Страница 9 из 51
— Кто шарил? — выскочил Гиреев. — Вот, тварь, куда косит! Ты видел, что я не брал? — повернулся он к Сашке. — Подтверди! Кому нужна эта чалка!
Сашка что-то невнятно сказал.
— Тогда кто же? — спокойно спросил Краснов.
Гиреев почувствовал недоверие, раскричался. Конвоир услышал скандал и направился к ним.
— Будем считать, никто не брал. Значит, чужой. Пока нет основания обвинять вас, Гиреев, но Если подозрение подтвердится… — Краснов не договорил: подошёл конвоир.
На следующий день, как всегда, бригада пришла в забой, когда Ещё не серел рассвет. Конвой разжигал костры, рабочие разбирали инструменты. Краснов ходил по выработке с рулеткой, замеряя объемы, приглядываясь ко всем уголкам. Гиреев сразу же взял лопату и занялся планировкой отвала и перекладкой трапов. Он старательно засыпал выглядывающий из земли угол старой, выброшенной тачки. Краснов заметил это, подбежал к тачке, заглянул в неё и ушёл. По растерянному виду Гиреева нетрудно было всё понять. Он забеспокоился, пошептался с Сашкой, а потом спустился к бригаде.
— Пошёл стучать, тварь. Да разве бы нашли? Вот они, бывшие начальнички! — жаловался он.
В бригаде шушукались. Не одобряли Гиреева и осуждали Краснова. Молчал бы, и всё, раз уж так получилось.
Краснов вернулся с оперативником, прорабом и взрывником.
— Да, нашёл Ещё вчера, вон там в снегу, вывалились, видно. Было поздно, и пришлось спрятать, — Передав заряды, Краснов ушёл.
Заключённые повеселели. Бригадиру, как видно, удалось всё уладить. Теперь уже косо поглядывали на Гиреева.
Краснов пришёл только к обеду. До конца смены о происшествии не было сказано ни слова. Когда кончили работу и охрана ушла для оцепления всего развода, Краснов собрал бригаду.
— Мы заключённые, но и у нас Есть понятие о товариществе. Никто не имеет права подводить бригаду. Обман одного может дорого стоить всем. Да и для чего Гирееву нужны эти заряды?
Гиреев молчал, Сашка-бог посмотрел на него долгим тяжелым взглядом и бросил сквозь зубы:
— Контра.
— Сегодня же пойдёте в учётно-распределительную часть и переведётесь в другую бригаду, — приказал Гирееву Краснов. — Правильно я говорю?
— Пусть катится, падло! — И несколько кулаков мелькнуло у Гиреева перед носом.
Из разреза донёсся сердитый голос конвоира.
— Бригада Краснова, становись!
На сером отвале, запорошённом снегом, стоял высокий человек без шапки, в короткой меховой куртке и широких шароварах, подпоясанных куском материи.
Неужели Шулин? Только он один из всех старых горняков, кого помнил Краснов, щеголял в традиционном старательском наряде. Но откуда он мог тут поЯвиться? Краснов знал, что Владимир Викторович всё Ещё работал техноруком на южных приисках. Его постоянно ругали, перебрасывали с одного прииска на другой, но ценили. Где бы он ни работал, золото всегда намывали и с планом было хорошо. Потому и прощалось Ему многое.
Вечерело. Где-то за сопками огненный свет Ещё красил небо, но туман и ночь как бы выползали из-под снега и серой мглой затягивали долину. Туман скрыл человека.
Когда заключённых увели с работы, Краснов пошёл в контору участка. В этот день закрывали декадные наряды. Его бригада стала лучшей на участке; Её перевели на общий режим, а Краснову дали маленькую отдельную комнату в бараке лагеря и неофициальное право бесконвойного хождения по участку.
В коридоре конторы толпились бригадиры. Под скамейкой рядом с узелком лежал огромный пёс и грыз конец ремня.
— Откуда ты появился, пёс? Бежал бы ты, брат, подальше, пока не попал штрафникам в котелок, — усмехнулся Краснов.
Пёс зарычал.
В нарядной представительный мужчина с орлиным носом и окладистой чёрной бородой разбирал какие-то ведомости, почёсывая висок длинным ногтем мизинца. Краснов передал наряды и, пока тот считал, мучительно думал, где он встречался с этим человеком.
— Отлично. Может быть, часть объёмов придержите или отдадите другим? У вас максимальная прогрессивка, — не поднимая головы, предложил мужчина.
— Не понимаю, — сощурился Краснов.
— Всё просто. Отдайте другой бригаде. Начислят, премиальные, и вы поделите. Так выгодно обеим сторонам.
— Значит, поделить? — вспыхнул Краснов. — Чужого не надо и своего не продаём.
— Как хотите… Хотел для вас же сделать лучше. Да, чуть не забыл. Начальник участка просит передать вам, чтобы вы к нему зашли.
Краснов Ещё раз взглянул на мужчину. Нет, так и не вспомнил. В кабинете начальника участка громко разговаривали. Краснов постучал. Дверь распахнулась, и на пороге показался Шулин.
— Мишка! — закричал Шулин. — Ну, здравствуй! Всё такой же молодец. Добро, старик, добро! Ну, давай почеломкаемся! — Они трижды поцеловались, — Вы, кажется, были знакомы? — кивнул он на начальника участка Зубкова и тут же махнул рукой — Да ну Его к чёрту. Какой это знакомый, Если ни разу не вызвал, не помог и даже не поговорил. Так, червяк.
Зубков прикрыл дверь и захлопнул форточку. Он был красный от смущения. Шулина он побаивался, но возобновлять знакомство с Красновым было страшней. Шулин, не обращая на него внимания, продолжал:
— Узнал в Сусумане, что ты здесь, и махнул.
— Удивил ты меня, друг, удивил. Видел на отвале человека, похожего на тебя, да разве можно было предположить? Ну, какими судьбами?
— Выгнал меня Никишов. Приехал на прииск, раскричался, да ведь у меня тоже глотка лужёная. «Посажу, — кричит. — Лотошником поставлю!» Ну, я Ему: «Сажай! А то всё, говорю, только собираешься. Седьмой десяток. Возьму вот да помру. Пробел у тебя может получиться!» Думал, лопнет от злости комиссар. Власть! Все взгляда боятся да непристойное место лижут. Привык. А мне-то что? Одна голова не бедна, а беда — так одна. Кроме пса, у меня никого на свете. Ну, собрал манатки и двинул на Индигирку. Разведка там большая, золота много. Скоро прииска откроют. Да вот узнал о тебе — и сюда. — Он снова поглЯдел на
Краснова и так хлопнул по плечу, что тот пошатнулся. — Ну, как ты тут?
— Привыкаю. Бригаду собрал, тянем. Может быть, даже что-нибудь толковое сделать удастся.
— Знаю, всё знаю. Мог бы и вылезти, да не повезло тебе. Тут сроду плана не выполняли: участок дерьмо и начальник дерьмо, — покосился Шубин на Зубкова. — Ему бы прорабом, Ещё куда ни шло, а он в начальники норовит…
Зубков, заикаясь, пробормотал:
— Владимир Викторович, я уважаю вас, но вы не особенно. Меня Ещё не выгоняли…
— А таких не выгоняют, — прервал Его Шубин. — Ты хоть видел свои забои? Убивать надо! — И он принЯлся честить Зубкова почём зря. Тот Ёжился и посматривал на дверь, не слышит ли кто?
— Думать будем, Володя! Надо вытаскивать участок. Теперь для меня это главное. — Краснов подошёл к окну.
Вдруг Шулин вскочил.
— А какого чёрта мне делать на Индигирке? Вот Зубков всё твердит, мол, нет тут золота. Как это нет? Найдём! — Он повернулся к начальнику участка. — Бери меня лотошником. Бригаду сколотим — и по ключам. Выволочем участок, клянусь головой. Прииск безнадёжный, да чёрт с ним, а участок поднимем. Вот опять нового управляющего прислали, а толку?.
— Что, снова новый начальник прииска? — переспросил Краснов.
— Приехал какой-то Расманов. Говорят, южанин, да вот не припомню такого.
— Расманов? — В лице Краснова что-то дрогнуло. — Да-а! — тяжело вздохнул он.
— Нам-то что? — усмехнулся Шулин. — До прииска двенадцать километров по бездорожью, много не наездится. Пусть он там сам по себе, а мы здесь. В случае чего, вдвоём отобьёмся. — И он снова обратился к Зубкову: — Так как же, старик, берёшь?
О таком опытном горняке и разведчике мечтал каждый прииск. Зубков даже не поверил.
— Не поздно лотошником-то?
— Бери, пока не раздумал. Развернёмся тут. Участок твой держат, потому что удобное место для штрафников, а надо, чтобы за золото держали. Пиши в отдел кадров, — твёрдо сказал Шулин, поднимаясь. — Пойдём, Мишка, на конебазу. Друг у меня там старый в конюхах. Я коньячок прихватил для встречи, — он покосился на Зубкова, подмигнул, — Не бойся, начальник со мной, разрешит.