О, Путник!

— Сир! — голос ПОЭТА в моей голове звучал крайне тревожно. — У этого типа имеется Пси-Матрица! Но он не Глорианин!

— Вот как!? Я уже понял, что он на семьдесят процентов Марсианин. Вот так сюрприз! Так, так… Где в настоящее время находится наш Шкипер!?

— Сир, но он и не Альтаирянин! — раздался взволнованный голос ГЛАВЫ.

— Ничего себе!? — удивился я.

— Вот так, однако, ишь, ты, ну надо же, ибо! — чуть хрипловатым бархатом прошёлся по моим слегка запылённым мозгам томный голос МАРКИЗЫ.

— Сир!!! — мрачно произнёс я. — Вы снова забыли волшебное слово! Советник, сколько можно!?

— О, извините, Ваше Императорское Величество! Нижайше кланяюсь и трепещу!

— Сир, можно хоть сейчас не выяснять отношения! — тревожный голос ПРЕДСЕДАТЕЛЯ негодующе завибрировал в моей голове, встревоженной неожиданно свалившейся информацией.

Я едва успевал ставить на открывающиеся Каналы всё новую и новую Защиту.

— А каким это образом вы все очутились вдруг в одном месте, сподвижники мои преданные!?

— Собирались на рыбалку к Вам, на Хоккайдо, Сир! — ответил за всех КОМАНДОР. — Мечтали увидеть остров Осима, ну и одноимённый полуостров, конечно.

— Ну, вы даёте! Не хватает только ПРОФЕССОРА!

— Я здесь, Сир!

— Ничего не понимаю! — удивился я. — Что-то не замечал я за вами особой любви к рыбалке. Да, вы всегда мне составляли компанию и даже иногда изображали азарт. Но делали это неискренне, для проформы, так сказать…. Вот, БАРОН и ШЕВАЛЬЕ — это истинные рыбаки, знающие толк в данном увлечении!

— Вы очень проницательны, Ваше Величество! — хихикнула МАРКИЗА.

— Ещё одно слово, сто тысячелетняя вы моя, и я вас отправлю в какую-нибудь Чёрную Дыру! Боже, когда же вы поумнеете!?

— Сир, самая страшная ошибка для мужчины — говорить женщине о её возрасте и об отсутствии ума! — надулась МАРКИЗА.

— Да, я с тобой полностью согласен, дурочка ты моя трёхсот тысячелетняя! — злобно произнёс я.

— О, Боже! Ваше Величество, Вы несносны!

— Сир, сосредоточьтесь, наконец!!! — одновременно завопили ГЛАВА и ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Происходит что-то экстраординарное!

Я расслабился, вышел из Поля, оставив включёнными все Каналы Связи, поднял глаза на ПОСЛАННИКА, встретил его жёсткий, выжидательный и внимательный взгляд. Я усмехнулся, потёр виски, слегка помассировал шею и затылок, печально посмотрел на пустой стакан.

— Извините, задумался. Со мною это бывает… Ну и как там поживает славная Шотландия?

— Как всегда… Меняются времена, а нравы у нас остаются прежними. Увы… — печально произнёс мой собеседник.

— А, может быть, так и надо!? Это прекрасно, замечательно! Люблю здоровый консерватизм, — улыбнулся я. — Слушайте, а не попробовать ли нам джина? Давно его не пил. Эй, любезный, нам бутылочку джина, самого лучшего! И льда! — крикнул я в сторону барной стойки.

— ПУТНИК, а вы откуда будете родом?

— Россия — моя Родина, вы же сами это определили?!

— А всё-таки…В каком конкретно месте вы родились?

— В Сибири… Удивительный край! — мечтательно произнёс я. — Там зимой трещат морозы, и искрится под солнцем глубокий снег, весной цветут подснежники, багульник и черёмуха, летом томятся под жарким солнцем огромные дикие лилии посреди разнотравья лугов, а осенью душа разрывается от багрянца и золота лесов и полей. А грибы, а ягоды! А рыбалка! Боже, как я скучаю по тем местам!

— Вы, однако, — поэт!?

— Как любит говорить одна моя знакомая женщина, кроме этого, я ещё и красавец и умница, — ухмыльнулся я.

— Да, Шотландия — это не Сибирь, — задумчиво и грустно произнёс ПОСЛАННИК. — Холмы, поросшие вереском, холодные ветра, серые горы и скалы. И ещё печаль. Невыносимая и все поглощающая…

— Какая печаль, дружище!? А прозрачно-голубое и бездонное небо, а травы, стелющиеся по тёплой весенней земле, а тучные стада овец!? А океан, ласковый, как удовлетворённая женщина, а пляски у костров до утра, а ячменный виски вперемежку с тяжёлым чёрным пивом, а этот волшебный волнующий звук волынок, зовущий куда-то в бой или просто в неизведанные края!? Шотландцы чем-то похожи на русских: широтой своей души и бесшабашностью. Как там у Бёрнса?!

Глаза ПОСЛАННИКА увлажнились, он подпёр подбородок нетвёрдой рукой, грустно посмотрел мне в глаза, а потом его тоскливый взор остановился на пустой бутылке из-под джина.

— Любезный, подайте нам бутылочку самого лучшего шотландского виски, и поскорее! — крикнул я бармену. — Как там у нашего верескового бродяги? Сейчас вспомню…

Я решительно наполнил стаканы и произнёс тост, который не оставит равнодушным ни одного истинного Шотландца:

— Смерть английским свиньям!

— Смерть поработителям!

Мы выпили до дна, а потом обнялись крепко, горячо и истово.

Мы повторили этот славный куплет трижды и заказали текилу.

— Дружище, разреши сделать тебе одно предложение, от всей души! — нетвёрдым голосом сказал я.

— Внимательно слушаю! — ещё более нетвёрдо произнёс ПОСЛАННИК.

— Ты мне очень понравился, — воскликнул я и по-отечески слегка похлопал собутыльника по плечу. — Есть в тебе этот особый шик, который присущ только нам, истинным аристократам и эстетам. Кроме того ты породист! Как и я! А где должен находиться истинный аристократ вне зависимости от времени и пространства?

— Где же, сударь?

— Предлагаю тебе место при своём Дворе. Дарую титул Барона, поместье в горах на юге Первого Острова и Горного Жеребца. Да, и ещё ты будешь Имперским Советником по Параллельным Мирам. Ну, как тебе такие блестящие перспективы!?

Незнакомец закашлялся, напрягся, побагровел, почти протрезвел и очень сильно занервничал.

— Расслабься, дружище! — весело и от всей души хлопнул я его по плечу.

— Заманчиво, Ваше Величество, очень заманчиво! — прохрипел ПОСЛАННИК, вылезая из-под стола. — Но как Вы догадались, что я из Параллельных Миров?

— Интуиция! Всему виной моя мощная, невероятная и всепобеждающая интуиция, мой друг! И, вообще, сразу видно, что вы не от мира сего! Этот ваш костюм, белоснежная рубашка, бабочка и трость здесь, во мглистом, сыром, солёном и печальном мареве Хоккайдо!?

— Боже мой, Сир, Вы — истинный поэт!

— «Не зовите меня поэтом, ну какой из меня поэт!? Просто краски хмельного лета превратил я в словесный бред!», — с чувством произнёс я.

— Гениально, Сир! Ещё чего-нибудь, из Вашего, желательно, из любовной лирики!

— Почему именно из неё, мой друг!?

— Сир, потому что любовь движет мирами!

— За любовь!

— За любовь!

— Ну, что же, вот вам четыре строки, которых вполне достаточно, чтобы стало всё понятно!

— Великолепно, Сир! А можно я прочту одну танка, на японском? Её автор — великий Фудзивара-но Тосинари.

— Конечно же! Обожаю японскую поэзию! Слушаю вас внимательно! — с огромным воодушевлением откликнулся я.