Страница 89 из 122
— Страховое агентство просит у господина Накамуры прощения за столь поздний час. Но нас очень просили связаться с вами именно сегодня и предложить застраховать вашу жизнь на случай…
— Кто просил?!
— Человек не назвал своего имени, но представился сотрудником вашего управления…
Профессионально уточнив некоторые детали, Накамура уверился в надежности человека, находившегося на противоположном конце провода.
— Жду вас завтра, здесь. Запишите адрес: Тиёда–ку, Хаябуса–тё, 13…
По третьему каналу с ипподрома транслировали осенние бега. В третьем заезде бежал его любимец по кличке Пегас. Накамура знал хорошо не только эту стремительную, сильную, как пружина на старте, лошадь, но и жокея. Когда–то он начинал с ним службу в полиции, а вот теперь… Кусакабэ–сан стал вольной птицей, имеет приличный заработок, целый веер юных поклонниц, а он прозябает в стенах самого «холодного» управления. Накамура почему–то вдруг вспомнил, что из полиции за последние годы ушло немало его добрых знакомых. Одни перешли в частные сыскные фирмы, другие открыли коммерческое дело, третьи неплохо устроились в Управлении национальной обороны (У НО).
Друзья тоже предлагали ему перейти в УНО. Соблазняли тем, что при втором отделе управления по настоянию деятелей из правящей либерально–демократической партии создавалось особое исследовательское бюро, а точнее — разведывательный орган. В парламенте его появление отстаивали на том основании, что, мол, нынешняя международная обстановка диктует необходимость заниматься сбором разного рода информации и Управлению национальной обороны. Своих опытных кадров в этой области УНО не имело. Вот и пришлось тогда консерваторам постучаться в двери шефа полиции…
На сотрудников бюро были возложены различные функции — осуществление радиоперехватов, обработка материалов, получаемых из охранного отделения главного полицейского управления, ну и как само собой разумеющееся — поддержание контактов с ЦРУ. Впрочем, Накамура лучше других знал, что практически вся секретная информация, которой располагает его управление, попадает прежде всего в руки ЦРУ. Может быть, именно поэтому ЦРУ столь скептически и относится теперь к делам разведывательного органа УНО. Получая «слиеки» из полиции, оно в нем мало заинтересовано.
Зти мысли одолевали его и весь следующий день, когда он страховал на приличную сумму (за счет управления!) свою жизнь, когда подписывал ордер на арест опасного рецидивиста Ясито и просматривал годовой финансовый отчет. Окончательно из равновесия его вывел во время обеденного перерыва его подчиненный Сюндзо Судо..
— Вчера мне позвонил один приятель, который работает на ЦРУ, и попросил уточнить, кому принадлежит машина с номерным знаком нашего управления.]/[что же вы думаете? Он назвал номер вашего автомобиля!
— И вы подтвердили это? — Судо заметил, что голос начальника дрогнул.
— Да, Накамура–сан. С моим другом нельзя играть втемную. Он не та фигура. Все равно узнал бы. Но тогда мне, согласитесь, за обман несдобровать.
Накамура промолчал, но для себя сделал вывод: ЦРУ вело за ним слежку. Однако докопаться до причины начавшегося лихолетья он так и не смог. Он не думал, что встреча с Мацуоки, состоявшаяся за неделю до этого разговора, могла стать для него роковой.
Нисэй Ямада никогда не слыл лириком. Его указания всегда носили конкретный, не терпящий возражений характер. В ЦРУ его за это ценили и поручали самые ответственные задания.
— Завтра установите наблюдение за человеком, который около восьми утра зайдет в кафе «Хани» в подвальном помещении здания «Тэкко биру». Коренаст, возраст около 40 лет. Лицо круглое. Держится настороженно. — Ямада, помолчав, бросил: — Ясно?
Агент Масаки согласно кивнул головой.
«Ровно в 8.00 в кафе вошел мужчина, соответствующий приметам Ямады, и, внимательно оглядевшись, сел за свободный столик. Он находился в кафе около 30 минут. Затем поднялся и вышел на улицу. Отсюда мы начали вести за ним слежку. Он проследовал мимо южного выхода из Токийского вокзала и через Кадзибаси вышел на Гиндзу; Там в течение получаса он прогуливался, делая вид, что разглядывает витрины магазинов. Было ясно, что он беспокоится, нет ли за ним наблюдения. В 11.30 он остановил такси и поехал в район УэНо. Выйдя из такси в переулке района Дайто–ку, он подошел к черному дощатому забору, окружавшему небольшой дом, и, открыв дверь, скрылся внутри. На двери не было таблички с фамилией владельца. До 19.00 из дома так никто и не вышел: На следующее утро мы начали наблюдение неподалеку от кафе «Хани». Вскоре мы увидели его, выходящего из кафе. Прогулочным шагом он направился в сторону Гиндзы и вскоре подошел к кинотеатру в районе Цу–кидзи. В 10.20 он купил билет и стал прогуливаться в фойе. Затем вдруг подошел к телефону–автомату и стал набирать номер. Я стоял неподалеку от него, и мне удалось услышать, как он сказал: «Мосимоси! Это говорит Мацуока!» Так я узнал его имя.
Закончив разговор, Мацуока быстрым шагом вышел из кинотеатра и стал искать такси. В 10.42 он подъехал на такси к зданию министерства просвещения на Торанамоне и, выйдя из машины, несколько раз смотрел на часы. Было ясно, что он кого–то ждет. Вскоре со стороны Акасаки к Мацуоке подъехал черный лимузин. Открылась дверца, и он сел в машину. В 10.55 она остановилась возле дома по адресу: Тиёда–ку, Хаябу–са–тё, 13. На доме была укреплена табличка: «Масаки Накамура». Мацуока вышел из машины и скрылся в особняке.
Через несколько дней мне удалось по номеру машины установить, что она принадлежит главному полицейскому управлению. Остальное помог уточнить мой знакомый полицейский Сюндзо Судо».
Приезд полицейского чина к своему начальнику вряд ли мог вызвать подозрение у руководства японской полиции. Накамура принимал у себя дома многих сотрудников. Одни беседы носили конфиденциальный характер, другие — за обеденным столом, без соблюдения особых мер предосторожности. Однако его отношения с Мацуокой носили совершенно особый характер.
Дело в том, что Мацуока был завербован ЦРУ и вел шпионскую работу против Советского Союза. Добывая какие–то «сведения», чаще всего придуманные им самим, он за соответствующую мзду продавал их Накамуре. Американская разведка с помощью своей агентуры вскоре раскусила этот альянс. В посольстве США негодовали: как он посмел вступить в преступную связь! Было решено проучить виновных. В первую очередь — Накамуру. В Вашингтон полетела шифрограмма: «Передача Мацуокой информации японской полиции наносит серьезный ущерб интересам США. Его участь решим на месте. Приглашение Накамуре просим оставить в силе».
В практике американо–японских отношений по полицейским службам не было сбоя: пребывание любого сотрудника японской полиции в США использовалось сперва для тщательного изучения и обработки челорека, а затем для его вербовки. В любом случае полицейский возвращался домой, будучи крепко связан с ЦРУ. Случай с Накамурой стал исключением. Его решили проучить…
В заключение приведем еще одно сообщение, опубликованное «Иомиури»:
«17 марта 1960 года в воздухе на большой высоте над гористой местностью, недалеко от реки Огайо в южной части штата Индиана, взорвался пассажирский самолет «Электра» авиакомпании «Норт—Вест Эйрлайн». Все находившиеся на борту 63 человека погибли. Ни одного целого трупа обнаружить не удалось. Остатки крыльев самолета были найдены в 3 километрах от того места, куда упали моторы. Самолет следовал рейсом Миннеаполис — Майами через Чикаго. Взрыв произошел через 30–40 минут после взлета с аэродрома в Чикаго. В тот же день, уже после того, как стало известно об этой катастрофе, в 17.44 в полицейском управлении Чикаго раздался странный телефонный звонок, и детский голос сообщил: «В самолет, вылетевший с чикагского аэропорта «Мидуэй», заложена бомба. В числе погибших — начальник второго охранного отделения главного полицейского управления Японии Масаки Накамура…»
Вместе с Накамурой погибла и его переводчица — Икэда Тиёки, которая служила в ЦРУ и проживала в Соединенных Штатах. По первоначальному замыслу ей поручалось осуществить вербовку Накамуры. Когда же в Лэнгли было решено вербовку заменить казнью, менять ничего не стали. Маршруты, встречи были заранее известны Накамуре, и любое отклонение от программы могло вызвать у него нежелательное подозрение. Особенно это касалось переводчицы. Шефы американской разведки решили принести в жертву и ее.