Страница 10 из 14
— Нет, сделалось.
— Да что же им сделалось?
— Горе.
— Бабушка, ну объясни ты, пожалуйста, русским языком, какое им горе сделалось?
— Сейчас объясню.
Сорвала бабушка огурец и мне протягивает. Огурец как огурец. Зелёный, с пупырышками. Аппетитный...
Надкусил я его — и сморщился. Тьфу ты! Хуже всякого лекарства!
— Ну, разобрал, какое горе у огурцов?
— Горькое, бабушка, горькое!
ТОЧКА, ТОЧКА, ЗАПЯТАЯ
Была у дороги глубокая канава.
Весной, когда таял снег, затопило канаву водой. Стоит вода по самые берега, словно в озере.
По вечерам пение раздаётся из канавы. Кто-то побулькивает и урчит радостно.
— Лягушки поют! — говорит мама.
Согрелась вода в канаве, плавают там жуки-вертуны и бегают на длинных ногах водомерки.
А ещё. появились странные пузырьки. Они прозрачные, с тёмными точками внутри.
— Лягушачья икра! — сказал дедушка.
Греет солнце, всё больше в канаве жуков и водомерок. А чёрные точки превратились в чёрные запятые. И уже не стоят на месте, плавают дружной стайкой.
— Головастики вывелись! — сказала бабушка.
Сильней греет солнце, высыхает вода в канаве. Начали перебираться на другие квартиры и жуки-вертуны, и голенастые водомерки.
А головастики по-прежнему плавают, по-прежнему резвятся. Как будто не страшно им, что канава совсем высохнет.
И вот высохла канава.
До самого донышка.
Погибли глупые головастики?
Ан нет... Хвостик у них пропал, зато выросли задние лапки и передние лапки.
Можно пешком ходить.
Превратились головастики в маленьких лягушат и ускакали на все четыре стороны.
КТО ЛУЧШЕ?
Мы идём по хлебному полю, где растёт рожь. Идём не по дороге, не по тропинке. Шагаем прямо по бороздам, стараясь раздвигать колосья и не поломать их, не помять...
Тянем длинную верёвку. Один конец держит Санька, за другой конец я ухватился. Наверно, со стороны поглядеть — так и не поймёшь, что мы делаем. Будто невод забросили и кого-то ловим во ржи... А мы её опыляем.
На верёвке не сеть, а короткая мешковина, вроде занавески. Пригибает мешковина цветущие колосья, сбивает пыльцу... И, как золотистое облачко, плывёт пыльца над рожью...
Такой работой обычно занимается ветер. Он качает стебли, переносит пыльцу с колоска на колосок. Тогда и завязываются в колосках зёрна.
Но ветру всё равно, какой будет урожай.
А людям не всё равно. Вот люди и придумали — помогать ветру. Чтоб прибавился урожай.
— Тянем-потянем!..
— Тянем-потянем!..
Свою прибавку к урожаю вытянем.
КТО БОИТСЯ ГРОЗЫ
Гром в небе громыхает.
Я бегу из лесу, тороплюсь. Вот почти до самой деревни домчался. Вот ещё немного, и буду я дома.
Тр-рах-тара-ррах!!— над головой. Хоть уши зажимай!
Скорей бы, скорей бы добежать!
В доме почему-то не страшно. Даже в грозу. Даже в такую грозищу, как сегодняшняя, когда от грохота земля трясётся.
А у деревни суматоха. Не разберу, в чём дело...
Ах, вон что: приятель Санька гонит овец.
Они перепугались, они головы потеряли. Перед ними ворота открыты, но овцы туда не идут. Мечутся по загону. Прыгают через жерди...
Надо Саньке помочь!
Вдвоём уже проще — можно перехватить овцу и повернуть её в загон. Она упирается, а мы её толкаем. У неё четыре ноги, и у нас четыре.
И наши ноги пересиливают! Ур-ра!..
Тр-рах-тара-ррах!! — над головой.
А мы не обращаем внимания. Несёмся по полю, как на физкультурных соревнованиях. Догоняем овцу.
Вот всех убежавших догнали, всех затолкали в ворота. Теперь поднимаем повыше жердину, через которую овцы прыгали.
Тр-рах-тара-ррах! — раскалывается небо.
— Грозы боишься? — спрашивает Санька.
— Нет! — отвечаю.
— А я боюсь, — говорит Санька. — Если бы не овцы, ни за что из дому не высунулся бы!
САМЫЕ БЫСТРЫЕ КРЫЛЬЯ
Мы увидели на дороге чёрную птицу с изогнутыми крыльями. Птица неуклюже подпрыгивала, старалась взлететь и не могла.
Она подшибленная?Нет, — сказал Санька.Плохо летает?Сейчас увидишь.
Птица доковыляла до края дороги. Нырнула в глубокую
канаву, как пловец ныряет с вышки.
Распахнулись во время прыжка крылья. Не коснулась птица земли, а вынеслась из канавы. Со свистом сделала полукруг над нами.
Мне почудилось даже, что в воздухе след остался, как от реактивного самолётика.
— Да ведь это стриж!
— Стриж.
— Я знаю: он летает быстрей голубя, быстрей ласточки! Быстрей всех наших птиц!
— Верно.
— А почему же с дороги не мог взлететь?
— Да крылья длинные. Об землю задевают.
НЕ СМЕЙ!
Перед нашим домом, на куче песка, играют самые малые ребятишки. Ну, известно, какие у них игры: лепят куличики, строят что-то из еловых шишек.
Ерунда, в общем.
Только у этих карапузов тоже имеются свои заводилы, свои атаманы. И свои тихони безответные.
Атаманом на песочной куче давно сделался Фёдор. Он ростом побольше. Молчаливый такой, насупленный. И всегда лохматый, будто его не стригут и не причёсывают. А может, он и не позволяет себя причёсывать.
Когда Фёдор что-нибудь возводит на песочной куче, то лучше к нему не приближайся.
А самая безответная, самая тихонькая девчонка, конечно же, соседская Татьяна. Среди ребятишек она — как палец мизинчик. Меньше всех. Слабее всех.
Вдобавок носит очки Татьяна, а в её возрасте это совестно. Всегда прилепится Татьяна где-нибудь сбоку, с краешка, старается никому не мешать. И даже если обидят, не ревёт громко — стесняется...
Но сегодня Татьяна победила Фёдора.
Строил Фёдор город на вершине кучи. Глянь, бежит по песку паучок-сенокосец. Обыкновенный паучишко, мелочь. Фёдор поднял свою ногу с чёрной пяткой и собрался этого паука прихлопнуть.
— Не смей! — вдруг крикнула Татьяна. — Что он тебе сделал?
Фёдор так и замер с поднятой ногой. Уж не знаю, что его так ошеломило. Но паучишку он не тронул. И Татьяну не тронул...
Может, вправду задумался — что ему сделали те, которые меньше его и слабей?
КОРОВЫ В ВОДЕ
Хожу я по речному берегу очень гордый.
Потому что нашего пастуха заменяю.
Отлучился пастух в деревню, попросил стадо посторожить. Кнут оставил. Настоящий пастушеский кнут, свитый из верёвки, с волосяной кисточкой на конце!
Бродят коровы на полуденном лугу. А я — с кнутом через плечо — ими командую.
И тут взбесились мои коровы. Просто взбесились! Рванётся корова с места, поскачет галопом... Хвост кверху задран, как палка.
Несётся корова прямиком в речку. Бултых! — и лезет глубже и глубже. Будто топиться собралась!
Я растерялся. Придёт пастух, а у меня бешеные коровы в речке сидят...
Только хотел выгнать коров на берег, как что-то зажужжало, замелькало.
Ай!.. За ногу куснули!..
Слепни — здоровенные такие мухи, жёлтые и серые, — на меня налетели. Отмахиваюсь, отбиваюсь — не отстают!
Помчался к речке. Как был, в трусах и майке, так и влетел в воду...
Вернулся пастух. Видит — коровы сидят в речке. И я сижу по горло в воде.
— Спасаетесь?
— С-с-спас-саемся...
— Что ж, — говорит, — давай погоним стадо в лес.
— А там не закусают?
— Не закусают. Через кусты продерёмся, через ельник пройдём — слепней веточки отмахнут.
БЫВШИЕ БЕСПРИЗОРНИКИ
В канаве, около проезжей дороги, вырос голубой колокольчик. Такой хилый, такой чумазый. Листья как серые тряпочки.