Год лошади

- Национальные ресурсы на грани полного истощения, - сообщил остальным Третий Мудрейший, ведавший природными источниками сырья. - Валютные поступления с Планет Сверкающего Пояса за наши энергоносители резко упали...

- Третий подряд неурожай эвриоки опустошил правительственные склады, - словно бы сам не веря в то, что говорит, пробормотал Второй Мудрейший, машинально поворачивая на кончике хватательного отростка массивный плутониевый перстень с изысканно ограненным кровавокрасным камнем. Камень жестко излучал и считался целебным... - В стране начинается голод. И массовая безработица.

- К тому же денежная эмиссия... - вставил Пятый, будучи Мудрейшим в области финансов. - И инфляция...

- Аммиачные ураганы разрушили до шестидесяти процентов жилья в сельскохозяйственных зонах, - мрачно выдавил из себя Четвертый Мудрейший, координирующий строительство промышленное и гражданское. Демофильцы остались без крыши над головой...

- Но наш благодатный и благословенный климат... - пискнул было последний, Седьмой Мудрейший, занимающийся вопросами пропаганды и Культуры. - Свежий воздух полезен в утренние часы, перед восходами светил.

- Цыц! - привычно прикрикнул на балаболку первый Мудрейший, рассерженно шевеля массивными носовыми хрящами. - Заткнись! Ты не на видеотронной станции, не выламывайся.Тебе еще не втолковали, о чем надо говорить...

- А что говорить, Мудрейший - ?кротко вопросил Шестой, самый крупный из всех, с самыми длинными ходулями и самыми крепкими хватательными отростками. Три его центральных глаза горели жутковатым лиловым огнем. Разумеется, он был профессиональный военачальник, командовал армией и контролировал вопросы обороны и нападения. - Что тут говорить, когда надо действовать?! Мои солдаты...

- Твои солдаты голодны и разуты.Они скоро будут не в силах поднять и поднести боевые заряды к баллистическим пушкам. А твои летательные аппараты? Что молчишь, Шестерка?! Ты ведь продал на черном рынке полугодовой аварийный запас ядерного горючего, не так ли?

- Виноват, Первейший из Мудрейших! - привычно вякнул Шестой. - Больше этого не повторится... - и покосился на Начальника Разведки. - Да и было-то это самое... горючее... старое. С невыясненным периодом полураспада.

- Наши доблестные войска всегда готовы ответить сокрушительны ударом в ответ... - начал было автоматически бубнить Мудрейший по Культуре. - И если какой-нибудь злопахнущий агрессор...

- Ты опять возникаешь?! - брезгливо сморщил кожное покрытие на багровом черепе Первый. - Напряги лучше жалкие остатки твоих мозгов, чтобы подать наши мысли в съедобной для народа упаковке... Правительство Демофилиии, верная опора народовластия и справедливости, постановляет...

На следующее утро демофильские видеотроны взахлеб сообщали: "Сокращение пенсионного возраста наших граждан сулит новый дальнейший расцвет нашей промышленности и сельскому хозяйству. В эти отрасли вольются свежие молодые силы энтузиастов... Освобождаются сотни тысяч рабочих мест для нашей героической и трудолюбивой молодежи... Уходящие на пенсию по состоянию здоровья... да согреет их наше двойное солнце своими живительными лучами! - будут обеспечены правительством всем необходимым для спокойной и разумной старости..." И действительно - правительственные дворцы, государственные дачи и санатории срочно переоборудовались под приюты для новых пенсионеров. В тихих и зеленых уголках вдоль океанского побережья, а также в предгорных долинах возникали пансионаты и гостиницы. Они носили привлекательные, мягкие названия: "Зеленый уют", "Вечная радость", "Счастливые сны", "Радужный остров"...

Конечно, в этих названиях чувствовалась опытная рука и изощренный вкус Седьмого Мудрейшего, ведавшего, как известно, пропагандой и культурой, но свежеиспеченные пенсионеры об этом не догадывались.

А кое-где, в непосредственной близости от скопления домов последнего успокоения пенсионеров, отрывались какие-то подземные сооружения. "Зачем это?" - спрашивали любопытные. "Как - зачем - ?отвечали им знающие сограждане. - Бункера на случай войны. Со всем необходимым. Все для человека, все для блага человека!" В райских уголках для довольно молодых пенсионеров текла спокойная, размеренная жизнь, щедро освещаемая двойными солнцами. Правда, время от времени население того или иного корпуса или этажа вдруг куда-то исчезало. Исчезало - и никаких следов! Но это обстоятельство, как правило, никого из оставшихся в тепле и довольстве не беспокоило: видимо, догадывались они, пенсионеров переселяли в еще более подходяшие места... А пенсионеров, недолго пробывших на полном гособеспечении, после последнего успокоительного укола, целыми партиями по тайным подземным тоннелям свозили в центральные бункеры.

Там, внутри, за непроницаемыми бетонированными стенами, все было автоматизировано по последнему слову демофильской техники и функционировало бесперебойно под бдительным надзором бесстрастных и недремных роботов. Белковый материал, еще недавно бывший гражданами страны Демофилии, сгружали в приемные воронки гигантских мясорубок. Каждый час из концевого питателя поступало несколько цистерн, наполненных тщательно размолотым фаршем... Из бункеров наружу выезжали веселенькие голубые автоцистерны, на круглых сверкающих боках которых мирно красовались крупные надписи: "Минеральные удобрения". Их использовали на истощенных эрозией полях...

Принятыми кардинальными мерами удалось заметно повысить урожайность, заткнуть рты голодным, и на некоторое время угрозу кризиса можно было считать отсроченной. Лига Мудреших перевела дух и развлекалась кто как может со свойственной ее членам изощренностью и изобретательностью.

Опасность пришла с неожиданной стороны. На центральной площади столицы Демофилии, Средоточии Счастья, как его именовали органы пропаганды, многотысячные толпы учащейся молодежи появились перед дворцом из черного хрусталя. Они вышли на демонстрацию с булыжниками и металлическими прутьями от оград, с дубинками и кастетами. А также - с лозунгами. "Требуем постоянной ротации кадров!" - качались полотнища с неровными рукописными буквами над пестрой и возбужденной толпой.

"Безмозглых стариков - в немедленную отставку! " - кричали другие лозунги. "Требуем снизить возраст ухода на пенсию по состоянию здоровья для всех членов Правительства!" - дружно и слаженно вопили они перед притихшим Дворцом.

- Ну, что предпримем, почтеннейшие и мудрейшие из всех возможных? - не скрывая иронии, фыркнул в носовые отверстия Первый. - Жду ваших соображений...

- Наша передовая, овладевающая знаниями молодежь, наше духовное и интеллектуальное будущее, наше здоровое студенчество, наша надежда и наше... - автоматически включился Седьмой Мудрейший.

- Недержание речи еще хуже, чем недержание... этой самой... вторичной жидкости в организме, - перебил его Мудрейший по промышленности.

- Это грозит дестабилизацией правительства...

- Так уж и грозит - ?переспросил Шестой Мудрейший, полководец и бессменный глава вооруженных сил. - Надо рассеять собравшихся...

- Ах, вот именно, вот именно! Какой емкий смысл в этом выражении: рассеять! Как дым, как утренний туман над океаном... И по возможности, конечно, без пролития народной крови - ?осведомился Седьмой.

- Не знаю, не знаю... - отмахнулся от вопроса Шестой. - Уж как получится. Я не в силах удержать своих молодцов от стрельбы по движущимся целям, если их спровоцируют...

- А я считаю: следует бросить жребий! - вдруг медленно сказал Первый. - На ротацию... В зале совещания повисла странная тишина.

Вдруг Шестой Мудрейший зашуршал золотым шитьем своего мундира, словно бы поееживался, и быстро вытащил предусмотрительно захваченный им лучевой метатель.

- Разумеется! - как всегда, кротко и кратко согласился он, небрежно помахивая метателем, цепко зажатом в хватательном отростке. - Приступайте! Вот вам мой командирский головной убор... А я присмотрю,чтобы не было жульничества. Сколько нас? - спросил он, обводя присутсвующих жутковатым трехглазым взглядом. - Как всегда, семеро? И словно бы нечаянно нажал на спуск своего оружия. От сидевшего напротив Седьмого Мудрейшего осталась только кучка горячего серого пепла...