Жизнь в полумраке

Он наклонился к Диме и, похлопав его ободряюще по плечу, удовлетворенно промолвил:

— Видно родился ты, молодой человек, под счастливой звездой, долго жить будешь. — И, повернувшись к Надежде, уже деловым тоном закончил — Мальчика мы подержим немного в больнице, понаблюдаем за ним, мало ли что может произойти. Если все будет хорошо, недельки через две выпишем.

После двухнедельного лечения Диму выписали из больницы в удовлетворительном состоянии. Все было бы ничего, но говорить Дима ни в какую не хотел. Лечащий врач сказал, что речь, может быть, восстановится через некоторое время. Скорее всего, причина его немоты состоит в психологическом шоке, перенесенном ребенком.

Недели через две после выписки, приехав в соседний город на консультацию со специалистом, Надежда с Димой остановились у дороги, ожидая зеленый свет светофора, чтобы перейти на другую сторону улицы. По дороге сплошным потоком неслись машины. У перехода собралось много людей, ожидающих разрешающего сигнала светофора. Дима, неожиданно поднял руку и указал на молодого парня, стоящего в толпе.

— Что ты хочешь сказать, сынок? — наклонилась Надежда к сыну.

Лицо Димы исказилось судорогой напряжения. Несколько мгновений прошло в мучительном ожидании.

— Дядя сейчас умрет, — с трудом выговаривая слова, медленно, слегка заикаясь, и тихо промолвил мальчик.

Надежда радостно заулыбалась, услышав, что сын заговорил. Она даже не вникла в смысл сказанного. Она затормошила его от радости, обняла, прижав его тесно к себе. А когда до нее дошло, что сказал Дима, она попыталась успокоить взволнованного ребенка.

— Ну что ты, сыночек. Дядя еще молодой. Ему еще жить и жить.

Загорелся зеленый свет, и толпа людей устремилась на дорогу. Надежда с сыном уже почти перешли на другую сторону, когда сзади они услышали визг тормозов, звук глухого удара и чьи-то истошные крики. Надежда обернулась и с ужасом увидела черные следы торможения колес на асфальте и стоящую под углом машину на пешеходном переходе. Под ее колесами лежал человек. Она схватила Диму на руки и подбежала к месту аварии. Когда она взглянула на лежащего мужчину, ее ужасу и удивлению не было конца. Под колесами автомашины, неловко подогнув под себя руки и разбросав в стороны ноги, лежал молодой человек, на которого две минуты назад указывал Дима. Движение сразу же перекрыли, появились представители ГАИ, скоро подъехала скорая помощь. Ошеломленная Надежда смотрела на суету врачей вокруг парня, и ее мучил сейчас один вопрос, каким образом ее сын мог узнать судьбу несчастного.

Немного придя в себя, когда скорая помощь увезла тело сбитого парня, ГАИ восстановила движение транспорта, и народ разошелся по своим делам, Надежда, взъерошив непослушные вихры сына, наклонившись, спросила:

— Димочка, а как ты узнал, что дядя попадет под машину?

— Не знаю. У дяди над головой был черный круг, — как-то неохотно, и даже угрюмо, медленно выговаривая слова, промолвил он.

Поняв, что большего от него все равно не добиться, Надежда оставила его в покое, хотя загадочность ситуации очень встревожила ее. Хорошо хоть, говорить сын начал, и с каждым часом говорил все уверенней и уверенней.

Глава четвертая Не запомнившийся визит

Как-то, стоя в очереди за продуктами, Надежда, чтобы занять время, разговорилась со своей приятельницей, с которой давно по сельским меркам не виделась. Когда уже все новости села были друг другу пересказаны, она рассказала о том, что произошло с ее сыном в городе. Приятельница по — бабьи поохала, удивляясь таинственности произошедшего и посоветовала ей обратиться к пожилой женщине, про которую в селе давно ходили слухи, что она ведьма и знается с самим Сатаной. Несмотря на такие пугающие подробности, она не раз помогала односельчанам в разных затруднительных ситуациях, когда официальная медицина была бессильна. Да и семейные разборки были ей по плечу.

— Вреда от нее никакого ты не получишь, но может, она тебе скажет, что произошло с твоим сыном, — посоветовала она.

После долгих раздумий и сомнений, Надежда взяла с собой Диму и отправилась на самую окраину села, где вдалеке от люда одиноко жила ведьма. Они остановились около большого пустынного двора, на котором росло одно огромное дерево, а все остальное пространство густо поросло высоким бурьяном. Остановившись у калитки в нерешительности, Надежда со смешанным чувством страха и любопытства, взглянула через закрытую калитку на дверь невысокого ветхого дома, стоящего в глубине двора. Она неожиданно отворилась и из нее вышла высокая опрятно одетая не по сельской моде пожилая женщина. Женщина сразу обратила внимание на ее волосы. Когда-то они были черными, но сейчас прожитые годы наложили на них патину седины. Заплетенные в толстую косу они аккуратными кольцами были уложены на ее голове. Слегка прищурившись от яркого солнца, светившего ей прямо в лицо, она из-под руки внимательно смотрела на калитку, за которой стояли Надежда с сыном.

— Чего же вы не заходите? Я вас давно уже жду, — неожиданно сильным голосом громко проговорила она.

Удивленная и обескураженная услышанным, Надежда нерешительно толкнула калитку, которая, слегка скрипнув, гостеприимно перед ними распахнулась и, подталкивая впереди себя Диму, ступила во двор. Ведьма, увидев вошедших посетителей, улыбнулась доброжелательно и гостеприимно махнула рукой.

— Заходите, заходите, будете моими гостями.

Надежда все еще в нерешительности подошла к дверям.

— Проходите в дом, сейчас чай пить будем. С вареньем. Ты любишь вишневое варенье, вкусное, ароматное? — обратилась она к Диме.

Получив утвердительный кивок головой мальчика, довольно улыбнулась.

Надежда, взяв за руку Диму, вошла в дом, пройдя через небольшую прихожую по скрипучему, чисто вымытому, крашеному полу. В комнате, куда они вошли, царил приятный полумрак и витал незнакомый запах каких-то трав.

Справа у стены стоял большой дубовый шкаф с глухими дверками, на которых были искусно вырезаны виноградные лозы с большими кистями плодов.

Ближе к окну на стене висели книжные полки, заставленные толстыми, вероятно очень старыми, книгами в кожаных переплетах, с золотым тиснением на корешках.

Старинная деревянная кровать с резными же спинками, застелена цветным тканым покрывалом, поверх которого лежали стопкой большие, толстые, и, вероятно очень мягкие, подушки.

Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол с толстыми точеными ножками. Около стола стояли четыре стула с высокими резными спинками. Наверху спинок искусно и тщательно выполненная резьба с изображением какого-то неизвестного Надежде предмета и под ним в окружении переплетенных вензелей латинская буква «I».

В самом дальнем углу комнаты стоял небольшой столик, застеленный белой салфеткой, и на нем огромное множество блестящих стеклянных и металлических баночек, с наклеенными бумажками, на которых было что-то написано на незнакомом посетительнице языке красивым почерком с вензелями.

На оставшейся пустой стене висело огромное зеркало от пола до потолка, занавешенное, почему-то, в этот час черной бархатной накидкой. Надежда с любопытством осматривала необычную, не деревенскую, обстановку комнаты.

— А как же зовут моих дорогих гостей? — отвлекла от рассматривания обстановки хозяйка.

— Меня зовут Надеждой, а это мой сын Дима.

— Очень приятно. А меня зовут Екатерина Петровна. Будем знакомы. Как знать, может, приведется еще встретиться нам на этом свете.

Посадив гостей за стол, женщина захлопотала вокруг них, собирая на стол обещанное угощение. Выпив чаю с очень вкусным вишневым вареньем, гости неловко замолчали в ожидании непонятно чего. А ведьма спокойно рассматривала их, не произнося ни слова. Наконец, она встала из-за стола, погладила Диму по коротко остриженной голове и промолвила.

— О вашей проблеме я знаю, и, пожалуй, больше вашего, ничего мне рассказывать о ней не надо. Иди-ка, Дима, погуляй во дворе. А мы с твоей мамой поговорим о делах.