О, Путник!

— Ах, ну да, — ухмыльнулся я. — А коим образом вы почувствовали её сейчас?

— Попой, чем же ещё, мой дорогой ПУТНИК!?

Я вздрогнул, встрепенулся, решительно сбрасывая с себя сладостное оцепенение, резво вскочил на ноги, огляделся вокруг. Небо сливалось с морем, дул лёгкий бриз, воздух, насыщенный всевозможными запахами, опьянял и дурманил. Солнце стояло в зените.

Я находился на маленьком песчаном острове. Он сиротливо и неприкаянно располагался посреди огромной массы воды, простирающейся во всех направлениях от горизонта до горизонта, меняющей свой цвет от светло-голубого, до ультрамаринового и тёмно-синего.

— Какая красота! — нарочито утомлённо и томно произнёс я.

— Да, красотища! Не спорю. Высокое чистое небо и спокойное, прозрачное сине-зелёное море, — что ещё надо?! — услышал я голос за спиной, резко обернулся.

Передо мною на песке сидели ЗВЕРЬ и Девушка. Пёс пристально смотрел мне в глаза и, как мне показалось, не дышал. Видимо, отбросил условности. Собственно, зачем ему дышать? И зачем ему теперь какие-то глупые условности?

Что касается Девушки… Девушка, как девушка. Вроде бы, человек из плоти и крови… Что она здесь делает? Откуда она тут появилась? Девушка… Очень сильно загорелая. Глаза голубые, вернее, прозрачно-голубые. Волосы светло-русые, подпалённые солнцем, коротко стриженные. Чуть-чуть вздёрнутый носик. Маленькие аккуратные ушки. Стройная и длинная шейка. Упругая и маленькая девчоночья грудь. Плечи не широкие и не узкие. Аппетитная попка. В меру аппетитная. Главное, что в ней нет ни грамма тяжести! Платье лёгкое, слегка выцветшее и помятое, очевидно, льняное. Ноги длинные и стройные. Острые коленки, тонкие лодыжки.

Тонкие лодыжки, — это хорошо! Хоть какое-то утешение истинному эстету, гурману и ценителю женской красоты! Млею, балдею, тупею, глупею, если у дамы тонкие лодыжки, да ещё и длинные, безупречные и стройные ноги! А, вообще, правильное ли я даю определение той части ног, которые с экстазом созерцаю в данный момент? Лодыжки-то лодыжками, а ведь есть ещё и щиколотки! Это же, очевидно, разные вещи! Или одинаковые? Так, так, так… Щиколотки, щиколотки… Чем же они отличаются от лодыжек? Щиколотки… Я впал в глубокую и недоумённую задумчивость.

— Да что же это вам дались мои щиколотки?! — возмутилась Девушка. — Маньяк какой-то! А если бы у меня они были толстыми!? Ну и что из того!? Вы когда-нибудь что-нибудь слышали о доброй душе, об уме и об открытом и чистом сердце!?

— Где-то, когда-то, в другой жизни, сударыня, — я подошёл к Девушке, присел рядом с нею на песок и посмотрел ей прямо в глаза, и вздрогнул, и задышал часто и прерывисто, и почувствовал, что в очередной раз приплыл к очередному берегу. — Миледи, все перечисленные вами качества конечно же очень ценны и заслуживают всяческого внимания и одобрения, но всё-таки тонкие щиколотки или лодыжки лучше, чем толстые. Не находите?

— Боже мой! Кошмар какой-то! Ну и тип! — возмутилась Девушка, а потом чисто и звонко рассмеялась. — Но, в принципе, я с вами согласна.

— Вот и славно. Кто вы такая? Где я нахожусь?

— Я, — это я, — неопределённо ответила нежданная гостья, или, скорее, хозяйка этого острова.

— Какая, однако, полная, ясная и исчерпывающая информация, сударыня, — хмыкнул я.

— Каждая информация исчерпывается объёмом того черпака, которым её зачерпывают, — в бархат голоса вплелись чуть хриплые обертоны.

Обожаю хрипотцу в голосе женщины! Этакую сексуальную и пикантную хрипотцу… Балдею и немею от неё! Ничего не могу с собой поделать! Идеальные ноги, тонкие щиколотки или лодыжки, голос с хрипотцой, блондинка, глаза голубые. А какая попка! То, что надо! Но хрипотца меня очаровывает и завораживает особенно и в первую очередь!

— Знаете, чем меня взять, однако, сударыня.

— А то, как же! Я очень долго тренировалась в искусстве обольщения мужчин, очень долго.

— Так вот, — я снова встал на ноги, потому что песок был действительно очень горячим. — Толстые лодыжки или щиколотки у женщины не исключают наличие у неё души, и большого, бескрайне доброго сердца и неординарного ума. Однако я не предпочёл бы душевную и умную даму с толстыми лодыжками и короткими ногами той, которая имеет кроме указанных выше весьма положительных качеств, ещё и тонкие лодыжки на фоне длинных и стройных ног. Вот мой идеал! Возможно, вы под него подходите. Возможно… Ну-ка, Миледи, встаньте, повернитесь пару раз. Дайте полюбоваться вами, так сказать, в полном объёме.

— Каков, однако, наглец и ловелас! — рассмеялась Девушка.

— Да уж… Лучше быть наглецом и ловеласом, чем скромным ботаником, не находите?

— Боже мой! Что за чушь вы несёте!? При чём здесь ботаники?

— Что ношу, то приношу и подчас заношу куда следует, знаете ли… — хищно улыбнулся я.

— Вы хоть сами-то понимаете, что говорите!?

— Понимаю, когда вынимаю, — плотоядно ухмыльнулся я.

— О, мой Бог!!!

Мы некоторое время помолчали, полюбовались морем и небом. Пёс по-прежнему внимательно наблюдал за мною и Девушкой, сидел тихо, не дыша и не шевелясь. ПОСОХА при мне не было. РЕЛИКВИЯ прохладно висела на шее. Почти все в сборе, почти…

— Эх, ПУТНИК! Ну, вы даёте! — Девушка резко вскочила, тряхнула льняными прядями волос. — Не ожидала от вас. Вы же, якобы, — великий интеллектуал! Несёте какой-то бред!

ЗВЕРЬ насторожился и мягко, с хищной грацией подошёл к моей собеседнице. Она замерла и побледнела.

— Что касается моего бреда… Это, очевидно, — последствия полученной при взрыве контузии, результат внезапной психологической травмы, — тяжело произнёс я. — Никак не могу полностью прийти в себя. В ушах звенит, в голове шумит, подташнивает. Муторно и непонятно всё. Нехорошо как-то на душе. Но, надеюсь, что ваша неземная красота явится для меня спасительным бальзамом, и скоро всё вернётся на круги своя. Жажду раствориться в вас, Миледи, как в огне кипящего вулкана! Полностью и без остатка!

— О, Боже!

— А чего вы от меня ожидали!? О чём мне ещё с вами разговаривать, тонко-лодыжечная вы моя!? — взъярился я. — О судьбах мира, о сакральной сущности бытия, о предназначении, о грандиозной игре, о великих миссиях, о борьбе сил добра и зла, о бесконечности или конечности Вселенной, о предопределённости, о пятом или четырнадцатом сонетах Шекспира, или, может быть, о смысле жизни!? Нет никакого смысла ни в чём! Чушь всё это, полная белиберда и демагогия! О, как же мне надоело заниматься словоблудием, бродя в тумане сумеречного сознания!

Я заметался туда-сюда, топнул ногой о песок. ЗВЕРЬ остался сидеть неподвижно, но заметно напрягся. Девушка вздрогнула и побледнела.

— Что я здесь делаю, что делаете здесь вы!? Кто вы такая, откуда взялись? Надоело, всё надоело! Хочу на Тёмное Озеро! Жажду расслабиться, посидеть там на рассвете, порыбачить, окунуться в тяжёлую прозрачную воду, ни о чём не думать. Хочу потрепать по шее моего могучего БУЦЕФАЛА, хочу Звизгуна, прямо сейчас, холодного и с оливкой с анчоусом! Хочу в баню! И хочу двух, нет, трёх, нет, четырёх нимф с тонкими лодыжками, делающих всё! Абсолютно всё, что только может нафантазировать себе самый развращённый извращенец! Хочу схватки, сражения, крови, экстаза от ощущения полноты и сладости бытия! Хочу пить кровь врагов и пьянеть от неё, как от любви! Хочу окунуться в бездонные воды, нырнуть в них и достигнуть самого дна! Хочу взлететь в бесконечную высь голубого неба и взобраться на самую высокую гору! Хочу всего! Сразу! Сейчас!!! — я обессилено упал на песок и затих.

— Это всё!? Вы успокоились!? Запас желаний, надеюсь, иссяк?! — иронично произнесла Девушка.

— Почти… У меня имеется ещё ряд претензий и требований, — злобно произнёс я. — Прежде всего я желаю овладеть вами, Миледи!

— Что!? Да, вы явно ненормальны, или больны, или очень сильно переутомлены. Я это чётко и ясно осознала именно сейчас. Ничего вам не будет: ни Озера, ни Звизгуна, ни нимф, ни крови, ни полётов и ни ныряний! А тем более, — меня! — вдруг, утратив самообладание, заорала Девушка. — Кем ты себя возомнил, капитанишка сранный!?