Страницы тёмных снов

— Если ты, курица безмозглая, берёшь раба, то не имеешь права пренебрегать им! На десять минут берёшь, на всю жизнь, но ты обязана удовлетворить его потребности ровно в той степени, в какой он удовлетворяет твои! А нет у тебя потребностей в рабе, так и не лезь в чужой огород, динамь своих цивилов!

Забирать себе Эрика обратно Госпожа Ингрид не стала. У неё, видите ли, новый практикант, и на бывшего раба нет времени. Поэтому формальной Хозяйкой стала Сандра Стоун.

— Ничего, — ван-Рейгер потрепала по затылку Эрика так, как приласкала бы пса. Сам он сидел на полу возле её кресла. — Раз такое дело, я привлеку к аукциону побольше солидных Госпожей.

Эрик поцеловал ей щиколотку с таким благоговением, будто припадал к святыне в церкви.

А ноги рыжей стервы лежали на спине скрючившегося на четвереньках парня лет семнадцати. Ещё один мужчина, тридцатилетний, стоял рядом с креслом на коленях и держал в руках поднос со стаканом воды.

В Шактириане такие сцены были повсеместно. И это ещё мелочи. В некоторых кварталах устраивали публичные порки, а то и чего похуже.

Поверить в то, что на такое кто-то согласится по доброй воле, без тотальной промывки мозгов, Виолетта не желала категорически. Потому-то и вмешалась, когда ван-Рейгер прилюдно дала пощёчину Эрику только за то, что тот купил в автомате банку нового напитка-энергетика, а затем велела идти мыть офисные унитазы. Смириться с тем, какой испуганный и виноватый вид был у парня, Виолетта не смогла. А когда узнала, что у него ещё и клетка на члене была — наличие пояса верности и срок, который проносил его раб, были указаны в договоре, то захотела врезать ван-Рейгер по морде. Жаль, сама ван-Рейгер к этому моменту уже ушла из Регистрационной Палаты, а то Виолетта не сдержалась бы. От пояса она избавила бедного парня сразу же, как только он подошёл к ней. Виолетта отдала Эрику ключ, велела снять в ближайшем туалете оскорбительную мерзость и выкинуть её. Изумление, растерянность и даже испуг парня потрясли Виолетту до глубины души.

Но из-за Сандры Стоун спасти его не удалось, и бедный страдалец опять вернётся в шактирианский ад.

А Робсон старательно делал вид, будто ничего особенного не происходит.

— Раб ведь получает долю от вырученной за него суммы? — спросил он.

— Половина переходит на его пенсионный счёт, — мило улыбнулась ван-Рейгер. — Если рабу позволено работать, то на пенсионный счёт кладётся половина его зарплаты. Вторую половину получает Госпожа. Но и цивилы отдают половину всех заработков жене или сожительнице на совместное хозяйство. Если же раб занят только домом Госпожи, то она ежемесячно переводит на его счёт половину той заплаты, которую он получал до того, как стать домработником. Разумеется, еда, одежда и оплата медстраховки в этом случае с Хозяйки. Как видите, от цивильности это отличается только декором, ради которого мы и живём в Шактириане.

— Да, я знаю, — кивнул Робсон.

А Виолетта кипела от гнева, слушая столь наглое искажение истины.

«Да какое значение имеет забота о пенсионном счёте и страховке, когда эти сучки убивают личность их владельцев?!»

Робсон повернулся к Виолетте.

— Миз Корелли, сейчас же поезжайте с миз Стоун в Регистрационную Палату. А оттуда отправляйтесь в Рим. Я говорил и с гендиректором, и директором итальянского отделения, они оба согласились, что только такому квалифицированному специалисту как вы можно доверить заведование архивом организации в Ареццо. Тем более что вы родом из этого города и наверняка соскучились по родным местам. К новым обязанностям вы приступаете послезавтра, билет на утренний рейс для вас уже заказан и оплачен.

Мальчишка под ногами ван-Рейгер захихикал, за что немедленно получил от неё пинка. Но, судя по чистой символичности удара, санкции, применённые к Виолетте, шактирианку порадовали.

…Виолетта влепила груше ещё один апперкот.

— Дерьмо!

«Они все спятили, если думают, что я безропотно стерплю такое унижение. Я собирала для организации пожертвований больше, чем кто бы то ни было, и вот благодарность! Руководство идёт на поводу у Стоун, которая якшается с преступниками против человечности, а меня отшвыривают от работы как мусор. Ну ничего. Есть и на них управа. Для начала разобраться со Стоун. Если она поддерживает преступников, то должна среди них остаться навечно».

Виолетта ударила по груше ещё раз и пошла в душевую.

«Мне нужны ультра-религиозные партии и организации. Любой конфессии. И начать надо с Бриджпорта, потому что Стоун приехала оттуда и туда же вернётся после командировки. Не самый лучший штат для того, что мне нужно, Библейский Пояс намного перспективнее, но и до него очередь дойдёт».

…По дороге в квартиру и в процессе сбора вещей Виолетта свой план успела обдумать досконально. А из аэропорта, незадолго до отлёта, отправила директору филиала в Риме заявление об увольнении. Расчёт ей обещали выдать сразу по прибытии.

Подготовка телемарафона забирала всё время и все силы, миссии катастрофически не хватало сотрудников. Эрика Бермана взяли на временную работу и на телеканал, и в миссию, потому что заниматься техподдержкой онлайн-трансляции больше было некому.

Сандра ругалась с бухгалтерией, которая не успевала наладить приём денег со всех платёжных систем Девианса, улаживала ссоры спонсоров, каждый из которых хотел урвать для своей рекламы местечко получше, улещала звёзд, которые ревниво следили за почестями, оказываемыми конкурентам, отчитывалась перед чиновницей Регистрационной Палаты, которая требовала проверки и перепроверки допущенных к аукциону Госпожей… Да ещё влажная тропическая жара, к которой никак не могла привыкнуть Сандра, добавляла проблем. Кондиционер кондиционером, а беготни между зданиями и машинами было немало.

Коротенького десятиминутного перерыва хватало только на то, чтобы выпить в комнате отдыха местного травяного чая, действительно весьма полезного в здешнем климате.

Эрик сел на специальный коврик у кресла Сандры, стал обмахивать её ноги веером.

— Очень тяжело без сессий? — спросила она.

— Такое огромное количество работы и усталость помогают держаться. Если совсем припрёт, схожу к платнице.

— К кому? — не поняла Сандра.

— К кинкиреше, а чаще к цивилке, которая за гонорар более-менее убедительно сыграет Госпожу и отсессионит.

— Здесь есть проститутки? — поразилась Сандра.

— А почему их не должно быть, миз? Из-за количественного соотношения Госпожей и рабов не меньше трети мужчин не востребованы никем. А спермотоксикоз у парней с Нижней ориентацией не слабее, чем у цивилов. Так что платницы на отсутствие клиентов и дешевизну гонорара не жалуются.

— Тогда зачем искать Хозяйку? С платницей всё намного проще.

Эрик отрицательно покачал головой.

— Платница — это гамбургер. Его можно съесть, когда очень сильно голоден, а нормальной еды нет. Но постоянно питаться гамбургерами означает безнадёжно испортить здоровье. Часто общаться с платницами — испортить себе жизнь. Настоящую Госпожу, которая не играет в Доминантку, а является ею на самом деле, не заменит никто. Даже если она берёт тебя в рабы всего лишь на час, это стоит того, чтобы смириться с дежурствами в СОУ, очередь на которые на неделю вперёд.

— Странно, что при таких условиях процветает игра в работорговлю, да ещё так сильно натурализированая.

Эрик сделал неопределённый жест.

— Нижним в большинстве своём приятно чувствовать себя товаром, вещью, которая всецело в чужой власти. Эта сладкая, пряная смесь страха, беспомощности, унижения и надежды на удачу, когда тебя покупают, а ты бессилен как-либо повлиять на процесс… И очень яркое удовольствие от утолённого самолюбия, когда тебя выбирают, признают значимость и ценность твоих качеств и умений. — Он улыбнулся: — А Верхним нравится власть, возможность брать живого и весьма небесполезного человека как товар, как свою игрушку, чувствовать себя божеством, вершащим его судьбу. В итоге оба набора эмоций смешиваются в единый упоительный коктейль, который опьяняет сильнее вина, даёт наслаждение, близкое к оргазму.