Реквием по сердцу

Беру ключи с её рук, и замечаю, что они холодные. Потом до меня доходит, что не я один потерял в ту ночь смысл жизни. Парень, что был убит - это Сергей, с которым встречалась Катя.

Чувствую, что должен сказать что-то и говорю:

- Прости меня.

Я вижу, что она понимает, о чём я, потому что её глаза наполняются слезами, но спустя секунду, она берёт себя в руки и говорит:

- Как любила говорить Соня, мир не вертится вокруг кого-то одного. Ты не при чём. Это был его выбор. Он пытался спасти своего друга и погиб, но я так горжусь им, - её голос наполнен горечью и обидой.

- Я благодарен ему...пусть всё это и не имеет уже смысла. И тебе спасибо...за то, что всегда была с ней рядом.

Она слегка кивает, и я замечаю, что всё-таки, одна слезинка покатилась по её щеке, но она быстро стёрла её ладонью.

- Тимура забрали бабушка с дедушкой, - признаюсь я.

- Может, так будет лучше, они ведь семья, хоть и не были знакомы. Из больницы его не могли забрать без согласия, а значит, он сам с ними ушёл.

- Да...Наверное, - говорю я и допиваю остатки виски, - мне пора. Довёз бы до дома, но я на такси.

- Всё нормально, - говорит она, и, надев пальто тоже идёт к выходу.

- Катя, - окликаю я её. Она оборачивается, - если нужна будет помощь...не знаю...с деньгами или ещё-то что-то, звони, - предлагаю я.

Это меньшее, что я могу для неё сделать.

- Всё нормально, - повторяет она, и уголок её губ слегка дёргается, лишь отдалённо напоминая улыбку.

Расплатившись, я уезжаю.

Пришлось набраться смелости, чтобы решиться войти, наконец, в квартиру.

Здесь всё осталось таким же, каким и было несколько недель назад. Всё, кроме того, что хозяйка сюда больше не придёт.

Прохожусь по комнатам. В Сонькиной витает её запах. Вещевой шкаф открыт, и я замечаю на одной из вешалок свою рубашку. Воспоминания нахлынивают с новой силой. Вот она, думая, что я сплю, надевает на себя рубашку и выходит из комнаты позвонить. Потом готовит нам поесть, и уже тогда я окончательно убедился, что хочу видеть такую картину каждое утро. Почему я надел в тот день чёрную рубашку?

Сажусь на кровать и беру в руки её подушку, вдыхаю запах и прикрываю глаза.

Всё ведь было идеально. Не совсем, конечно, но когда я держал её за руку, касался волос и говорил с нею, ничего на свете не было важнее.

Каждый человек, потерявший любимых, задаётся вопросом "Как жить дальше?". Меня он тоже интересует, но не сейчас.

Сейчас я знаю, как жить дальше. Знаю, что делать.

Я найду Герцина и его ублюдка зятя, которому уже начистил на ринге морду, и заставлю их за всё заплатить.

Глава 44

Не буду вдаваться в подробности плана, но он включает в себя много крови. Предположительно, не моей.

Один мой знакомый имеет псарню, в которой содержит хорошо выдрессированных собак. Мне нужна только одна пустующая камера, куда я смогу притащить этих грёбанных мразей...

Найти их не составило труда. Они оба уже в Москве.

Было бы глупо ожидать, что вызови я их на встречу, они приедут одни, без охраны. Поэтому, я запасся терпением, и стал выбирать подходящее время.

У меня много времени.

Случай не заставил себя долго ждать. Через неделю я узнал, что их пригласили на юбилей какого-то мелкого чиновника, поэтому охраны много быть не должно. В любом случае, я не собираюсь привлекать к себе лишнего внимания.

Одна из официанток, за несколько хрустящих американских банкнот, согласилась разыграть спектакль.

В назначенное время, когда все гости были пьяны в стельку, девушка подошла сначала к одному из них, и вызвала на улицу, якобы по очень срочному делу. Этим делом был я, стоящий у чёрного входа. Одним ударом отправил парня на "отдых" и перетащил в багажник арендованной иномарки. Со вторым поступили также.

Всё было сделано строго по плану, и вот я стою и смотрю, как эти двое лежат на полу псарни и медленно приходят в себя.

- Что...где я? - наконец, подаёт голос Герцин, и подняв взгляд, замечает меня. Его глаза округляются, и он пытается встать, но спотыкается об Вадима, своего ненаглядного зятя, который теперь тоже понял, что происходит.

- Ты... - кричит Вадим. Его лицо перекосила ярость.

- Да, я. Скучал по мне?

- Я-то нет, а вот девка твоя, наверное, скучала. Видел бы ты, как она вырывалась и кричала, когда мы избивали её дружка, - с усмешкой говорит он.

Пытаюсь держать себя в руках, и не поддаваться гневу.

- Ты ответишь за неё. Вы оба, - тихо говорю я, и выхожу, закрывая за собой на

ключ решётчатую дверь.

- Куда ты пошёл? - подаёт голос Герцин.

О, сейчас ты узнаешь.

Жажда мести бурлит в крови, почти затуманивая разум. Мне хочется лично убить этих мразей, но это будет слишком просто для них.

Когда вернулся к месту, где их закрыл, я замечаю, что они бояться. Они просто в ужасе.

Любой был бы в ужасе от вида двух огромных собак бойцовской породы, пусть и на поводке.

- Они голодны, - просто говорю я и их шокированный вид доставляет мне огромное удовольствие.

- Пожалуйста, - в голосе Вадима не осталось и следа прежней бравады, - у меня семья. Жена и дети.

- А у неё был брат, - ору я, не выдержав. Как смеет он что-то говорить о своей семье, когда окончательно разрушил чужую? - Маленький пятилетний ребёнок. Она сама ещё была почти ребёнком, а вы суки убили её. Не смогли добраться до меня и решили поступить так, как умеете. Как крысы. Пытались вывести меня из равновесия. Так поздравляю, вашу мать. Я просто разбит, а вы получили то, чего добивались...Но на этом ваше везение заканчивается, - уже спокойнее говорю я, открыв дверь, - собаки не ели несколько дней. Ждали десерт.

Я отпускаю их с поводка, но они ещё стоят на месте.

- Жрать, - приказываю я, и собаки с удивительной скоростью и ловкостью кидаются вперёд.

Герцин и Вадим бегут к выходу, но прямо перед ними я снова закрываю дверь.

Через секунду слышу первые крики ужаса и возможно, боли.

Хочу почувствовать хоть немного удовлетворения и покоя, но этого не происходит. Для того, чтобы избавиться от этих страданий, придётся приложить гораздо больше усилий.