Страница 8 из 12
Мала уже не сдерживая себя, надрывно протяжно постанывала, нервно вздрагивая всем телом, а потом неожиданно перевернулась на спину, повернув обрамленную мокрыми локонами головку, так чтобы видеть меня.
Влажные, ожившие липовые листики, срывая со смуглого тела ручейки влаги, прошлись по грудке, задев нагло оттопырившийся сосок, спустились на подрагивающий животик, запутались в светлой курчавой поросли…
Я вдруг понял, что контролировать себя уже не могу, дикая похоть просто разрывала чресла и разум. Что невнятно рыкнув, подхватил ноги Малены, развернул к себе и, разведя их в стороны, коротким и мощным ударом ворвался в огненно-горячее лоно …
Истошный грудной вопль, над потолком баньки проскочило и с грохотом лопнуло несколько шаровых молний — Мала впившись ногтями в спину, несколько раз исступленно дернулась и с жалобным всхлипом обмякла, без чувств повиснув у меня на руках…
Я постоял несколько секунд, осторожно вынес девушку на улицу и положил ее на снег. Прилег рядом, совсем не ощущая холода, и убрал влажную прядь с лица Малены. Пушистая, громадная снежинка окончила свой полет на щеке девушки и пролилась отливающей серебром капелькой на шейку. Мала медленно отрыла глаза и почему-то отчаянно смущаясь, прошептала:
— Неси обратно… хочу еще…
— Я тоже… — подхватил девушку на руки и пнул дверь баньки.
ГЛАВА 4
Звериные Острова. Остров Быка. Предгорья Черного Хребта.
12 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Поздний вечер.
… драугары есмь не более чем могильные упыри, однакож отличие от истинных неупокоенных имеют тем, что искусственно подняты волей заклятий для определенных целей, коими являются в основном охрана некоторых мест. Глупо бы было размышлять, что сии монструмы обладают собственной волей и разумом, но собранные свидетельства позволяют полагать, что оные умертвия сохраняют примитивные инстинкты и даже некоторые проявления чародейской силы. Однакож свидетельствую, что опасность от оных возрастает непомерно, ежели при жизни драугар принадлежал к «владеющим» али иным колдовским малефикам…
«Бестиарий и описание рас Мира
Упорядоченного»
Преподобный Эдельберт Великоградский.
Тлеющие угли, вспыхивающие огненными звездочками под падающими на них капельками жира, отбрасывали причудливые гротескные тени на стены и на отливающее бронзой обнаженное тело Малы. Девушка сбросила с себя меховой полог, и вольготно раскинувшись на кровати, мирно дремала.
Я осторожно перевернул в очаге вертел с насаженными на него ломтями оленины, отпил глоток ледяного ягодного пива и откинувшись на медвежью шкуру задумался…
Двое суток… двое суток, мы не могли оторваться друг от друга, съедаемые безудержной страстью, вспыхнувшей подобно извержению вулкана. Мы не замечали ничего вокруг, полностью потерявшись во времени, прерываясь только для того, чтобы торопливо утолить голод и жажду. Что это было? Наверное, страсть. Других определений в отношениях мужчины и женщины, я не помню. Или помню?..
— Что это ты делаешь? — Мала сладко потянулась, зевнула, прикрыв ротик ладошкой, и повернулась на бок, подперев голову рукой.
— Мне кажется, я умею готовить…
— Каждый славен, умеет готовить, — весело хихикнула Малена. — Только возникает вопрос — как? Для того, чтобы опалить кусман мяса на костре, большого искусства не надо…
Покрытые румяной корочкой, еще шипящие, куски мяса, мягко скользнули с вертела на блюдо. Я посыпал их кольцами лука, плеснул сверху несколько капель пива, а потом добавил мелкопорубленной черемши…
— Ну-у-у, хватит томить… — Мала не выдержала и, соскочив с кровати, плюхнулась рядом со мной на шкуру. — Давай уже… — нетерпеливо наколола вилкой большой кусман и на мгновение, блеснув остренькими зубками, хищно вгрызлась в него, заурчав от удовольствия. — У-у-у… вкушно…
— Вкушно… — передразнил я Малу и подсунул ей ломоть хлеба. — Я же говорил, что умею готовить.
— Умеешь… — девушка мазнула меня губками по щеке и схватила еще один кусок.
— Надо самому попробовать, а то за тобой не успеешь…
— И не успеешь…
Очень скоро от мяса даже следов не осталось, и мы переместились на кровать. Малена положив голову мне на плечо, молча лежала и игралась с длинным ворсом медвежьей шкуры. Я тоже молчал, стараясь ни о чем не думать. Зачем думать? Многие мысли — есть многие печали. Память пословицу подсказала. И она верная…
— Тебе надо поспать, — неожиданно произнесла Мала.
— Я не хочу.
— Ты хочешь! — настойчиво повторила девушка и провела рукой над моим лицом. Мгновенно навалилась дикая усталость, я улетел куда-то в добрую и мягкую темноту… и так же мгновенно вынырнул из нее.
В окошке светилась розовыми лучами заря… Что? Проспал всю ночь? Или сутки?
— Зачем ты это сделала? — я приподнялся на кровати и посмотрел на Малену, слаживающую какую-то провизию в походную суму.
— Тебе надо было отдохнуть… — Девушка вдела ремень в пряжку и отложила суму в сторону. — Сегодня тебе пригодятся силы. Вставай и собирайся…
— Мне пора уходить?
— Нет… — отрицательно мотнула головой Малена и сразу же поправилась. — Пока нет…
— Тогда что? — я рывком влез в порты и набросил на себя рубаху.
— Пойдешь в каирн под Кривой Скалой и возьмешь, что должен…
— Что именно?
— Сам поймешь, — Малена взяла со стола какой-то медальон на кожаном шнурке и положила мне в ладонь. — Держи, это может пригодиться.
Я посмотрел на искусно вырезанное из черной древесины изображение…
— Буян?
— Да, — кивнула Мала. — Сожмешь покрепче деревяшку и позовешь его. Но учти, этого амулета хватает всего на один раз. Так что, прежде чем используешь, подумай. И вот еще…
Через час, я уже мчал вдоль петляющего в сугробах ручья. Настроение просто зашкаливало и я знал почему. Но старался гнать от себя подольше эту отгадку. Нас ничего не связывает. Разве что только похоть…
Оттолкнулся древком рогатины и съехав с холма, притормозил возле кустиков покрытых черными, отблескивающими на солнце, крупными ягодами. Содрал варежку, сорвал несколько ягодок и прожевав терпкую ледяную мякоть, задал сам себе вслух вопрос:
— А если не похоть?
Отвечать не стал — и так все ясно. Зачем я ей? Просто развлечение, до тех самых пор, пока не надоест. А вообще странная она — эта Малена. Но красивая. А по большому счету, обыкновенная баба и есть. Ладно, хватит голову забивать, что-то последнее время, я слишком много думаю. Лишнее оно. Натянул варежки, и осторожно переступая лыжами, стал взбираться на горку. Сверху уже можно будет рассмотреть эту Кривую Скалу. Возьму, что надо и домой…
Немедленно в голове возник очередной вопрос. А что мне там надо? И вообще, что там есть? И кто есть?
— Да кто бы ни был… — сообщил я красногрудой синичке, покачивающейся на ветке. — А заберу — все, что есть. Вернее — все, что унесу…
Кривая Скала оказалась под стать своему названию — вершина скривилась набок, нависая уродливым наростом над глубокой пропастью. М-да… это очень хорошо, что на нее лезть не придется…
Дело шло к обеду, в желудке уже стало нешуточно бурчать, и я решил перекусить, чем Бог послал. Вернее, чем Малена собрала — с Богами здесь как-то пока совсем неясно. Да и много их. Вскарабкался на высокую скалу с плоской вершиной и решительно вцепился зубами в кусман копченой рыбы. Вкуснющей! На славу перекусил, запил клюквенным морсом и немедленно проникся окружающим великолепием. Даже мое ущербное, ограниченное на эмоции сознание, прошибло. Вековые деревья, очень похожие на наши кедры, завораживающие величественные горы. Воздух, от которого можно захмелеть и бездонное, кристально голубое небо, кое-где отмеченное пушистыми, сахарно белыми облачками. Птички поют, ветерок шуршит веточками… Красиво, даже как-то благостно.
Но… но, как ни странно, это великолепие, просто кишит всякой нечистью… Кикиморы, шишиги, огры и обры, волкодлаки, верберы, вурдалаки, упыри десятков видов, полуденницы, мокрицы, лешаки — какие-то, совсем странные присухи, баргесты, извери и бабаки. Даже черти и мантикоры есть, правда, согласно бестиария Эдельберта, совсем уж редкие и почти мифические. Как говорила Малена: Старшие Сестры четко разделили добро и зло, полностью сбалансировав его, после чего он и стал называться Упорядоченным. Потом они самоустранились, как здесь говорят — «восшествовали», и оставили управлять миром множество других богов. Как я понимаю, рангом пониже. И не только служащими добру…