Лунная богиня

Проклявшей его колдуньей была Сондосс. Благодаря обширным связям она добивалась всего, чего хотела.

— Я действительно все бросила и начала работать, когда мне исполнилось четырнадцать. В восемнадцать я понимала, что места, которые мне удается найти, приносят гроши. Я не могла позволить себе учебу в университете, а даже если бы и могла, мне пришлось бы долго ждать высокооплачиваемой работы после получения диплома. И я решила обеспечить себе быстрый доход. У меня не было ничего, кроме моего тела. Многие делали мне комплименты из-за моей «экзотической» внешности и говорили, что я могла бы стать моделью. Но это оказалось не так просто. Прошел целый год, прежде чем я получила первую приличную возможность. Зарплаты хватило только на обновку для похода на кастинги и бутылку дешевого шампанского, чтобы отпраздновать событие с папой. — Луджейн вздохнула. — Мне пришлось пережить немало неприятностей. Стали появляться какие-то люди, которые хотели быть моими агентами, менеджерами или помощниками. Я уже решила сдаться и устроиться работать в магазин, когда снова встретила Элию и сказала, что понимаю, почему она оставила модельный бизнес. Она предложила мне деньги, но я отказалась, и тогда она решила научить меня самостоятельно «ловить рыбку». Она взяла меня под свое крыло, помогла наладить связи, познакомила с нужными людьми, и я начала зарабатывать. Мы выплачивали наши долги, и я думала, что моя жизнь, наконец, наладилась. Потом я познакомилась с тобой.

Джалал непроизвольно зажмурился, услышав, как она упомянула их встречу. Для него их отношения были лучшим периодом в жизни, а для нее — худшим.

— Я была в ужасе. Ты оказался сыном поработительницы моей матери, из-за которой я, возможно, навсегда рассталась с мамой, братом и сестрой. Хуже того, ты мне понравился. Я так часто видела тебя до нашей встречи…

— Где?

— Я часто приезжала в Азмахар к маме, когда Сондосс была слишком занята. После нашего знакомства я думала только о тебе. Я лелеяла каждое мгновение перед неизбежным концом, потому что думала, ты бросишь меня, как только узнаешь, кто я.

— И ты призналась мне.

— Да. Но ты не образумился, как я предполагала, и продолжал со мной общаться. Я хотела тебя, но не могла позволить себе быть с тобой. Во-первых, потому, что скрывала от семьи знакомство с тобой. Я чувствовала, что предала их, сойдясь с сыном той, которая разлучила нашу семью. А еще я вела себя вопреки воспитанию, которое получила. Мне было стыдно, что я мгновенно исполняла любой твой каприз, получив один лишь намек. Я отстранилась от своей семьи, потому что больше не могла им лгать. Потом твоя мать оправдала все мои подозрения. Я презирала себя за то, как позволяю тебе относиться ко мне, и не могла с тобой расстаться. Потом я по-настоящему возненавидела себя и стала искать поводы для ссор, так как надеялась подтолкнуть тебя к решению вопросов, которые отравляли меня. Я слишком трусила, чтобы открыто высказать претензии. Я боялась, что ты просто пожмешь плечами, скажешь: «Ну, как знаешь» — и уйдешь. И я начала уничтожать себя. Я не могла есть, спать, сходила с ума каждый день, когда ты мне не звонил и не приезжал. Я похудела. Я едва не свихнулась. И мне не у кого было просить помощи, потому что я отстранилась от всех. Я чувствовала, что должна выбрать либо семью, либо тебя. Я выбрала тебя и все потеряла. Единственным человеком, которому я могла довериться, был Патрик. И он спас меня.

Луджейн замолчала. Ей было больше нечего сказать.

Джалал положил голову на спинку дивана и зажмурился, подавляя бушующие эмоции, которые угрожали разорвать его на части.

Наконец он открыл глаза, поднялся и подошел к Луджейн, пристально рассматривая ее лицо. Затем он снова опустился перед ней на колени.

Он мягко удержал ее руки, когда она попыталась их высвободить.

— Тебе следовало давным-давно обо всем мне рассказать, — произнес Джалал. — Сейчас я могу только оправдываться. Мне не выразить словами стыд и сожаление по поводу того, что моя мать украла у тебя детство и разлучила с семьей, и того, что она сказала тебе обо мне. Но я никогда не был ее соучастником, во мне нет ее снобизма. Я никогда не стыдился тебя, а совсем наоборот, и не из-за стыда держал наши отношения в тайне. Я думал, мы пострадаем, если узнают о нашем романе. Я считал, что у нас все замечательно. Мы были молоды, строили карьеру и были вместе. Я не знал об истинных отношениях наших семей, не понимал, что ты встречаешься со мной с опаской и горечью. Но я должен был понять, что происходит, когда ты неожиданно взрывалась; мне следовало обратить на это внимание, но я этого не сделал. Меня все устраивало. В то время я действительно считал, что ты довольна секретностью наших отношений, дабы не задеть консервативные чувства своей семьи. Поэтому тебя не донимали папарацци, которые преследовали меня. Я выходил в свет с женщинами, чтобы отвлечь внимание от тебя и сохранить твою безопасность. Но я не изменял тебе, Луджейн. — Он верил, что всегда принадлежал ей, и только ей. — И я считал, что ты была моей. Вот отчего я потерял голову, когда ты ушла к Патрику. Мое отношение к нему и тебе основывалось на обиде и ревности. Я был слеп и обижал тебя. Поэтому я никогда не прощу себя и сделаю все, чтобы вернуть тебе покой, которого у тебя не было долгие годы.

Луджейн дрожала. Она спрятала лицо в ладонях, словно стараясь забыть о прошлом. Потом она прижалась к его груди, словно потерянная кошка, отчаянно жаждущая человеческой ласки и любви. Она поцеловала Джалалу грудь в области сердца.

Неуклюжими пальцами принц расстегнул рубашку, и Луджейн, простонав, коснулась его обнаженной кожи губами. Он запустил пальцы в ее шелковистые волосы, с наслаждением касаясь ее затылка. Ее стоны стали протяжнее и громче; она разомкнула губы и скользнула языком в его рот.

Джалал прижал ее к себе, целуя в страстном порыве, затем стянул с нее жакет и запустил руки под блузку, коснулся шелковистой кожи ее спины.

— Да, Джалал, да… Я сходила с ума без тебя… Я скучала по тебе. Я очень хочу тебя…

Джалал стремительно поднялся, держа Луджейн на руках. Когда он подошел к двери, она выдохнула и дернулась. Он поцеловал ее в шею:

— Мы одни.

Через минуту он переступил порог огромной спальни, где ночами лежал без сна, томясь от желания. Луджейн покусывала его подбородок, покрытый щетиной. Он положил ее на кровать и стал раздевать.

И вот она предстала перед ним во всей красе. Роскошная грудь, округлые бедра, мягкий живот, полные и крепкие руки, длинные и гладкие ноги.

— Я сошел с ума, когда познакомился с тобой. Но сейчас… Что с тобой произошло, Луджейн? Ты никогда не была такой красивой.

— Не преувеличивай. Я просто немного пополнела.

— Ты всегда мне нравилась. Ты была худенькой, потом почти тощей, но я хотел тебя так же сильно. Но теперь моя волшебница с серебристыми глазами стала настоящей богиней.

Она прильнула к нему:

— А ты всегда был богом, но сейчас ты мне намного дороже.

Он стал посасывать ее напряженные соски цвета персика, постанывая от удовольствия. Не скрывая нетерпения, Луджейн принялась стягивать с него одежду.

Он опустился на нее и стал покрывать красивые губы жадными поцелуями, продолжая ласкать ее тело. Он запустил пальцы между ее ног и с восторгом почувствовал, как она дрожит и выгибается ему навстречу.

— Джалал, пожалуйста, возьми меня.

Он поднял ее шелковистые ноги и помог ей обхватить его лодыжками за шею, желая войти в нее как можно глубже. Обхватив Луджейн за ягодицы, он погрузился в нее и почувствовал, будто вошел в лоно, наполненное истинным наслаждением.

Ее крик вторил крику Джалала, когда он вторгся в горячую плоть. Она выгнула спину и задрожала всем телом, как натянутая струна, от страсти и удовольствия. С ее губ сорвался очередной резкий крик, когда она прижалась к Джалалу, и он стал снова и снова входить в нее, с каждым разом все глубже. Ее тело содрогнулось от оргазма, а крик сменился протяжным стоном. Джалал подождал, когда она немного придет в себя, а затем опять погрузился в нее и почувствовал, как его окутывает пелена наслаждения.