О, Путник!

— Сир, надо что-то делать дальше, — осторожно произнёс ШЕВАЛЬЕ.

— Что вы имеете в виду? — беспечно спросил я.

— Надо заняться трупами, подлечить раненных, подсчитать потери, организовать и мобилизовать местное население, созвать Военный Совет, определиться с дальнейшей тактикой и стратегией, и так далее и тому подобное.

— Кстати, что с моей свитой, с моим двором? Где ГРАФ, — фельдмаршал мой блестящий и великолепный? Где ГЕРЦОГ, МАРКИЗ? Где придворные дамы, в конце концов!? Может быть, устроим бал по случаю победы, прямо здесь, на берегу? — я почувствовал, как у меня закружилась голова, резко поднялась температура и начался лёгкий озноб.

— Сир, какой может быть бал в таких условиях!? Смею Вам напомнить, что все придворные дамы остались на Первом Острове. Женщина на корабле, знаете ли, очень и очень плохая примета, — осторожно сказал ШЕВАЛЬЕ и с тревогой пристально посмотрел на меня. — А что касается всех остальных, то осмелюсь сообщить Вам очень неприятную новость: все, как один полегли, кто на флагмане, кто на других судах. ГРАФ погиб перед началом высадки. Ядро снесло ему голову.

— Вечная память всем! — глухо произнёс я, вставая.

— Вечная память! — пророкотали мне в унисон соратники.

— И что же мы имеем на сегодняшний день?

— Сир, в Вашем распоряжении осталась всего сотня Гвардейцев и около шести сотен других воинов. Экипажи уцелевших кораблей не в счёт. Кстати, Сир, могу Вас обрадовать.

— Ну, ну!?

— Ваша яхта цела и невредима, находится в полной исправности и готовности к дальнейшему плаванию!

— Вот это да! — удивился и поразился я. — В этом я вижу особый знак. Пока я буду располагаться на ней. Обеспечьте всё необходимое, доставьте туда провиант, Можжевеловку, конечно, и дайте мне отдохнуть пару дней. Устал я смертельно!

— Будет исполнено, Сир!

— Скажите, а какова численность выживших моряков, со всех судов?

— Всего пара сотен, Сир, ну, может быть, чуть больше.

— И то неплохо… И так, я имею примерно тысячу бойцов, — хищно ухмыльнулся я. — Неплохо, неплохо. Их надо реорганизовать, вооружить по первому разряду, дать время на отдых и тренировки, и вперёд! Не забывайте, что в крепостях на Втором Острове сконцентрировано ещё тысяч пять-семь наших воинов. Это только на Юге. Что вообще происходит на Острове? Каково соотношение сил, кто и где находится, что творится в центральных и северных Провинциях? ШЕВАЛЬЕ, нужна полная и достоверная информация! Действуйте! Двигайтесь, шевелитесь, рассылайте гонцов! Кстати, ШЕВАЛЬЕ, хочу вам напомнить, что вы по-прежнему являетесь представителями этой, как её… Тайной Службы. С сего дня вы, ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ, поступаете в распоряжение ШЕВАЛЬЕ.

— Есть!

Я выпил ещё одну рюмку Можжевеловки, задумчиво посмотрел на то, что ещё недавно являлось РЕГЕНТОМ, скорбно покачал головой:

— Да, однако, не умею себя держать в руках, контролировать. Печально. Очень печально… Но что поделаешь, — такова моя натура. Психопат, он и в Африке — психопат.

— Сир, каковы будут ваши дальнейшие указания? — осторожно спросил ШЕВАЛЬЕ.

— А вы и так без меня всё прекрасно знаете. Шевелите мозгами, думайте, возобновите разведывательную деятельность, привлеките к ней старую агентуру, создайте новую, засылайте шпионов, поднимайте народ, пополняйте наши ряды за счёт ополчения! «Родина или смерть! Всё для фронта, всё для победы!». Этот лозунг надо активно внедрять в массы. Что там, кстати, с этим ущельем, как его, — Чёрным, Мёртвым, Тёмным? Можно ли через него пройти и двинуться на Север? Где БАРОН? Какова, вообще, обстановка на Юге? Действуйте, действуйте! Шевелите своими тощими задницами! А я пока немного передохну. Устал, знаете ли…

— Будет исполнено, Ваше Величество, — вытянулись в струнку мои верные и преданные подданные, случайно оставшиеся в живых.

— Вас, ШЕВАЛЬЕ, временно назначаю Главнокомандующим всей нашей армии. Вас, ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ, заместителем Главнокомандующего и Командующим Имперского Экспедиционного Корпуса на Втором Острове. Я оставляю за собой звание Верховного Главнокомандующего.

— Служим Империи! — воодушевлённо и на едином дыхании отозвались мои новоявленные военачальники.

— Да, ГРАФИНЯ… Где она находится? — с трудом справляясь с волнением, небрежно спросил я.

— Её Сиятельство, как мы Вам уже доложили, ещё не пришла в себя, но я думаю, что всё будет хорошо, — сказал ШЕВАЛЬЕ. — Она располагается на Флагманской Галере, находится под неусыпным, ежесекундным наблюдением единственного оставшегося в живых врача. Три его помощника занимаются остальными ранеными.

— Это хорошо, — задумчиво сказал я. — Да, всё проходит. Пройдёт и это… Печально…

— Что, Сир?

— Да это я так, мысли вслух.

Муторно у меня было на душе, и ничего я не мог с этим поделать. Я испытывал какое-то странное раздвоение или, вернее, растворение, а скорее всего, полное расслоение сознания.

ГРАФИНЯ, МАРКИЗА, ИСЭ… Женщины прекрасные вы мои! Запутался я, ничего не пойму! Тянут меня в разные стороны сокровенные и неодолимые желания, мучительно разрывают на части. Всё перемешалось и так глупо переплелось. Нет просвета и спасения. Беда, беда… Небольшой запой мне явно не помешает!

— Сир?

— Что? Ах, да… Кстати, а каковы потери врага? — напоследок печально поинтересовался я.

— Кто его знает, Государь, — мрачно и зло улыбнулся ШЕВАЛЬЕ. — Ни врага, ни его флота, как такового, уже не существует. Никого и ничего не осталось на этой земле. Все корабли противника на дне или захвачены нами, все души убиенных врагов на небесах. Пленных мы пока не считали. С ними разберёмся попозже.

— Ну и славно, — удовлетворённо и благостно произнёс я, а потом зябко поморщился, задумался, нахмурился. — На небесах всем хорошо. Не верю я в Ад, верю в Рай. Только эта вера даёт осознание смысла бытия, его сути и последующего прощения грехов и их искупления.

— Сир?

— Вот что, дружище, — пробормотал я глухо. — Беспокоит меня одна тема, очень сильно беспокоит.

— БАРОН? — насторожился ШЕВАЛЬЕ.

— Как это вы так сразу догадались!? Да, именно он, будь он неладен! Выясните срочно, где он, что с ним. Пошлите гонцов. Ведь я оставил его за главного на юге этого Острова. Что там с замками и крепостями, с горожанами и крестьянами, с фуражом и провиантом? Ведь мы пока стоим с вами на узкой полоске земли между морем и большой сушей, и ничего толком не знаем о том, что происходит вокруг нас. Двигайтесь, Барон, работайте, подбирайте кадры, думайте, организовывайте, шевелитесь! Если всё пойдёт так, как я планирую, то к годам двадцати пяти с гаком вы, сударь, станете Графом и Генералом, а возможно и Маршалом Империи! Но для этого надо приложить максимум усилий! Вперёд, вперёд! Только вперёд!

— Служу Империи!

— Вот и славно!

Я прогулялся по пляжу, посмотрел в ясное и глубокое небо, а потом сел в шлюпку и отплыл на яхту. Как мне хочется покоя, тишины, одиночества! Как мне хочется упасть в тёплую и уютную постель, зарыться в неё, словно крот, в мягкую, наполненную перегноем, землю, и не думать ни о чём! Совершенно ни о чём…

Сейчас залпом выпью кружку Можжевеловки, закушу её моим любимым солёным бочковым помидором. Ах, чёрт возьми! Помидоров-то и нет! Да, ладно. Закушу чем-нибудь, тем же куском хлеба, и ухну в бездну сна. А перед этим надо освободиться от доспехов, окунуться в море, смыть с себя кровь, пот и грязь.

Что же мне делать со своей жизнью, вернее, со своей неспокойной и мечущейся душой!? Как и куда плыть дальше, какой путь избрать!? Острова, Шары, молнии, Ускоренные, Порталы, Земля, Глория, Морская Пехота, Генералы, Полковники, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, КООРДИНАТОР и МАГИСТР, Небесный Медведь и Чёрный Спрут… Всё перемешалось в моей бедной голове.

ИСЭ, ГРАФИНЯ, МАРКИЗА… Их лица всплыли передо мною из тихих глубин сознания и были они печальны. Они с укоризной и тревогой смотрели на меня, и стало мне очень нехорошо, душно и зябко. Три грации моей души. Три женщины, которые навсегда!