Красные кресты

Сквозь маленький круглый иллюминатор носовой надстройки он мог видеть, что делается снаружи. Наверно, мог бы увидеть и Золотой флот с его могучим эскортом, если бы тот вышел с Мадейры.

Да, если бы!

Но ведь так могло случиться! Ему пришло в голову, что Бласко должен всеми способами затягивать эту вынужденную задержку борт о борт с корсаром, который - не иначе при помощи нечистой силы - завладел каравеллой.

Корсар был глуп - это не подлежало сомнению. Значит можно водить его за нос, используя его легковерие. С какой бы стати ему оставлять их в живых? Что его к этому склонило? Или красотка в пурпурном платье, которую Лоренцо заметил на его корабле, имела с этим что-то общее?

Да, несомненно, - решил он.

Лоренцо заметил, что Рамирес при её виде побледнел, как мел, и опустил глаза. Значит, он её знал! Запата терялся в догадках, поочередно их отбрасывая. Ему не приходило на ум ни одно правдоподобное объяснение собственных наблюдений. И в конце концов он перестал ломать над этим голову.

Его внимание на миг отвлекла возня с такелажем, в котором увяз бушприт "Зефира". Там появились несколько человек с топорами - парни на подбор, нужно признать. Таких моряков в Испании не встретишь. У корсара была прекрасно подобранная команда.

"- Взять бы их в регулярные войска, годик помуштровать - что бы это были за солдаты!" - подумал он.

Разумеется, им пришлось бы отречься от ереси, но уж он - то выбил бы её из их твердых гугенотских лбов.

Еще он слышал торопливый стук молотков, доносившийся из трюмов каравеллы.

"- Заклепывают орудия," - и при этой мысли волна ярости подкатила к горлу.

Лоренцо прошелся взад - вперед по каюте, чтобы остыть, и вновь взглянул на работавших матросов.

Его поражала их сила и ловкость, когда они затем взялись за перегрузку ящиков с серебром из трюмов "Санта Крус" в трюмы "Зефира". Сердце его сжалось при виде этой картины, но он не в силах был оторвать взгляда.

- Полмиллиона пистолей, - вздохнул он. - Недурной улов. Ничего удивительного, что их главаря не интересуют наши тощие кошельки и убогие украшения. До конца жизни он будет купаться в достатке, а его люди...

Он оглянулся через плечо, осененный внезапной идеей. Перси Барнс, который ни на миг не спускал с него глаз, вздрогнул и схватился за рукоять одного из пистолетов, заткнутых за пояс. Но пленник видимо вовсе не собирался прибегнуть к насилию. Он лишь отошел от окна и сел напротив него на край койки.

- Неплохой улов, - повторил он вслух.

Перси осклабился в ухмылке и бросил:

- Нам это не в диковинку.

Он на минуту задумался, которое из своих невероятных приключений рассказать этому благородному сеньору в связи с его репликой, явно приглашавшей к разговору. Любил Перси порассказать о своих подвигах, особенно когда имел дело с джентльменами, с этими hombres finos, которых он с виду презирал. Но, к сожалению, такие оказии перепадали ему чрезвычайно редко. И тем более горел он желанием воспользоваться такой исключительной возможностью.

Славн отдавал себе отчет в своем превосходстве над испанцем, которого считал грандом или хотя бы графом, и который теперь стал обычным пленником. Некоторая снисходительность в отношении его не запрещалась. Зато потом можно будет похвалиться, как вдвоем с неким идальго вели они душевную беседу. Он заранее наслаждался впечатлением, которое произведет среди приятелей, собутыльников и портовых девиц своим рассказом, конечно приукрашенным немного его фантазией.

- Вы походите на порядочного человека, - небрежно обронил Лоренцо явную неправду, поскольку выглядел Славн скорее убого и отталкивающе. Наверное, вы главный боцман?

Симпатии Перси Барнса теперь явно склонились на сторону узника.

- Что-то в этом роде, - промямлил он. - Я часто остаюсь за него, и вообще если есть ответственное дело - всегда зовут меня.

- Это сразу видно, - поддакнул Лоренцо. - Но если бы вас надлежаще оценили...

- Ба! На другом корабле я был бы уже штурманом, - вздохнул Перси и на миг умолк, припоминая обиды, понесенные на "Зефире".

Но не о них он собирался говорить, по крайней мере не обо всех. Для начала собирался блеснуть перед "графом" своим геройством, а лишь потом пожаловаться не несправедливую оценку своих заслуг. Однако Запата вновь прервал ход его мыслей вопросом, который перевел разговор на другую тему.

- Интересно, какова же ваша доля в этой добыче, - заметил он, кивком указывая на окно, за которым сундуки с серебром поднимались на блоках вверх и описав дугу в воздухе опускались в трюм "Зефира".

- Две шестисотых доли, - не подумав откровенно ответил Перси и слишком поздно прикусил себе язык, сообразив, что будь он "кем-то вроде главного боцмана" - должен был бы получать по крайней мере втрое больше.

Но это его замешательство видимо ускользнуло от внимания идальго, поскольку тот лишь сочувственно и понимающе кивнул и в свою очередь спросил, сколько оставляет себе капитан Мартен.

- Половину, - ответил Перси. - Половину всей добычи.

- И такой дележ добычи не кажется вам оскорбительным? удивился Запата.

- Что делать! - вздохнул Перси. - Таков уговор.

Ему пришло в голову, что в глазах этого знатного сеньора он смахивает на нищего, что вовсе не входило в его намерения. Чтобы поправить дело, он сказал:

- По правде говоря, обычно каждый из нас имеет дополнительный доход с того, что добудет на свой страх и риск...то есть, я хотел сказать, своими силами.

Идальго понимающе усмехнулся. Взгляд его мимоходом скользнул по пистолетам бравого боцмана. Они не составляли пару: один был покороче, не блистал отделкой, другой сверкал серебряной гравировкой и перламутром.

- И эти пистолеты тоже стали вашей добычей? - поинтересовался он.

- Да, - Перси небрежно коснулся рукоятей. - Эти игрушки я добыл в двух разных частях света.

- Мне очень нравится тот, что покороче, хоть он и скромнее с виду, заявил Лоренцо. - Когда - то у меня был такой. Если бы вы не опасались подвоха и поверили на слово, что я не стану пытаться вас застрелить, хотелось бы посмотреть на него. И разумеется, услышать историю, как вы его добыли, добавил он.