Лунные хроники. Белоснежка

Скарлет вдруг стало жарко, и она расстегнула кофту. Красная кофта была перепачкана грязью, пропитана потом и кровью, но в ней она чувствовала связь с Землей и с фермой, принадлежавшей бабушке. Это напоминало о том, что она все еще человек, хотя ее и держат в клетке.

– Маг Волка умер, – пояснила она, – но Волк сопротивлялся ему, даже когда тот был жив.

– Может, они допустили ошибку, когда меняли его нервную систему?

– Это не ошибка, – ухмыльнулась Скарлет. – Я знаю, они считают себя очень умными, наделяя солдат волчьими инстинктами. Инстинктами охотиться и убивать. Но посмотри на Рю. – Белый волк лежал и грыз ветку. – Но у него еще есть инстинкты играть и любить. А была бы у него подруга и детеныши, он бы стремился их защищать. – Скарлет намотала на палец шнурок от капюшона. – Именно это Волк и делал. Он защищал меня.

Она взяла еще веточку из кучи рядом с клеткой. Рю тут же встрепенулся, но Скарлет лишь провела пальцами по шершавой коре.

– Я боюсь, что никогда больше его не увижу.

Зима просунула руку сквозь прутья и погладила Скарлет по голове. Скарлет напряглась, но не отпрянула. Любое прикосновение – это подарок.

– Не переживай, – успокаивала ее Зима. – Королева не убьет тебя, пока ты мой питомец. И у тебя будет шанс сказать Волку, что ты его любишь.

Скарлет сердито посмотрела на нее.

– Я не твой питомец, и Волк больше не солдат Леваны. – Она отстранилась, и рука принцессы упала ей на колени. – И это не любовь. Это просто…

Она запнулась, и Зима склонила голову, с любопытством глядя на нее. Скарлет стало не по себе при мысли, что та, кто вечно твердит о кровоточащих стенах, анализирует ее поведение.

– Волк – это все, что у меня осталось, – пояснила Скарлет. Она швырнула прутик через тропинку. Ветка упала прямо перед Рю, но тот посмотрел на нее так, будто вообще не понимал, что это такое. Плечи Скарлет поникли. – Он нужен мне так же, как и я ему. Но это вовсе не означает, что между нами… любовь.

Зима опустила ресницы:

– На самом деле, мой дорогой друг, это именно любовь.

Глава 6

– В этих двух подборках новостей есть заявление официантки Эмили Монфорт, – Кресс провела пальцем по нетскрину и загрузила изображение светловолосой девушки, окруженной репортерами. – Она говорит, что будет следить за фермой Бенуа, пока Скарлет не вернется. Сетует, что много работы, и шутит, что, если Бенуа не появятся в ближайшее время, ей придется устроить аукцион и распродать кур.

Кресс задумалась.

– Может, это и не шутка. Не знаю… О, а вот здесь она упоминает о Торне и Золе, которые явились на ферму и очень ее напугали.

Она смотрела на Волка, пытаясь понять, слушает он ее или нет. Он сидел молчаливый и задумчивый, взгляд прикован к экрану, брови нахмурены. Все как всегда. Он ничего не сказал, и Кресс открыла новую вкладку.

– Теперь, что касается финансов. Мишель Бенуа – владелица этой земли. Банковские выписки показывают, что налоги на имущество и бизнес по-прежнему оплачиваются. Я настрою платежи так, чтобы в них теперь была включена и оплата за аренду андроидов. Выплат за них в прошлом месяце не было, но я это исправлю. Работа андроидов не была приостановлена, а это значит, что скорее всего, Мишель Бенуа была постоянным клиентом предоставляющей их фирмы.

Кресс увеличила зернистое фото.

– Это спутниковый снимок, полученный тридцать шесть часов назад. На нем видна целая команда андроидов и два человека, собирающие урожай. – Она убрала волосы за ухо и повернулась к Волку. – Счета оплачиваются, за животными ухаживают, за урожаем следят. Возможно, те клиенты, кто привык к регулярным поставкам продуктов, действительно недовольны отсутствием Скарлет, но пока это меньшее из зол. Я думаю, ферма продержится… еще месяца два или три.

Волк не сводил глаз со спутникового изображения.

– Она любит эту ферму.

– И ферма будет ждать ее возвращения. – Кресс старалась, чтобы ее слова прозвучали как можно оптимистичнее. Она хотела добавить, что со Скарлет все будет в порядке, что с каждым днем ее освобождение все ближе, но промолчала. Столько слов сказано в последнее время, что они уже утратили свой смысл. Никто ведь и понятия не имел, жива ли Скарлет и в каком она состоянии. И Волк знал это лучше, чем кто-либо другой.

– Есть еще что-нибудь, на что я должна обратить внимание?

Волк покачал головой, но вдруг его глаза вспыхнули, и он посмотрел на нее с неожиданным интересом. Кресс напряглась. Она привязалась к Волку за время, которое они провели на борту, но он все еще пугал ее.

– Ты можешь найти информацию о людях на Луне?

Плечи Кресс поникли:

– Если бы я могла найти о ней хоть что-нибудь, я бы уже…

– Я говорю не о Скарлет. – Голос Волка становился жестче, когда он произносил ее имя. – Я имею в виду своих родителях.

Родители?.. Кресс даже в голову не приходило, что у Волка были родители. Мысль о том, что этот здоровяк когда-то был беспомощным ребенком, казалась нелепой. Честно говоря, она вообще не могла представить, что у кого-то из солдат Леваны были родители. Неужели все они когда-то были детьми, и у них была семья, и они кого-то любили, и кто-то любил их?.. А ведь на самом деле так оно и было… когда-то.

– О… хорошо, – медленно ответила она, одергивая теплое платье, которое захватила со спутника, когда покидала его. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Форму, которую нашли для нее в командном отсеке, она проносила всего день. Она показалась ей тяжелой и неудобной, ведь Кресс всю жизнь ходила босиком и в простых платьях. К тому же брюки оказались велики.

– Ты думаешь, мы сможем их найти их, когда окажемся на Луне? – спросила она.

– Это не самое важное, – отчеканил Волк как настоящий военачальник, но на его лице отразилась целая буря чувств. – Но я был бы не прочь узнать, что они еще живы. А может быть, и снова их увидеть… Когда-нибудь.

Его губы дрогнули.

– Мне было двенадцать, когда меня забрали. Они наверняка считают, что я мертв или превратился в чудовище.

Эти слова болью отозвались в сердце Кресс. Целых шестнадцать лет ее отец думал, что она мертва, а ей самой говорили, что родители отказались от нее, повинуясь закону о пустышках. Она едва успела узнать своего отца, как тот умер от летумозиса в лабораториях Нового Пекина. Кресс оплакивала его смерть, но гораздо сильнее ее терзала мысль о том, что все эти годы у нее был отец. Столько времени, которое они могли провести вместе, потеряно! Она все еще думала о нем, как о докторе Эрланде – странном, грубоватом старике, который вел проект по созданию киборгов в Восточном Содружестве. Он занимался поставками пустышек в Африку. И помог Золе бежать из тюрьмы. Он столько всего сделал – и хорошего, и ужасного. И все это, как сказала Зола, лишь затем, чтобы покончить с правлением Леваны. Отомстить за свою дочь. Отомстить за нее.

– Кресс?

Она вздрогнула.

– Прости… Я не могу отсюда зайти в базу данных Луны. Но когда мы окажемся…

– Неважно. Все это не имеет значения. – Волк прислонился к стене, запустил руки в растрепанные волосы. Он выглядел так, будто находится на грани срыва, но в последнее время это было его обычным состоянием.

– Скарлет – вот что важно. Важнее всего.

Кресс хотела сказать, что свергнуть Левану и вернуть Золе трон тоже очень важно, но не решилась.

– Ты говорил Золе о своих родителях?

Он посмотрел на нее.

– Зачем?

– Не знаю. Она расстраивалась, что на Луне у нее нет союзников… и говорила, что хорошо было бы иметь там больше друзей. Может быть, они смогут помочь нам?

Его взгляд потемнел, выражение лица стало задумчивым и вместе с тем недовольным.

– Это подвергнет их опасности.

Кресс прикусила нижнюю губу.

– Думаю, Зола многих подвергнет опасности.

Ее портскрин зазвенел, и она отключила сигнал.

– Капитану пора закапывать глаза. Тебе еще что-нибудь нужно?

– Да. Чтобы время шло быстрее.