Страница 19 из 27
Но, к счастью, Порция ничего такого не подумала и лишь покачала головой:
— Для меня это пройденный этап. Мне кажется, я уже никогда не смогу снова поверить в сказку про «жили долго и счастливо». После Далтона я пробовала завязывать новые отношения, но ни одни из них не стоили приложенных усилий. Я еще ни разу не встретила человека, разделявшего мои мечты и стремления, а подстраиваться под других я слишком устала.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты знаешь, почему мы с Далтоном развелись?
— Потому что этот бессердечный ублюдок слишком много работал и так и не сумел оценить доставшееся ему сокровище?
Порция насмешливо улыбнулась, но ее улыбка сразу потускнела.
— Дело не только в этом. Я понимала, на что шла, и знала, как он предан семейному делу и что для него я всегда буду на втором месте. И готова была с этим мириться.
— Зря.
Порция пропустила это замечание мимо ушей.
— Но я хотела детей.
— А он нет?
— Он не возражал и честно пытался. Несколько лет подряд. Но у нас ничего не получилось.
Говоря это, Порция наклонила голову так, что Купер не мог видеть ее лица, но он ясно слышал затаившееся в голосе горе. Невысказанную боль. И смутно вспомнил, как на каком-то семейном празднике Каро упоминала о выкидыше. Добавив, что он был уже далеко не первым. При всем желании он даже не мог представить, что ей пришлось перенести и выстрадать.
— Мне жаль. — Какая же глупая фраза, и как мало она способна выразить… В ответ Порция лишь пожала плечами, словно хотела от него не жалости, а чего-то совсем другого. — Именно поэтому ты и потребовала развода?
— Да. Я хотела продолжать попытки. А он нет.
— Он должен был…
— Не пойми меня неправильно. Я ни в чем его не виню. Бесплодие неизбежно сказывается на отношениях, а я просто помешалась на ребенке, так что, наверное, он был прав, когда решил положить всему этому конец. Я проходила все новые и новые курсы лечения, но мне ничто не помогало, и тогда я решила усыновить ребенка. А он сказал, что нам нужно немного сбавить обороты и отдохнуть. Именно тогда я и потребовала развода.
Порция говорила все это невероятно спокойным голосом, но она явно во всем винила себя, но Купер-то знал, каким бессердечным ублюдком был Далтон, совсем не обращавший на жену внимания.
— Ему следовало лучше с тобой обращаться.
Она снова грустно улыбнулась, и у Купера защемило в груди.
— Дело не в этом.
— Ладно, а в чем тогда?
— Ты спросил, почему я не думаю, что снова выйду замуж: Вот я и ответила. Я отлично понимаю, что в прошлый раз слишком уж увлеклась, но я действительно хочу стать матерью. Для меня это очень важно. После разрыва с Далтоном я надеялась, что встречу человека, который тоже хотел бы ребенка. Но этого так и не случилось. И как ни странно, теперь меня это вполне устраивает. Чтобы стать матерью, муж мне не нужен.
— Значит, ты смогла побороть бесплодие.
— Нет. Именно из-за него я и начала сходить с ума. На этот раз я собираюсь усыновить ребенка.
— Понимаю.
— Серьезно? — подозрительно переспросила Порция.
— Да. — Он действительно понимал, что она решилась и готова полностью посвятить себя материнству. — Думаю, ты не из тех, кто хочет взять розовощекого младенца.
— Конечно, я сперва об этом думала, но я уже год ищу подходящего ребенка, и пока так и не смогла найти нужного.
— Но почему? Из тебя получится отличная мать.
— Не все так просто. К тому же очень многие пары мечтают взять на воспитание ребенка, и почему-то, когда люди думают об идеальных родителях, как бы само собой подразумевается, что этих родителей должно быть двое. А я одна. — Порция небрежно пожала плечами, но Купер видел затаившуюся в ее глазах боль. — Именно поэтому я и решила взять ребенка постарше. Столько сирот мечтают о доме, и я… — Порция вдруг резко замолчала, словно невольно выдала самую сокровенную тайну. — Я еще никогда ни с кем этим не делилась. Даже не знаю, почему сейчас решила все тебе рассказать.
Подавшись вперед, Купер пристально изучал Порцию, дивясь, что в тридцать два она еще все столь же красива, как и в двадцать один. И чем ближе он ее узнавал, тем притягательней она становилась. Ум, страсть, самоотдача, чувствительность… Хотя чувствительности могло бы быть и поменьше.
— Ты собиралась сказать, почему мы совсем друг другу не подходим.
— Да какая, в общем, разница, раз мы всего лишь друзья, решившие поразвлечься в кровати?
— Ты права. — Куперу почему-то вдруг стало едва ли не обидно. — Незачем все усложнять.
— Именно. Но если бы я захотела чего-то серьезного, ты стоял бы в самом конце списка претендентов.
— В самом конце? А ты жестока.
— Не строй из себя оскорбленную невинность. Ты не хочешь детей, да и в любом случае у нас никогда бы не получилось настоящих отношений. И вообще, хватит с меня одного Кейна, разбившего мне сердце.
С этим не поспоришь. Она навсегда останется бывшей женой Далтона. Ничто этого не изменит. Да и сам он никогда не сможет дать ей того, о чем она мечтает.
— Так именно поэтому ты настроена так решительно?
— На что?
— Найти наследницу. Из-за того, что хочешь усыновить ребенка.
Порция удивленно нахмурилась:
— Что ты…
— Ты так переживала, сможет ли она приспособиться к новой жизни и справиться со свалившимся на нее богатством. Ты так хочешь ей помочь… Но дело не в ней, так? Дело в твоем будущем ребенке.
— Я… Я об этом никогда не думала. Возможно, ты прав.
— Не волнуйся, раз за спиной ребенка всегда будешь стоять ты, он обязательно со всем справится.
Порция пристально на него посмотрела и улыбнулась:
— Спасибо, я рада, что у меня есть такой друг, как ты.
Друг? Всего пару часов назад у них был незабываемый секс, а теперь он для нее всего лишь друг?
Но, с другой стороны, он сам предложил такие отношения. И уже совсем скоро все закончится… Так почему же все вдруг встало с ног на голову?
Купер уже всерьез подумывал, что ему стоит взять небольшой отпуск и хотя бы две недели провести с Порцией. В конце концов, какой смысл становиться генеральным директором, если не можешь время от времени пользоваться служебным положением и устраивать себе каникулы?
Куперу вдруг стало страшно. Он же еще ни разу в жизни не брал отпуска просто так! Разумеется, он регулярно отправлялся покорять склоны, но такие поездки, помимо удовольствия, были и прямой служебной необходимостью. Но брать отпуск ради женщины… Как только Купер осознал это желание, он сразу же бросился обратно в Денвер. Но так и не сумел выкинуть ее из головы.
И вместо звонков стал писать на электронную почту. Только получая в ответ длинные послания, он и сам невольно вместо деловых кратких сообщений начал сочинять пространные письма. И весьма личные. Не успел Купер опомниться, как они уже снова начали флиртовать.
Проснувшись в четверг, он первым делом потянулся к телефону, чтобы проверить, не пришло ли от нее сообщение.
«Я забронировала тебе номер на выходные. Ты приедешь?»
Вообще-то Купер действительно собирался приехать, но то, как быстро при одной этой мысли забилось его сердце, ему совершенно не понравилось. Прежде чем он успел ответить, пришло второе сообщение:
«А еще предлагаю в субботу отведать лучших круассанов в новой пекарне. Один за тебя я уже съела».
К сообщению прилагалась фотография надкусанной булочки.
Купера ждал целый день бесконечных встреч и совещаний, но он с радостью бросил бы все и сел на самолет до Юты, чтобы с рук кормить ее круассанами.
Злясь на самого себя за подобные мысли, Купер быстро напечатал ответ:
«Весь день буду занят. Возможно, и в выходные не смогу приехать».
А потом добавил: