутся как к «полному дерьму», наведаться в салон попозже и не раз. А при каждом удобном случае, проезжая мимо славного города, в память крепкой байкерской дружбы.
— Значит так, дядя, — говорил Захар, — давай договоримся на берегу. Я тебе вываливаю все по–чесноку. Ты меня проводишь мимо «чертей» и живешь спокойно. Мои ребята…
— Да понял я, понял, — придерживая у глаза прохладный шелковый платочек с шеи, отмахивался антиквар. — Мне неприятностей не надо. Ты — говоришь, как к тебе попали часы, тебя — отпускают.
— Замазались?
— Зуб даю…, ой. Насчет зуба я погорячился…, ой!
— Тогда слушай. Про бабку все туфта. Котлы к нам чистыми попали. Слушай сюда…
Будучи на солнечном берегу Мальдивских островов Федор Павлович — шля осанну бдительному другу и везению! — слушал довольно складную, хоть и странную историю обретения е г о часов байкерской компанией.
Дело было так. Ехала себе, ехала байкерская команда к морю: пыль, жара, песок на зубах хрустит. Решила отдохнуть на берегу тенистой речки, ополоснуться.
Расположились. Две девочки отлучились в кустики. Через пять минут бегут назад:
— Парни, сейчас какой–то бизон тяжелую блестящую бирюльку в воду бросил!!
Одна из девочек дайвингом не хило увлекалась, акваланг везла.
Слазала девчонка в воду, по дну прошлась, глядь — котлы камнями на дне сверкают!!
Денег у компании было в недостатке. Решили котлы толкнуть.
— Тут, дядя, типа, — клад, — мечтательно проговорил бородатый мотоциклетный викинг. — Мне, типа, кажется — двадцать пять процентов, законно будет…
— Решетка тебе законно будет, — не удержавшись, буркнул антиквар. — Котлы — ворованные. Говори, как выглядел тот бизон…
— А на фига? Девчонки номер его тачки срисовали. Ща позвоню, пиши.
Когда Эммануил Владленович записывал номер автомобиля Артура, не мог скрыть счастья. Еще полнее счастье стало, когда сообщенный полицейским по телефону номер обрел владельца и подтверждение вероятности истории опасного бородатого мужика, находящегося в непосредственной близости от дорогих сердцу тонких вещиц и личной безопасности.
Эммануил Владленович прибрал часы в верхний ящик письменного стола, изобразил побитым лицом — инцидент исчерпан, пора вам, господин хороший, на выход пробираться. Байкер вынул из кармана кожаной жилетки пятирублевую монету, на глазах антиквара свернул ее двумя пальцами в рулончик — снова произвел, спросил, приглядываясь к старинному письменному прибору, украшенному бронзовым карабликом:
— Все понял, дядя? Или еще чего продемонстрировать?
Лапища байкера потянулась к мачте бригантины, Капрельский с ужасом представил, как сминается, хрустит под чугунными пальцами бородача бронзовое чудо конца восемнадцатого столетия…
Взвизгнул:
— Нет! Нет!! Мы обо всем договорились! Вы уходите.
— С тобой, дядя, с тобой, — ухмыльнулся викинг и за шкирку вытащил антиквара из кресла.
Присевшие в углах салона полицейские, совсем не удивились, когда из, взятой под прицел автоматов двери, первым показался взъерошенный, побитый хозяин лавочки:
— Не стрелять!! — болтаясь в могучей байкерской руке, словно нашкодивший котенок, вопил Капрельский. — Дайте нам уйти!! Мы обо всем договорились!! — Горестный взор Владленовича метался по, увешанным картинами стенам, по выставке коллекционной мебели, по фарфоровым безделушкам и посуде; попутно взор молил спецназовцев не открывать пальбу, не наносить урон, не приводить к разору и разрухе…
Прикрываясь щуплым антикваром, Воронцов прошел на улицу, сел на байк, Эммануила Владленовича забросил позади себя.
— Обними меня покрепче, батя, — приказал. — Не дай бог, тряхнет, вылетишь на скорости без шлема.
Капрельский тихо ойкнул, облапил широченный байкерский торс и вжался в кожаную спину с доверчивостью младенца.
— Поехали, — возвестил моторизованный викинг и гаркнул так, чтобы услышали, засевшие поблизости бойцы: — Если за нами не поедете, отпущу папашу за городом! Папаша. Подтверди.
— Не ездите за нами! — охрипшим фальцетом взвизгнул антиквар. — Он меня отпустит, я ему не нужен!
Погоня прониклась и не двинулась с места.
В полукилометре за городской чертой Воронцов простился с родственником полицмейстера. Еще через пару километров с большим сожалением расстался с байком: утопил его в реке. Прошел чуть дальше по берегу, избавился от байкерской экипировки, ненужного мобильника с левой сим–картой, и, оставшись в легких шортах и футболке, тщательно отмыл лицо от театрального грима, остатков клея на подбородке.
До города добрался на попутке.
Еще не войдя в квартиру, из–за двери Захар слышал, как надрывается мобильный телефон. Добежать и взять трубку не успел, звонки прекратились. На дисплее стояло сообщение о трех пропущенных вызовах Дианы. Воронцов набрал ее номер тут же:
— Как дела, любимая? — спросил негромко, нежно.
— Захар, Захар, где ты пропадал, я не могу до тебя дозвониться!!
— Тихо, Диночка, не волнуйся, я забыл дома телефон. Что у тебя случилось?
— Захар…, — любимая всхлипнула, — о н и что–то задумали… Что происходит?!