Я знаю - ты врёшь!

Может Хлебушек еще и слюни пускает? Тогда есть надежда разлюбить его с чистой совестью. Нервно переступив с ноги на ногу, я прислушалась к себе и поняла, что нет, слюни не помогут. Слюни — это, при определенной доли фантазии, даже мило. Тут надо что-нибудь посущественнее. Оставив дверь комнаты открытой — Глеба я вовсе не боюсь, просто так светлее (в коридорчике я предусмотрительно зажгла свет), я приблизилась к кровати вплотную, пытаясь решить, стоит ли будить соседа или все же отложить на завтра мое предложение позаниматься с ним? Словно почувствовав мое сомнение, Глеб тяжело вздохнул, повернулся ко мне лицо и, перестав храпеть, тихонько засопел.

Выглядел он при этом весьма… няшно, как сказали бы пятиклассницы Кости. Я зависла. Ох, чего бы лишнего ему не предложить от волнения.

Вновь мелькнула мысль, исчезнуть из чужой спальни по добру по здорову… Но внезапно мне стало обидно — вот, дрыхнет тут спокойненько, пока я там стада баранов без толку считаю.

— Глееб? — склонилась я над парнем. И тут из-за спину Хлебушки появилась огромная ручища и едва не огрев меня по голове, приземлилась собственно на моего соседа, тут же подтащив его поближе к своему хозяину. Честно не помню, что я подумала в тот момент, но не завизжала я по чистой случайности — голосовые связки просто отказывались мне подчиниться. Поэтому я просто стояла и молча разевала рот, пока до меня наконец не дошло, что укутавшись в плед за спиной Глеба спит вовсе не чудовище, а Тим Булыгин. И вот мне интересно… Женька вообще в курсе? Постояв еще немного возле кровати, так и не смогла разбудить парней. Не хотелось мне смущать ни Глеба, ни Тима… тем более Тим, небось, еще так вывернул бы, что смущаться мне пришлось. Вздохнув, вышла из спальни и понимая, что уснуть не смогу, поплелась на кухню. Поставила чайник. Знаю, что есть на ночь вредно, но я ж в лечебных целях — подлатать расшатавшиеся нервишки. Торт искать было бесполезно — точно знаю кто его сожрал, потому на стол перекочевали масло, сыр, колбаска и булочка — лечиться так лечиться. И вот когда чайничек закипел, я заварила себе успокоительного ромашкового чая и с комфортом устроилась за столом, на кухню пришлепал щурящийся от света Глеб. Утруждать себя халатиком он не стал, явившись в чем спал, то есть совершенно налегке — в одних плавочках, которые почему-то показательно и совершенно недвусмысленно топорщились спереди, который раз вызывая во мне совершенно неприличное желание заглянуть куда не просят. Права, наверно, Аринка, в моем возрасте девственность уже болезнь и пора бы уже всерьез заняться своим здоровьем. Эх, может ну его этот план с душем? Скину халатик прямо здесь — пижамка полупрозрачная, даже лучше чем за занавеской получится.

— Лин? Ты чего тут? — сосед потер заспанное лицо, видимо пытаясь хоть немного взбодриться, и вопросительно посмотрелна меня.

— Да вот не уснуть. Решила чаю попить… успокоительного. Тебе, смотрю, тоже не помешало бы, — и да, кивнула на его топорщиеся труселя и даже, кажется, не покраснела при этом. Глеб опустил взгляд и некоторое время растерянно рассматривал свои плавки пока, видимо, до его сонного сознания не дошло, что я имела ввиду. А когда дошло, Хлебушек покраснел как рак и метнулся за стол, нервно устроившись напротив меня.

— Да… да, — кивул он, не глядя на меня. — Н-нальешь? Пожалуйста.

— Конечно, — легко согласилась я, вставая с табуретки. Глеб благодарно кивнул и принялся ваять бутерброды.

— Торт Тим доел, — извинясь произнес он, но скорее просто для того, чтобы не молчать.

— Я догадалась, — большая кружка светлого ромашкового чая опустилась на стол рядом с парнем, а я уставилась на его светлую макушку и голые плечи — соблазн прикоснуться к ним был просто невероятен. А еще с этого ракурса было прекрасно видно, что парень все еще возбужден. Интересно, это он так на Тима среагировал или ему что интересное приснилось? Спрашивать я, конечно, не стала. И так, почувствовав, что я его разглядываю Глеб крепче сжал нож и весь как-то напрягся. Пришлось ретироваться на свое место.

— Это он от расстройства, — решил развивать тему Глеб, сделав вид, что ничего не случилось. И впервые с тех пор, как я повела себя не очень корректно по отношению к его достоинству, поднял на меня глаза — в них застыл вопрос пополам с подозрительностью. — Ты знала, что у Тима с Ксюхой на сегодня, — парень бросил быстрый взгляд на часы на микроволновке, — то есть уже на вчера была назначена свадьба? Я подавилась ромашковым чаем.

— То есть не знала, — сделал вывод Глеб. Да уж. Мы только в пятницу виделись с Ксюхой и она ни словом не обмолвилась об этом. Вот ведь… партизанка.

— Надо их помирить как-то. Придумать что-нибудь…

— Дан уже придумал, — Глеб протянул мне здоровенный бутерброд, после чего подхватил свой и с удовольствием откусил от него. — У них в следующие выходные игра — Дозор. Он позовет Тима, Рита позовет Ксюху, а дальше дело техники — они встретятся и, по крайней мере, поговорят.

— А ты не ревнуешь?

— ? — Глеб так удивленно уставился на меня, что даже жевать перестал.

— Ну, — смутилась я, ощущая, что сейчас спрошу глупость. — Тима к Ксюхе не ревнуешь? Глеб открыл рот. Потом закрыл и с тоской посмотрел на меня.

— Нет, Тима я не ревную. И вообще, я… я… Пойдем спать уже.

— Пойдем, — кивнула я. Быстренько убрав со стола, мы потушили свет и отправились в сторону спален. И я наверно совсем сошла с ума, потому что:

— Тебя Тим не раздавит? Может у меня переночуешь? Оглянуться на Глеба мне было страшно, но я отчетливо чувствовала, как его напряженный взгляд буравит мне спину. И соглашаться он не торопится. Наверно думает, что я дурочка, но не хочет обидеть отказом.

Бл*, она что издевается?! У меня и так почти все время торчком, без какого-либо удовлетворения, между прочим. Я вообще импотентом так скоро стану. А она приглашает пе-ре-но-че-ва-ть и вряд ли имеет в виду что-то иное. Угу, чтоб я всю ночь со стояком провел, слюной захлебываясь… это если терпения хватит, а если не хватит… и ведь не хватит — наброшусь на нее не с самыми светлыми желаниями, а учитывая как она отреагировала на невинный поцелуй в щечку… как бы у нее истерика не случилась. Еще решит, что я такой же му*ак как тот студентик. Черт, черт, черт!!! Правда, когда в шею целовал не сопротивлялась, но… мне этого мало.

— Если… — начал я, но тут же умолк, потому что голос оказался до неприличия хриплым, пришлось откашляться и только после этого продолжить: — Если я соглашусь на твое предложение, мне придется на тебе жениться, — попытался улыбнуться, хотя смеяться не хотелось — отчего-то и вовсе грустно было.

— Ну так и что ж? — хмыкнула Лин, оборачиваясь. Она специально позволила халату распахнуться? — Живем мы уже вместе. Ты меня почти не бесишь, так что…

— Э-э…

— Ладно. Поздно уже — пойду я спать в самом деле… Спокойной ночи. И она сбежала в свою комнату, а я в душ…

— Задрот, — блин, и Тим не спит. Молча залез под свое одеяло и попытался притвориться глухо-немым.

Но этот козел подыгрывать мне не собирался.

— Мм… а может мне пойти к Лин ночевать? — задумчиво произнес он, распластываясь на кровати так, что его копыта оказались на мне.

— Угу, а я к Ксюхе поеду… — еле скинул. Тим засопел и довольно чувствительно пихнул меня в бок.

— Завтра я во всем признаюсь, — пообещал я…себе.

— Свидание на льду, — хмыкнул Ролл. — Как бы она тебя об этот лед не приложила. В кроватке всяко помягче.

— Отвали.

Пробуждение вышло не самым радужным. Во-первых, не выспалась.

После бессонной ночи я бы спокойно дрыхла до обеда, если бы не Аринка, которой пришло в голову разбудить меня с утра пораньше с целью отправить на задание согласно плану по завоеванию «голубоватого соседа». Во-вторых, мне было стыдно за вчерашнее приглашение и попадаться парню на глаза совсем не хотелось. Но Аринка настаивала и я сдалась. Стараясь не думать о последствиях, я бросила полотенце и халат на своей кровати и подкравшись к двери, осторожно выглянула за нее.