Страница 14 из 27
— Ладно, я постараюсь, — пообещал Купер.
— Я серьезно. Может, фанаты и без ума от твоих выходок, но члены совета директоров воспринимают их лишь как очередные свидетельства твоей незрелости.
— Слушай, я вполне в состоянии ходить с застегнутой ширинкой, вся та история с моделью и олимпийской медалью…
— Лишь часть твоего образа плохого парня. Я все понимаю.
— Нет, ничего ты не понимаешь. — Глубоко вздохнув, Купер провел рукой по волосам. — Раньше я специально откалывал подобные номера. Стремился что-то доказать Холлистеру и ему подобным. Это незрелая глупость, но тогда мне было всего двадцать два. И я уже давным-давно не встречаюсь с моделями, все это в прошлом.
Несколько секунд Порция безмолвно разглядывала впервые выглянувшего из-под маски очаровательного плейбоя Купера.
Как же хорошо она его понимала! Сама она еще в раннем детстве научилась смешиваться с окружающими и не высовываться.
— Извини. Я не хотела говорить так, словно сужу тебя свысока.
— Слушай… — Купер еще раз вздохнул. — Именно за этим я тебя и позвал. Я сам виноват, что создал себе такую репутацию, просто я хочу, чтобы ты поняла: на самом деле я не такой. Уже. Я заслужил огромную честь, но не сумел ее оценить.
— Ты не обязан ничего объяснять.
— Я переспал с той моделью, но мы едва знали друг друга. А потом, когда меня не было рядом, она «позаимствовала» медаль и устроила фотосессию, о которой я узнал, лишь когда эти фотографии появились на каждом углу, а Олимпийский комитет вызвал меня на ковер.
— Это не мое дело.
— Возможно, но я хочу, чтобы ты все знала.
— Ладно. — Порция задумалась, вспоминая Купера таким, каким он был, когда они впервые встретились. Он уже тогда был чертовски очаровательным, но при этом невыносимо надменным и заносчивым. Так чего удивляться, что он пытался что-то там доказать отцу? Скорее странно, что он так быстро перерос этот этап и двинулся дальше.
— Знаешь, по-моему, ты кое о чем не подумала.
Похоже, Купер решил сменить тему. Вот и хорошо. Не стоит лезть ему в душу.
— И о чем же?
— Если мы действительно за все это возьмемся, нам придется много времени провести вместе.
Порция невольно напряглась, с новой остротой ощутив, что они сидят совсем рядом и их разделяет лишь крошечный столик, а его густой, сочный голос буквально ее обволакивает… Неужели Купер так же остро ощущает ее присутствие, как и она его?
— И что с того?
— Если мы все это время вместе будем готовиться к вечеринке, люди обязательно решат, что мы вместе. Начнутся разговоры.
— Что? — Порция удивленно моргнула. И это все, что его волнует?
— У тебя безупречная репутация, и я не хочу ее испортить. Так что, если ты волнуешься…
— Подожди, ты беспокоишься о моей репутации?
— Конечно. Такая хорошая девушка, как ты, вряд ли захочет, чтобы с ее именем связывали парня вроде меня.
— Понятно.
Здорово. Для нее он неотразим, а сама она для него просто хорошая девушка.
И как же она устала быть хорошей! Еще с двенадцати лет, когда вместо того, чтобы, как и остальные сверстницы, разгуливать на высоких каблуках, она щеголяла в балетках, а потом устраивала школьные танцы, хотя могла бы просто обниматься с мальчишками на этих самых танцах.
И до сих пор ее преследовало это слово. Хорошая. Только где-то на полдороге оно почему-то вдруг стало значить что-то вроде холодной и недоступной. Порция резко захлопнула блокнот.
— Мне все равно.
— А мне нет. Люди подумают, что…
— Ничего особенного они не подумают. Никто в здравом уме не решит, что мы вместе.
— Почему это? — нахмурился Купер. — Потому что ты для меня слишком хороша?
Порция горько усмехнулась. Вот опять это слово.
— Вроде того. Я же вся такая хорошая и правильная, разве парень вроде тебя может обратить на меня внимание?
— Парень вроде меня? — Откинувшись на спинку стула, Купер пристально на нее посмотрел.
— Ну да. Ты — признанный ценитель женщин.
— Это еще как понимать?
— А так, что тридцать четыре тысячи результатов что-то да значат. Никто всерьез не поверит, что ты мной заинтересуешься.
— Ты не веришь, что я могу тобой заинтересоваться?
Порция устало пожала плечами. Ну и что он о ней теперь станет думать? Как же жалко все это должно выглядеть…
— Ты умная, богатая и красивая.
Она мгновенно напряглась.
— Я не напрашиваюсь на комплименты. Просто озвучиваю очевидное.
— Я тоже. Я не пытаюсь тебе льстить, просто стараюсь быть честным.
— Ладно. Тогда будь честен до конца. Закрой глаза.
— Что?
— Закрой глаза. Всего на пару секунд. А теперь вспомни, что ты обо мне подумал, когда впервые увидел.
— Порция, я…
— Не нужно ничего объяснять, просто скажи правду. Что ты тогда обо мне подумал?
Купер открыл глаза:
— Это глупо. Я в такие игры не играю.
— Ну пожалуйста. Сделай мне одолжение. Тогда был канун Рождества, и Каро решила устроить грандиозный семейный ужин. Ты прилетел из Колорадо. Помнишь?
Несколько секунд помолчав, Купер так крепко стиснул зубы, что Порция решила, что он вообще не станет отвечать.
— Я не помню, — наконец выдохнул он.
— Не помнишь тот ужин?
— Не помню тебя за этим ужином.
Порция кивнула, давая себе пару секунд, чтобы успокоиться и унять саднящую боль.
— Так я и думала. Когда мы снова встретились следующим летом, ты меня не узнал. Так обычно и бывает с хорошими девочками. Мы никому не интересны и легко сливаемся с обстановкой.
— То есть ты хочешь сказать, — Купер отпил кофе и продолжил, осторожно подбирая слова, — что я не могу тобой заинтересоваться, потому что ты не произвела на меня неизгладимого первого впечатления.
Глава 7
Откинувшись назад, Купер пристально разглядывал Порцию поверх чашки кофе. Неужели у этой прекрасной женщины занижена самооценка? Но как это вообще возможно? Она же великолепна! Да в придачу еще умна, изобретательна и не обделена чувством юмора. И это не говоря уже о страстной натуре. Женщина, способная так горячо рассуждать о старых домах и паркете, при всем желании не сможет оказаться в постели снулой рыбой.
Купер покачал головой:
— Нет, быть того не может.
— Что? — слегка обиженно уточнила Порция.
— Ни за что не поверю, что отсюда до экватора найдется хоть один живой мужчина, который не… — Не зная, как вежливо сформулировать мысль, Купер не стал договаривать. — Просто поверь мне.
Порция пожала плечами:
— Ошибаешься. В жизни я уже столько раз встречала таких мужчин, что уже со счета сбилась. Что-то во мне их явно отталкивает. Наверное, все дело в имени.
— В имени?
— Ну да. Порция. Тебе не кажется, что оно само по себе веет богатством и скукой? Я всегда гадала, почему родители не назвали меня Полли или Пейдж. Или Пэгги.
Купер невольно усмехнулся:
— Поверь мне, из тебя никогда не вышла бы Пэгги. Возможно, Петунья, но уж точно не Пэгги.
— Но Пэгги бы парни с радостью покупали в баре выпивку. С ней легко и весело.
— А еще она принадлежит прошлому поколению. Мужчинам моего возраста с ней легко, потому что она всегда готова их покормить или угостить свежеиспеченным печеньем, но не приглашать же ее из-за вкусной стряпни на свидание!
— Все равно лучше быть Пэгги, чем Порцией.
— Порция — это отличное имя.
— Но…
— Ладно, возможно, твое имя действительно кого-то смущает, но парень, спасовавший перед одним лишь именем, в любом случае тебя не заслуживает. К тому же ты кое-что упускаешь из виду.
— И что же это?
— Ну, например, ты сама заговорила о первом впечатлении.
— И что?
— А то, что мы знакомы больше десяти лет, и первое впечатление уже не играет никакой роли. Я видел, как ты стоишь на голове в свадебном платье, наблюдал, как ты сносишь обращение Холлистера, танцевал с тобой на благотворительных балах. Это уже не говоря о том, что я слышал, как ты воспеваешь старую развалину на заснеженном склоне.