Страница 10 из 11
Голос в моей голове объявил:
«Теперь самое главное».
Она поспешила в глубину пещеры и вскоре вернулась, осторожно сжимая в руках длинный рог, заткнутый пробкой.
«Желчь буйволака. У меня ее почти не осталось. Очень трудно достать».
Ведьма вырвала пробку и вылила содержимое рога в чашу, отвернув в сторону лицо.
Мне показалось, что на столе ударила молния. Чаша содрогнулась, в ней что-то взвизгнуло, затрещало, заклокотало. На моих глазах она начала сминаться, словно состояла из вязкой грязи, оплывать. Квая всполошенно закаркала. Отшвырнув рог, ведьма двумя руками схватила чашу, метнулась к чану и бросила ее туда.
В чане загудело, там замигали всполохи света.
«Кей, сюда! Быстрее подойди ко мне, пока реакция не прекратилась!»
Я подбежал к ней и услышал повелительное:
«Встань на задние лапы, загляни!»
Котел покоился на круге камней, внутри которого ярко горел небольшой костерок. Я приподнялся, упершись в край передними лапами, вытянул шею. В густом пахучем месиве кружились листья, разваренные веточки, клочья чего-то непонятного. В морду пыхнуло жаром. Она хочет, чтобы я пил это? Но там же кипяток… или почти кипяток… Хотя глотке оборотня это может быть нипочем, но все равно… Хорошо, могу хлебнуть, если так надо, но нужен половник или чашка.
Тут ведьма сказала: «Загляни туда, мальчик. Загляни, это важно», – и я, не понимая, что ей нужно, сунулся в котел еще дальше. Квая громко каркнула. Рагда присела, обхватив меня за нижние лапы, распрямилась и опрокинула вперед, головой в ведьмовское месиво.
Ударившись мордой о дно, я изогнулся и вскочил, воя от ужаса и боли. Как будто бросили в жидкий костер! Шерсть задымилась, глаза вылезли из орбит, язык вывалился из пасти ошпаренным куском мяса. Я попытался с ходу выпрыгнуть, увидел, как моя морда уменьшается, втягиваясь обратно в череп, и уперся в край котла передними лапами.
Волчья шкура слезала с них полосами, обнажая человеческую кожу.
Не знаю, откуда в жилище Рагды взялись эти штаны и рубаха, скорее всего они были из тех вещей, которыми с ней за какие-то услуги расплачивались крестьяне, редко имеющие лишний медяк. Здесь нашелся и старый кафтан, а вот сапог не оказалось, лишь рваные ботинки.
Но я не жаловался. Пусть одежда чужая, зато я надеваю ее на свое тело. Человеческое, мое, родное, еще молодое, поджарое, без жира на брюхе, с узкими бедрами, крепкими ногами и ягодицами, и никаких тебе мохнатых отростков над задницей, и никаких волосатых пальцев и когтей!
Застегивая рубаху, спросил у ведьмы:
– Зачем ты бросила меня в котел, не предупредив? Я чуть было не обделался с перепугу!
«Ты бы не решился прыгнуть сам, начал бы драться».
Она взяла с полки длинную деревянную ложку, подступила к котлу и стала перемешивать содержимое. Костер в круге камней успел погаснуть, в котле уже не булькало. Натянув ботинки, я подошел к ней. Зелье помутнело, запах его изменился, в нем появилась горчинка.
– Твое месиво испорчено? – спросил я, возвращаясь к столу.
«Кажется, циркачам придется обойтись без него. А они обещали мне пять монет».
– Я заплачу тебе позже. Сейчас у меня ничего нет, кошель вместе с сумкой остался в Доме Реликвий.
Ложка стукнула о котел, и ведьма замерла, стоя спиной ко мне.
«Что ты делал в их замке? Это твой отец обратил тебя? Нет, он маг тверди. Тогда кто? Расскажи все».
От Рагды не было смысла ничего скрывать, и я стал говорить:
– Этой ночью я забрался в сокровищницу Дома Реликвий. Один человек из города нанял меня, чтобы пронести туда браслет. Якобы сигнальный амулет, но на самом деле браслет открыл портал, пробив их защиту. Через него внутрь проник лич. Хотя я не знаю, как выглядят настоящие личи, видел их только на старых фресках и в книгах. Я даже не очень понимаю, что они такое.
«Драколич, горголич, лич-человек… Плохая магия. Лич – тот, чье существование поддерживается некротическим колдовством. Некрожизнь».
– В общем, лич пришел за висящим на стене свертком, то есть старой шкурой, в которую был завернут костяной меч. Кривой клинок, провисевший там один Некратор знает сколько лет. Так, во всяком случае, позже сказал Магистр. Лич взял клинок и ушел, успев ранить меня. Всего лишь царапина, но… – Я отдернул рукав, посмотрел на кисть. Рана стала тонким прямым черным шрамом. – Клинок чем-то заразил меня.
Рагда прошла к полкам и стала что-то передвигать на них. В голове прозвучало:
«Говори дальше».
– Ты что-то знаешь про кривой костяной меч?
«Пока что просто рассказывай, Кей».
Пришлось рассказывать. Услышав о призраке крылатого волка, ведьма внешне осталась спокойной, но ворона на плече придушенно каркнула да так и застыла с приоткрытым клювом, будто ей передалось изумление хозяйки. Когда я завершил свою историю, голос в моей голове пробормотал:
«Значит, крылатый волк. Крылатый волк и костяной меч… Что же он сотворил с тобой?»
– Сделал волколаком. – Я развел руками. – Вот что я хочу понять: только это или что-то еще? Если последствие у ранения только одно и других не будет, то… Не спорю, все было очень неожиданно, но теперь-то я снова человек.
Она обратила ко мне морщинистое лицо.
«Ты по-прежнему волколак».
– Ну да. И что плохого? Вот сейчас я подумал: это же дает мне всякие преимущества. Главное, научиться обращаться по своей воле. Хотя боль дикая.
«Боль становится меньше с каждым разом. Тело и душа привыкают к трансформации».
– Тем более. И получается – это беда или удача? – Я вытянул руку, растопырил пальцы, представляя, как из них вырастают когти. – Может, я и говорю странные вещи, но кое-что в облике волка мне даже понравилось.
Отвернувшись, она пошла вдоль полок к дальней стене пещеры, и я спросил:
– Ты знаешь то, чего не знаю я?
«Я знаю много такого, чего не знаешь ты».
– Так говори.
«Погоди».
С полки Рагда взяла большую книгу, сдув с нее пыль, вернулась и положила на стол. На лицевой стороне переплет из грубой кожи был разорван и сшит веревкой, это напоминало засохшую рану со стежками, сделанными неумелым лекарем. Она раскрыла фолиант, стала перелистывать большие желтые листы, усеянные рукописными строчками и рисунками. Квая перелетела на стол и принялась ходить по краю, недовольно поглядывая на книгу.
Найдя нужную страницу, ведьма углубилась в чтение.
«Ключ… – едва слышно прошептал голос в голове. – Ключ от врат чумы. Что это значит?»
– Ты о чем? – спросил я. – Каких врат?
«Тот, кто написал эту книгу, знал про костяной меч, хотя нигде точно не указал, откуда тот взялся. – Ведьма пролистнула еще несколько страниц и подняла на меня взгляд. – В одном месте написано, что меч был создан «дабы превращать врагов в рабов».
– Кем создан?
«Про это я ничего не нашла».
– Так что это за книга? – спросил я.
«Она называется "Божественные времена Кабала Трехглазого"».
– Это бог кузнецов или что-то вроде того. У меня есть амулет, который…
«Бог металлургов и оружейников. А книгу написал один ведьмак. Кей, я не знаю, откуда костяной меч взялся в сокровищнице историков, но, судя по этой книге, он был создан очень давно. Несколько раз здесь задается вопрос: почему волки воют? Кажется, для ведьмака это было вроде поговорки. Почему волки воют? Потому что тоскуют о небе. О полете».
– Ну что за чушь! – не выдержал я.
Она напомнила:
«Но призрак, которого ты видел, был крылат. Что это значит? В одном месте ведьмак напрямую упоминает крылатого волка. Послушай…»
Голос в моей голове стих, потом зазвучал снова, громче и напевнее:
«И был мир вечного дня, над коим не заходило солнце – великий бог Яррис озарял его своим золотым ликом. И были у Него два сына, Ярри и Марри, и был брат, темный ликом Некратор. И был у Некратора верный спутник, крылатый волк-великан, Зверь Безымянный.
И были люди бессмертны. Славили они великого Ярриса.