Страницы тёмных снов

Обычно для порки с высоким индексом боли использовался разогрев, предварительная подготовка: сначала удары мягким пятидесятихвостым флоггером, затем флоггером пожёстче и с меньшим количеством хвостов, и лишь после этого применялись девайсы, приносящие сильную боль. Так Нижний входил в нужные ему ощущения постепенно, без стресса и сильных синяков.

Но бывали и те, кто хотел жёсткую сильную порку сразу, резко и внезапно.

В большинстве случаев Трейси любила длинный, многоступенчатый и сложный ритуал разогрева, он насыщал её полностью, в жёстких воздействиях не было необходимости. Поэтому Трейси предпочитала Нижних с весьма умеренным уровнем мазохичности, которые тоже были удовлетворены «малой поркой» и гораздо сильнее интересовались играми, позволяющими реализовать отношения подчинения и господства.

Однако сейчас хотелось именно сильно и жёстко выпороть кого-нибудь, исхлестать до крика и смотреть, как мужчина извивается от боли и наслаждения под её плетью.

Трейси взяла телефон и нашла в списке контактов номер одной знакомой, Дебби Райс, которая была тёмной садисткой, иначе говоря, получала сексуальное удовлетворение и удовольствие только от причинения боли. А потому знала немало клубов, где собирались тёмные мазохисты обоего пола.

— Да без проблем, — ответила Дебби. — Я дам тебе рекомендацию в отличный закрытый клуб. Там собираются такие аппетитные мазики! Но знаешь, дружба дружбой, однако своей репутаций в клубе я рисковать не буду. Хочешь туда попасть — сначала приезжай ко мне, покажешь на манекене, не разучилась ли владеть снейком. И если всё в порядке, я позвоню хозяйке клуба.

— Договорились. Сейчас приехать можно?

— Давай, — сказала Дебби. — Я, пожалуй, тоже этот клуб навещу.

…Дебби, высокая гибкая блондинка, сочла мастерство Трейси приемлемым и начала рассказывать о клубе.

— Там у всех псевдонимы. У Верхних на их выбор — кстати, придумай себе ник заранее — Нижним присваиваются номера. И обязательно надо быть в карнавальном костюме и маске. У Верхних наряд любой, от пресловутой кожаной БДСМ-сбруи или латексного комбинезона до бального платья Белоснежки. Нижние парни в плавках, девушки в бикини, если Верх хочет, может переодеть своего Раба или Рабыню как пожелает. В гостиной и коридорах все физические контакты, как прямые, так и опосредованные, запрещены. В приватной комнате можно абсолютно всё, но я советую на секс или Доминантые игры не рассчитывать, не тот контингент.

— Я и не хочу этого, — отрезала Трейси. — Только жёстко выпороть кого-нибудь.

— Вот и отлично. Но не бери тех, кто хочет порку до крови. Сама понимаешь, СПИД, гепатит… Оно нам надо? Конечно, в этом клубе всё моют и можно надеть латексные перчатки, но…

— …кожаные девайсы простерилизовать невозможно, а протирание хлоргексидином не даёт полной гарантии, — закончила Трейси. — То же самое и с деревянными или обтянутыми кожей станками для порки. Всегда какая-то зараза может остаться. Поэтому все игры с кровью только стерилизуемыми девайсами и на стерилизуемых станках. Или на застланной стерильной плёнкой или простынёй кровати.

— Хотя клуб и высококласный, — ответила Дебби, — но недоумков среди посетителей хватает. От них, увы, никуда не денешься. Поэтому я никогда не беру во все эти заведения свои девайсы, пользуюсь или клубными, или теми, которые приносят Нижние. И всегда в перчатках. Тебе одолжить?

— Я купила несколько в аптеке по дороге.

— Отлично. Тогда ещё о клубе. Верхние называют хозяйку Леди Боль… Пафосно до глупости, но дела она ведёт хорошо. Ты называешь ей свой ник, желаемые практики, она выводит к тебе из специального загона соответствующих Нижних. Они становятся перед тобой на колени, подают поводок. Ты выбираешь того, кто понравится, и ведёшь в свою комнату. Если ты кому-то не понравишься, то Низ не подаёт поводок. Он остаётся в шеренге до того, как Леди Боль его отпустит, но ты выбрать его не можешь.

Трейси кивнула.

— Нормально.

— Тогда придумай себе имя. Леди…?

— Ммм… Леди Саншайн.

— «Солнечный свет»?! — поразилась Дебби. — Впрочем… Хотя бы оригинально. Поехали, тебе надо ещё костюм выбрать. Свой я беру с собой. Но клубных не бойся, они все проходят полную санобработку.

Трейси, одетая в бело-золотую тогу, привела в приватную комнату темноволосого и кареглазого парня, спортивного и загорелого.

Обстановка сводилась к тёмно-бежевому кожаному диванчику у стены, перед которым стоял кофейный столик с кувшином воды и бокалом, а посредине была металлическая решётка, некоторые элементы которой обтянуты кожей в цвет дивана. На решётке висел бежевый снейк. Стены окрашены в бледно-зелёный, на полу гладкое зелёное покрытие. Пол, судя по всему, с лёгким подогревом, что поздней осенью совсем не лишнее.

«Что ж, прилично и чисто», — оценила Трейси.

Она подвела парня к решётке, сняла поводок и приковала запястья и щиколотки своего Раба к станку так, чтобы он был обращён лицом к решётке. Процесс приковывания возбуждал, Трейси хищно и предвкушающе улыбалась. Случайный партнёр переставал быть безликой куклой. Его телом хотелось овладеть, почувствовать ладонями тепло и дрожь. Трейси огладила его плечи, лопатки, мягко куснула между ними. Парень едва заметно вздрогнул. Трейси обняла его, сжала пальцами соски и куснула ещё раз, посильнее. Парень напрягся. Трейси огладила его живот, спускаясь к паху, и когда её ладони оказались у края плавок, погладила его и тут же коварно отстранилась. Улыбнулась довольно, провела вдоль позвоночника парня ногтями и сдёрнула с него плавки. Потискала поджарую упругую попку, шлёпнула по ней раз, другой. Парень оставался всё таким же напряжённым. И молчал — ни стонов, ни просьб сделать с ним что-либо.

«Этот тёмный маз тёмен до беспросветности, — с лёгким разочарованием подумала Трейси. — Хочет только порку и ничего больше».

Трейси тоже её хотела, но переходить к ней без прелюдии, даже коротенькой, было… пресновато. «Я всё же не настолько садистка, чтобы заводиться от порки как таковой. Но деваться некуда. Знала, куда шла. Что ж, по крайней мере, пар полностью выпущу».

Трейси вытащила из-за пояса перчатки, надела и сняла с решётки снейк, встала за спиной парня. Приступать к основному действу хотелось всё меньше и меньше. Трейси вспомнила подробности дня сегодняшнего и вчерашнего. Настрой пороть и видеть извивания, слышать стоны, тут же вернулся в полной мере. Трейси кивнула самой себе, примерилась и хлестнула парня по лопаткам. Он сдавленно вскрикнул. Трейси ударила ещё раз. Парень снова застонал, но в стоне было что-то настораживающее, неправильное. Трейси проверила парню пульс на шее. Ритм был учащённый, что естественно после боли, но ровный, как у здорового сильного человека.

Трейси отступила и хлестнула его по плечам снова. Парень вскрикнул громче — удар пришёлся по следам предыдущих.

И в этом крике не прозвучало ни тени удовольствия. Парню было просто больно.

Трейси пощупала его член, яйца. Всё дряблое, скукоженное. У мазохистов, да ещё тёмных, так не бывает — они обязательно возбуждаются, и хотя стояк появляется не всегда, но член приподнят. Однако здесь был явно не тот случай. Для этого парня порка плетью была самой настоящей, а не эротической пыткой.

Трейси отшвырнула снейк и расстегнула правый наручник.

— Дальше выбирайся сам и проваливай отсюда! — зло сказала Трейси.

— Умоляю Госпожу продолжить наказание, — глухо проговорил парень.

— Поищи себе другую дуру, которой можно врать. Или сними шлюху. Она сделает всё, за что заплатишь, и эмоциональной отдачи не потребует.

Трейси сдёрнула перчатки, швырнула к снейку и ушла на диванчик, налила себе воды.

— Чего замер? Проваливай, или я вызову охрану.

Парень расстегнул второй наручник, затем наножники, надел плавки и пошёл к двери.

Трейси посмотрела на его поникшие плечи со следами от плети и сказала:

— Это не поможет.

Парень обернулся.

— Что?