Страница 98 из 99
Темпл плюхнулась на мягкие диванные подушки и чуть не замурлыкала вместе с Луи. Он привалился к ее бедру, вытянув хвост на всю длину ее ног и время от времени постукивая им.
И еще, — подумала Темпл вопреки милосердию, которое должно было присутствовать в ней после посещения церкви, — Кроуфорд Бьюкенен был полностью, публично, замечательно посрамлен в своих планах захватить «Гридирон» и унизить ее! А вот — не рой другому яму! Возможно, Кроуфорд не знает об этом… пока что, но он навеки покрыл себя несмываемым позором в свете прожекторов финала. Даже хористки смеялись над его трусостью, а это весьма тяжелая оплеуха для мужчины, позиционирующего себя как Казанову наших дней.
Жизнь хороша, — подумала Темпл, глядя на полностью довольного Луи и совершенно разделяя его чувства.
Жизнь проста.
Жизнь полна возможностей!
Отрицательные персонажи, которые терроризировали «Феникс» в надежде сорвать грандиозный куш, были грандиозно разоблачены и схвачены. Овации, устроенные публикой, свидетельствовали о том, что первое шоу «Гридирона», поставленное Дэнни Голубком, стало лучшим шоу всех времен. Всем вокруг совершенно точно о-о-очень понравился сценарий, переписанный лично Темпл, даже с непредусмотренными вставками в концовке. А Луи опять получил кучу фотосессий для всех местных газет.
Темпл зевнула и поднялась, напоследок погладив Луи еще разок.
Она подобрала свои туфли и покатилась в спальню, скользя по паркету, точно на коньках. Мэтт ждал ее на урок восточных единоборств, и это было вполне справедливо: прошлой ночью она была учительницей, теперь наступила его очередь.
Она нахмурилась, переодеваясь в хламиду, именуемую кимоно, потому что вспомнила, что он укорял ее за пренебрежение групповой терапией, справедливо догадавшись — прямо Шерлок Холмс с его дедукцией! — что она пропустила несколько сессий.
Групповая терапия! Темпл прошлепала босиком в гостиную, чтобы достать ключи из сумочки, которая внезапно сделалась ее воскресной сумкой для походов в церковь — соломенного ридикюльчика, пылившегося в шкафу много месяцев вплоть до сегодняшнего дня.
Ей не нужна никакая групповая терапия. Впрочем, она не возражала против нескольких сессий тет-а-тет кое с кем, заслуживающим внимания. Ее жизнь в настоящий момент вполне наладилась. Даже лейтенант Молина вчера вечером обращалась с ней с почти коллегиальным уважением, а не как обычно — тоном официальным и раздраженным.
Так-так, — подумала Темпл, глядя на Луи, развалившегося на ее диване, примерно в южной оконечности, то есть в районе живота. — Ключи я взяла, кимоно надела… что мне еще нужно?
Она поморгала на яркий дневной свет, струящийся из открытой двери на балкон. Надо ее закрыть на всякий случай. А!..
Темные очки.
В маленькой, непривычной сумочке их не было. Темпл бросила ее на диван и сняла часы. О, Боже, до урока с Мэттом внизу у бассейна осталась всего пара минут!
Куда же она задевала очки? Только представьте себе: буквально вчера разоблачить ограбление века, готовившееся в Лас-Вегасе несколько лет, а сегодня потерять очки в собственной квартире! Не может быть, чтобы несколько промежуточных эпизодов настолько сильно повлияли на ее рассудок… И все же…
Темпл уперла руки в бока.
— Ладно. А ну, выходите, дужки вверх!
Никакого успеха. Нигде в мирном пейзаже гостиной не сверкнул предательский алый контур оправы и темные стеклышки. Может, в спальне? Нет, она никогда их там не оставляла.
— Эй, Луи, признавайся! Куда ты задевал мои очки? Может, загнал под диван?
Она наклонилась и заглянула туда. Три комочка пыли, помада и программа телевидения… четырехмесячной давности. Ого, давненько. Требуется генеральная уборка.
Темпл разогнулась.
— Ну, и где же они?
— Посмотри на балконе, — сказал низкий мужской голос.
Темпл подозрительно взглянула на Луи. Он что, научился разговаривать? Мама дорогая!
Но нет, Луи, конечно, ничего не мог сказать, ни сейчас, ни вообще когда-либо.
Темпл увидела, что нечто заслоняет солнечный свет, падающий с балкона — темный силуэт заставил день померкнуть.
Она подняла голову.
Силуэт заполнял дверной проем почти до самого верха.
— Ты не это искала? — спросил тот же голос, не принадлежащий, разумеется, коту, но не то чтобы совсем не знакомый.
Полуночник Луи был не единственным существом, решившим вернуться к ней.
В гостиную, одетый в пеструю гавайскую рубашку и брюки, с зеркальными очками стиля «авиатор» на носу вошел Макс Кинселла, держа в руках темные очки Темпл.
Хвостик истории
Полуночник Луи умывает лапы
Обычно последнее слово остается за мной. Ну, или предпоследнее. Моя так называемая соавторша настаивает на сохранении ее «законных» привилегий.
Меж тем, в первый раз за все время, мне совершенно нечего сказать.
Дорогие читатели, я, натурально, в шоке, и так же поражен, как и вы, ужасающим поворотом сюжета моих последних приключений.
Я представления не имею, почему вдруг этот персонаж, Макс, решил объявиться, и, более того, почему ему было это позволено, когда именно я являюсь главным героем сюжета и любимцем моей преданной компаньонки, мисс Темпл Барр.
Что касается облика мистера Макса Кинселлы, могу вам сказать, что шокирован до глубины души вульгарностью данного субъекта. Я надеялся, что у мисс Темпл Барр более изысканный вкус. Гавайские рубашки принадлежат гавайцам, и все, больше ни для чего они не пригодны. Разве что для использования в качестве половых тряпок.
Я всегда гордился элегантностью и сдержанностью, присущими моему собственному облику до такой степени, что некоторые обвиняют меня в ношении униформы. Никогда я не был замечен в ношении разных флюоресцентных ошейников, например. Начнем с того, что это вообще одиозное изобретение.
Что до эффекта, который может оказать данное неожиданное возвращение на жизнь и творчество моего окружения, — я даже боюсь его себе представить.
До меня доперло (извините за выражение) во время моих недавних скитаний, что родственные связи не так легко разорвать, как можно было бы подумать. В данный момент я обнаружил, что сам нахожусь в ловушке, в которую нередко попадают яппи. В моем, скажем так, среднем возрасте, когда я уже должен наслаждаться плодами своего труда и непрерывно отдыхать, я оказался зажат в клещи между потребностями и желаниями двух поколений — моего предка, то есть отца, и потомка — то есть весьма активной дщери. Насчет хваленого папаши все нормально, я не считаю Гуляку Луи таким уж противным родичем, по крайней мере, пока он держит дистанцию и не сует свой нос и лапы на мою территорию, которой является весь Лас-Вегас. Я могу уступить ему окрестности Темпл Бар. Но Темпл Барр (обратите внимание на двойное «р»!) и ее окрестности — моя личная, эксклюзивная территория, и это касается наглых пришельцев любого вида, в том числе и двуногих!
Теперь, что касается персонажа, в настоящее время известного под кличкой Полуночница Луиза. Я не в восторге.
Я не в состоянии в одиночку удержать слепых безумцев в «Хрустальном фениксе» от униженного падения к лапам этой весьма напористой штучки. И также не в силах запретить ей именовать себя Полуночницей Луизой, а другим — называть ее этим именем, слишком похожим на мое, чтобы это не вызывало у меня дискомфорта.
Однако, я не обязан радоваться вопиющей наглости и жадности, с которой эта выскочка захапала мою территорию в «Фениксе» и даже мое собственное имя.
А теперь — полюбуйтесь — еще один наглец оскорбляет саму атмосферу в моем собственном доме своей рубахой, которая выглядит так, точно ее сшили из платья Электры Ларк! Я намеревался посвятить моих многочисленных поклонников в тонкости предыдущего приключения, чтобы добавить изюминку в повествование и поделиться сложными выводами моего изощренного ума, которые привели меня к очередному триумфу. Но теперь я слишком расстроен, чтобы обсуждать процесс дедукции.