О, Путник!

ШЕВАЛЬЕ почему-то усмехнулся, с иронией взглянул на меня.

— Я сказал что-то смешное? Почему все так странно воспринимают мои мысли по поводу Горных Жеребцов? Я начинаю по настоящему тревожиться и беспокоиться, — подозрительно пробурчал я. — А вдруг не смогу оседлать одного из этих чудовищ, опозорюсь перед ГРАФИНЕЙ и моими подданными!?

— Извините, Сир, просто я подумал о своём, — по-прежнему, еле удерживаясь от смеха, произнёс ШЕВАЛЬЕ.

— Да что же с вами такое! Не вижу ничего смешного!

Намеченный пир, а вернее, товарищеский обед прошёл тихо и спокойно. Дабы не травмировать ГРАФИНЮ видом расчленённых тел, бесцеремонно сбрасываемых в воду с бывшего вражеского корабля его бывшими узниками, а ныне моими доблестными Гвардейцами, КАПИТАН отогнал яхту на полсотни шагов от галеры.

После обеда я, ГРАФИНЯ и ПОЭТ расположились за большим раскладным столом на носу нашего судна. ШЕВАЛЬЕ, СОТНИК, КОМАНДИР и часть команды отправились на галеру осуществлять мероприятия по приведению её в порядок и подготовке к предстоящему плаванию.

Погода была прекрасной, небо бездонно сияло и синело, белые барашки волн шаловливо и беззаботно плескались в прозрачном, лёгком и одновременно тяжёлом ультрамариновом студне тёплого моря. Солнце припекало не по-осеннему. Какая, однако, прелестная и пасторальная картина! Эх, есть, всё-таки, счастье на земле! Вернее, иногда оно случается, но, увы, только иногда… Вообще, счастье обычно длится до тех пор, пока ему это позволяют благоприятные внешние обстоятельства, которые от нас не всегда зависят. Или нет? А, может быть, суть заключается прежде всего в нас самих, а обстоятельства стоят на втором месте?

— Сударыня, мы так и не закончили нашу дискуссию по поводу Бога, помните эту чрезвычайно актуальную тему, которая была поднята мною сравнительно недавно? — лениво обратился я к ГРАФИНЕ, с удовольствием потягивая свой любимый напиток, который сохранился в целостности, благодаря стараниям ШЕВАЛЬЕ, за что я был ему искренне и глубоко благодарен.

— О, Боже! — вздохнула ГРАФИНЯ и устало закрыла свои чудные и прелестные глазки.

— Интересно, очень интересно! — оживился ПОЭТ. — Тема вечная и бесконечная, как этот мир! И к каким выводам и заключениям Вы пришли, Сир?

— Ну, как я понял, ГРАФИНЯ полностью отрицает Бога в его обычном понимании! Всякие там пророчества, чудесные рождения, возрождения, искупления, вознесения, исцеления, искушения, молитвы, иконы, церкви, обряды, мощи, священные книги, пророки и так далее и тому подобное, — всё это, по её особому мнению, полная ерунда, чушь и бред! Осмелюсь озвучить и продолжить её недосказанные мысли. Религия — это всего лишь своеобразная духовная отрыжка маленького, глупого коллективного существа, имя которого — ЧЕЛОВЕЧЕСТВО! Но это не просто человечество, а этакая недоразвитая социальная общность, ещё, по сути своей, не сформировавшаяся, находящаяся на примитивном уровне развития. Её члены и лбы в бесполезных и дурацких молитвах расшибут, и на костре кого надо и кого не надо сожгут, и в кельях промозглых себя плетями постегают, и в крестовый поход сходят, и веру свою единственную и святую кровушкой неверных омоют. И всё это ради чего? Ради некоего мифического, единого, высшего существа, которое сидит на облаке, наблюдает за всеми, и видит, и оценивает и судит каждого! Увы, господа! Нет его там, на облаке! Нет, и не было! Фикция всё это, не более того!

Я с удовольствием опрокинул в себя рюмку Звизгуна, закусил, потом на всякий случай подозрительно посмотрел на небо. Слава Богу, никаких облаков, дымки или тумана. Везде тишь, да благодать… Как хорошо, как покойно! Обожаю хорошую погоду… В голове неожиданно возникла фраза: «Что может быть лучше плохой погоды!?». Откуда это? Кажется, название книги или фильма, которые я когда-то и где-то читал или видел. Я напрягся, попытался вызвать в голове хоть какие-то ассоциации и воспоминания, но у меня ничего не получилось. Я удручённо вздохнул и продолжил:

— Так вот…На самом деле мы, как отдельные индивидуумы, никому не нужны с нашими бедами и победами, переживаниями и метаниями, верой и неверием, молитвами и покаяниями! А почему? Да потому, что нет его, Бога, в общепринятом понимании! Нет, к сожалению, и всё! Нигде он не сидит, и не лежит, и не стоит, и не парит! — насмешливо произнёс я. — А, вообще-то, зачем смотреть в небо? Почему, кстати, мы думаем, что Бог находится обязательно на небесах? Почему, разговаривая с ним, мы обращаем свой взор именно туда, в небеса, и не смотрим на землю и в землю!? Нам почему-то не нравится сама мысль о том, что Бог может находиться где-то там, — внизу?! Конечно же! На небе его место, только на небе, в белоснежных облаках, в синеве, в бездонной ночной бездне, где же ещё!? А в земле темно и сыро, ползают там всякие черви, и обитает иная другая гадость. А ещё глубже, якобы, располагается Ад! Нет, в земле Богу не место, ни в коем случае! Никак нельзя!

Я прошёлся по палубе, глубоко вдохнул насыщенный солью и йодом воздух, ещё раз задумчиво посмотрел в небо. Как хорошо!

— ГРАФИНЯ, правильно я излагаю ваши взгляды на религию?

— Совершенно верно, Сир! — воинственно ответила девушка.

— Так вот, — продолжил я. — Повторюсь… Нет никакого Бога ни на небе, ни в земле, ни под толщё воды! А на самом деле он, или оно, или она представляют собой некую высшую Сущность, могучую, всесильную, охватывающую всё вокруг и, соответственно, находящуюся внутри каждого из нас и руководящую нами! Вместе с тем, эта сущность — довольно неопределённая и расплывчатая духовная субстанция. Туман, поглощающий болото… Тучи, закрывающие небо… Дым от пожара, окутывающего пепелища… Правильно я вас понял, дорогая?

— Совершенно правильно, Сир! Я думаю именно так! Вы предельно чётко и доступно изложили мои воззрения на этот мир!

— Постойте, — вмешался ПОЭТ. — Постойте, постойте, Сир! У меня имеется своё видение и осознание Бога. Я, в принципе, согласен с точкой зрения ГРАФИНИ в той части, которая отрицает его обычное, консервативное, ортодоксальное понимание. Бог и для меня — это не мудрый и седой мужик на небесах, следящий за всеми и воздающий нам по заслугам на том свете, которого на самом деле нет. Бог — это всё охватывающая, высшая сущность, некий энергетический сгусток, который является началом и концом всего, что-то вроде этого! Но, в любом случае, как может функционировать эта высшая субстанция без какого-то единого, так сказать, координирующего и направляющего центра?! Ведь кто-то, или что-то должны определять стратегию вселенского развития, управлять этим миром!? В конце концов, всё сущее вокруг нас кем-то или чем-то же сотворено!? Везде и всегда нужен творец-строитель, руководитель, лидер, основатель, хранитель. Иначе теряется весь смысл!

— Ничего не теряется, — хмыкнула ГРАФИНЯ. — Бог везде! Он, охватывая всё вокруг, и представляет собой ту самую единую сущность: координирующую, руководящую, направляющую и управляющую. Есть общий Вселенский Разум, воплощённый во всём! Зачем искать какой-то центр!? Глупое и бессмысленное занятие, однако!

— Мы обсуждаем очень сложный и спорный вопрос, — улыбнулся я. — Вы, Миледи, давеча сказали мне, что, всё-таки, верите в Бога. Ну, не в традиционном и классическом понимании его. Отнюдь, отнюдь… Но, если следовать вашей логике, моя прекрасная ГРАФИНЯ, то мы приходим к выводу о том, что Бога, в общем-то, как такового, и нет!? Если он везде и во всём, охватывает всё и вся, является единой и всеобъемлющей сущностью, то тогда какой же он Бог в обычном его понимании? Где же его особая, центральная, стержневая духовная составляющая, которая, собственно, и является основой любой религии? Если он, всего лишь на всего, нечто материальное или нематериальное и представляет собою какую-то, ну, допустим, единую энергетическую систему, но она размыта и расплывчата, как туман, и не имеет единого, координирующего её центра, то данное образование сложно признать Богом! Что вам Бог, что вы ему!? Уповать не на кого! Рассчитывать на Высший Суд не стоит. И вообще, получается, что каждый человек — всего лишь частичка этой всё охватывающей энергетической субстанции, и не более того!? А душа? Выходит, она тоже одна из её составляющих частей!?