Страница 23 из 53
– Она хорошая женщина. – Он откинулся на спинку скамейки, многозначительно посмотрев на меня.
Я сжал пальцы в кулаки, случайно сломав сигарету пополам.
– Нет нужды мне об этом говорить. Я знаю свою жену лучше тебя.
Мэдди – мой самый лучший друг в этом мире.
Или, точнее, была когда-то.
Мы выросли в общих кругах, нас сводили вместе на различных светских мероприятиях, даже "советовали" поступить в один университет. На радость нашим родителям, мы сдружились и поддерживали связь в разлуке. Она посещала школу-пансион на юге, я же учился в военной академии, но мы писали друг другу письма и созванивались. Мэдди знала меня лучше всех, а я очень ее любил. Всегда.
К несчастью, мы знали, что у наших родителей имелся план. Браки по расчету должны быть пережитком прошлого, но не были. Они по-прежнему существовали, и это разрушило наши с Мэдди тесные отношения.
До свадьбы мы дружили, но никогда не были любовниками. Ни один из нас не смог культивировать страсть, несмотря на попытки. Она до сих пор пыталась, но я закрылся.
Стресс от того, что приходилось заставлять себя заниматься любовью с той, к которой я не испытывал подобных чувств, убивал меня.
И я ненавидел себя за то, что доставлял ей страдания.
– Привет, – послышался тихий голос сбоку от меня. – Вы Джейсон Карутерс?
Повернув голову, я заметил сексуальную юную офисную работницу, сжимавшую своими изящными наманикюренными пальцами газету "Чикаго Трибьюн".
– Тот самый, из статьи? – подсказала она, когда я не ответил.
– Нет, – соврал я, отвернувшись, и сосредоточил взгляд на затухающих угольках, оставшихся от моей сломанной сигареты.
– Это вы, – настойчиво повторила девушка. – Извините, не хотела вас беспокоить, но можно мне автограф?
Мой автограф? Я раздраженно посмотрел на нее.
Юбка-карандаш измята, кончики ушей красные – все это значит, что она целый день сидела на рабочем месте и болтала через гарнитуру. Секретарь или личный ассистент. Может, биржевой брокер, но те к этому времени суток обычно пребывали в более плачевном состоянии.
Глядя ей прямо в глаза, я увидел стандартный безукоризненный "фасад", который видел повсюду, и у меня в животе все перевернулось. Никакой глубины.
Не получив ответа, она наконец-то уловила намек и удалилась.
Я почувствовал взгляд отца на себе. Торопливо сунув портсигар и зажигалку в карман, приготовился уйти. Мне нужно было подумать.
– Сынок, – начал он. – Я люблю тебя…
Мой горестный смех прервал его речь.
– Даже не пытайся. В отличие от меня, ты не умеешь врать.
– И я хочу, чтобы ты был счастлив, – продолжил отец, проигнорировав оскорбление. – Знаю, у вас с Мэдди проблемы. – Он понизил голос. – Женатый мужчина всегда может найти удовлетворение вне своего дома.
– Господи. – Я покачал головой, потом залпом допил свой напиток. – Ты действительно уникум.
Для моего отца счастье – сила. Только сильные люди получали то, что хотели. Для него не существовало границ; понимания, что допустимо, а что – нет.
А для меня существовали.
Может, я не был влюблен в свою жену, но я ее любил. Может, меня не тянуло задрать ей юбку и трахнуть так, словно жить без нее не мог, но я заботился о ней. Хотел защищать ее, уважать.
Протяжно выдохнув, я вылез из кабинки, выпрямился, подхватил свои ключи и телефон.
– Этот брак не может потерпеть крах, Джейсон, – отдав свой приказ, отец склонился вперед. – Вы с каждым днем все больше и больше отдаляетесь друг от друга, но вам нужно оставаться вместе. Ты удивишься, с какой легкостью другая женщина…
– Другая женщина, – прорычал я, перебив его, – не исправит то, чего не хватает.
– Я знаю, чего тебе не хватает, – бросил он в ответ, смерив меня взглядом. – Ты не жаждешь ничего страстно. Каждый новый день похож на предыдущий. Ты уже чувствуешь себя, словно шестидесятилетний, верно?
Я сжал кулаки.
– Жизнь такая монотонная, – медленно произнес отец, будто каждую мою мысль прочитал, – даже еда кажется унылой, разве не так?
Я почувствовал, как хрустнули мои костяшки, а в животе буквально огонь вспыхнул.
Откинувшись назад, он самодовольно улыбнулся.
– У нас постоянная бронь на люкс в "Уолдорф", Джейсон. Он будет доступен, если вдруг тебе понадобится.
Покачав головой, я развернулся. Выскочил из бара, даже пальто не забрав.
Гребанный ублюдок.
Холодный февральский воздух щипал лицо, но моему разбушевавшемуся гневу это оказалось кстати. Что я делал, черт побери?
Что я делал с Мэдди и моим сыном?
Я торопливо шагал по тротуару, устремив взгляд в асфальт. Никак не мог взять себя в руки. Каким образом обрести счастье и сохранить семью? Мне необходимо найти баланс. Проблема не в Мэдди. Во мне. Почему я ее не хотел?
Я каждое утро видел ее на кухне возле холодильника, одетую в одну из моих белых футболок. Ее красивые длинные ноги и ангельское лицо любой мужчина счел бы идеальными. Так почему же я не мог?
Почему не мог запустить руки под ее одежду, прошептать на ухо, насколько она прекрасна? Или как мне нужно оказаться внутри нее немедля? Почему я не мог стать таким мужчиной, какого она заслуживала?
Свернув за угол, я направился к окраине парковки, по-прежнему пребывая в глубокой задумчивости, когда услышал приглушенные голоса. Подняв взгляд, встал как вкопанный.
Прищурившись, я посмотрел на пару мальчишек, торчавших возле моей машины. Один возился с ручкой дверцы моего Мерседеса.
Какого…?
– Эй! – выкрикнул я, рванув вперед. Они оба вздернули головы вверх. – Проваливайте от моей машины!
– Беги! – крикнул парень. Обогнув капот, он пустился наутек. – Давай!
Я ускорился, заметив, что второй присел, чтобы поднять с земли инструменты.
– Томас! – окликнул он своего дружка, но тот уже умчался, как и подобает трусу, спасающему собственную задницу.
А вот второму уже поздно было метаться.
Долбанная молодежь в Шелбурн-Фоллз совсем распоясалась. Я понадеялся, что ему, по крайней мере, есть восемнадцать. Пусть на своей шкуре выяснит, каково провести ночь в тюрьме.
– Иди сюда, мелкий говнюк. – Нагнувшись, я схватил паренька за черную толстовку и рывком поднял его на ноги.
Однако мое лицо моментально вытянулось.
Это был не парень.
Вовсе не парень.
А молодая девушка.
Она дышала тяжело; ее шоколадного цвета глаза пылали от страха и желания постоять за себя. Я держал ее за ворот, глядя в самые теплые карие глаза, какие только видел. Ее разрумянившиеся щеки, покрытые тонким слоем пота, блестели.
У меня пересохло во рту; я не мог сглотнуть.
Длинные каштановые волосы девушки были убраны под воротник, но легкий ветер колыхал выбившиеся пряди, посылая их прямо ей в лицо. Я сжал ткань толстовки еще крепче.
– Отпусти меня, козел! – крикнула она, порываясь улизнуть из моей хватки.
Ощутив трепет изумления в груди, я прищурился.
Девчонка извернулась, нанося по мне жалкие удары своими маленькими кулачками. Я едва не рассмеялся.
Схватив воротник обеими руками, дернул ее вверх.
– Сколько тебе лет? – с вызовом спросил я, приблизившись к ней нос к носу. – Разве родители не научили тебя, что чужое брать нельзя?
– Слушай, извини, ладно? – закричала она. Слезы подступили к ее глазам, вопреки напускной смелости. – Обещаю, мы больше такого не сделаем. Нам просто нужны деньги.
– Расскажешь это копам, – огрызнулся я, хотя полицию вызывать не собирался.
Она беспокойно огляделась по сторонам. Мне было ясно, что девушка с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.
– Сколько тебе лет? – спросил я требовательно.
Ее взгляд, полный ярости, переметнулся на меня, однако она захлопнула рот.
Я вновь крикнул ей в лицо:
– Сколько?
Но опомниться не успел, как девчонка заехала мне кулаком в щеку. Я отшатнулся, расслабив пальцы.
Черт!