Страница 50 из 88
За связь с Везировым А.К.Г. оглы Мехтиева. В суде он показал, что в тюрьме встретился с бывшим заместителем народного комиссара Исрафилом Ибрагимовым, который был сильно избит, с оторванным ухом. Там же встретился с бывшим начальником финансового отдела Каспийского пароходства Тыминским, которому, наряду с другими преступлениями, вменяли подготовку террористических актов в отношении Багирова и председателя СНК Азербайджана У. Рахманова. Когда же последний был арестован по обвинению в принадлежности к антисоветской организации, то в обвинении его «заменили» Берией. Таким образом, Тыминский стал обвиняться в подготовке террористических актов в отношении Берии и Багирова.
Из показаний Мехтиева видно, как добывались «доказательства» виновности арестованных. Так, на очной ставке с упоминавшимся Аскером Фарадж-Заде последний заявил Мехтиеву: «Я записался членом центра националистической организации, а ты запишись рядовым участником, и тебе дадут 3–4 года». Мехтиев отказался «записаться» в члены названной организации. Тогда его стали избивать. В этом принимал участие и уже упоминавшийся боксёр Мусатов.
Вот так «формировались» различные «антисоветские организации». Мехтиева же постановлением Особого совещания при НКВД СССР лишили свободы на 8 лет, а потом снова арестовали и направили в бессрочную ссылку в Красноярский край.
На процессе над Багировым Мехтиев показал, что Багиров боялся коммунистов, особенно старых, которые знали его прошлое. Неудивительно поэтому, что при непосредственном участии Багирова были уничтожены почти все старые члены партии, революционная деятельность которых проходила в Азербайджане. Мехтиев заявил: «Наш народ не уважал Багирова, а только боялся». Так оно и было.
Не мог Багиров оставить без внимания поступок Джуварлинского, являвшегося с 1920 г. секретарём Нухинского городского комитета КП/б/ Азербайджана, а затем наркомом просвещения республики, и начальника Азербайджанского управления кинофотопромышленности Г.Г. Султанова, которые поехали в Москву с жалобой на Багирова в связи с его незаконными действиями.
Как пояснил в суде Багиров, он позвонил заместителю наркома внутренних дел СССР Фриновскому, после чего Джуварлинский и Султанов были арестованы.
О непосредственной причастности Багирова к аресту Джуварлинского и Султанова свидетельствует и письмо начальника 6 отдела ГУГБ НКВД СССР Волкова на имя Фриновского. Волков писал: «24 июня с/г секретарь Центрального комитета Коммунистической партии /большевиков/ Азербайджана тов. Багиров сообщил НКВД, что в Москве находятся скрывшиеся из гор. Баку Джуварлинский и Гулам Султанов. Оба они разыскиваются следственными органами как активные участники антисоветской троцкистской организации, вскрытой в гор. Баку и на железнодорожном транспорте.
Принятыми мерами установлено, что в Москве по адресу: Столешников пер. дом № 9, кв. 20 действительно проживают Джуварлинский Мамед Исмаилович и Султанов Гулам Гамидович, прибывшие 17 июня с/г из Баку.
Прошу санкционировать арест Джуварлинского и Султанова».
На этом письме имеется резолюция Фриновского от 25 июня 1937 г.: «Арестовать».
Джуварлинский и Султанов были арестованы на основании ордеров, подписанных Борщевым. Атакишиев подписал справку и постановление о заключении Джуварлинского в тюрьму, а также постановление о предъявлении ему обвинения. В этом постановлении Атакишиев указал, что Джуварлинский обвиняется в принадлежности к антисоветской контрреволюционной организации. На вопрос, что послужило основанием для предъявления такого обвинения, Атакишиев ответил: «Это стандартное обвинение, которое предъявлялось всем арестованным органами НКВД». Здесь Атакишиев сказал правду.
Необходимо отметить и следующее. В справке на арест Джуварлинского указывалось об изобличении его в преступной деятельности показаниями арестованного профессора Тихомирова, хотя последний до ареста Джуварлинского никаких показаний на него не давал.
Кроме этого, Борщев утвердил постановления о предъявлении Джуварлинскому и Султанову дополнительного обвинения.
К делу приобщены документы, из содержания которых следует, что Джуварлинский и Султанов «были арестованы в Москве 25 июня с. г. на основании заявления секретаря ЦК КП/б Азербайджана т. Багирова».
Джуварлинский — член ЦК АКП/б/ — на одном из пленумов выступил с критикой в адрес руководства ЦК АКП/б/. В марте 1937 г. на заседании партгруппы Съезда Советов Азербайджанской ССР Джуварлинский внёс предложение о некоторых поправках к проекту Конституции республики. В связи с этим Багиров обвинил его в национализме, хотя для такого обвинения совершенно не имелось оснований.
Далее события развивались, как говорится, «в темпе вальса». 17 марта 1937 г. Бюро ЦК, а 19 марта того же года Пленум ЦК АКП/б/ по предложению Багирова вывели Джуварлинского из состава Ц.К. 20 марта его сняли с работы, а 25 июня, как уже сказано, Джуварлинского арестовали.
Султанова исключили из партии 20 мая 1937 г. на заседании Бюро ЦК АКП/б/.
Джуварлинский настойчиво добивался одного — объективно расследовать обоснованность обвинений, предъявленных ему Багировым. Этого сделано не было.
Допрошенный по делу бывший сотрудник НКВД Азербайджанской ССР Кротков показал, что от имени Багирова следователям было передано распоряжение о применении к Джуварлинскому любых форм физического воздействия, «бить его до тех пор, пока он не пойдёт на признание». Это делалось, и поставленная цель была достигнута.
В ходе проверки дела по обвинению Султанова допрошенный следователь НКВД Азербайджанской ССР Клименчич подтвердил, что не только с ведома Багирова, но и по его, Багирова, указанию арестованных истязали с целью добиться их признания в совершении преступлений, вменявшихся им в ходе предварительного следствия. Следует сказать, что избивавший арестованных Клименчич сам тоже был осуждён в 1938 г. к 15-ти годам лишения свободы. Это наказание он отбыл.
В материалах дела по обвинению Джуварлинского имеется любопытный документ следующего содержания: «Настоящий акт составлен в том, что обвиняемый Джуварлинский Мамед на допросе от 16 июля 1937 года допустил контрреволюционный клеветнический выпад, заявил, что Багиров М.Д. — секретарь ЦК КП/б/ Аз. сфабриковал на него, Джуварлинского, материал и что Сумбатов — начальник АзНКВД и начальник 4-го отдела Цинман являются активными помощниками в фабрикации ложных документов на Джуварлинского, в чём и составлен настоящий акт.
Обвиняемый Джуварлинский отказался подписать настоящий акт».
Вряд ли авторы приведённого акта могли предполагать, что составленный ими документ как нельзя лучше иллюстрирует действительное положение вещей, реальную обстановку тех дней, созданную тоталитарным режимом, который обрекал граждан Советского Союза на бесправие и незащищенность от противозаконных и бесчеловечных акций всесильных органов НКВД. Вместе с тем из содержания этого акта отчётливо просматривается, как охранялся авторитет Багирова, когда одно лишь нелестное высказывание в его адрес уже образовывало состав контрреволюционного преступления.
Военная коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев 12 октября 1937 г. дело Джуварлинского, признала его виновным в том, что он в 1935 г. был завербован Ахундовым в антисоветскую террористическую организацию, лично руководил в Нухинском районе повстанческой группой, занимался вредительством в области промышленности.
Джуварлинский был приговорён к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 13 октября 1937 г.
Дело Султанова было рассмотрено той же коллегией 2 января 1938 г. Рассматривалось оно, как это видно из протокола судебного заседания, в течение 15 минут. Султанова признали виновным в том, что он с 1935 г. являлся участником антисоветской, террористической, диверсионно-вредительской, националистической организации, якобы действовавшей в Баку. Он, утверждалось в приговоре, вербовал в состав этой организации «повстанческие кадры», входил в состав террористической группы, которая должна была убивать руководящих работников Азербайджанской ССР. Султанов, как и ранее Джуварлинский, был приговорён к расстрелу.