Звезда моя

Витале проигнорировал мысль о том, что цель не всегда оправдывает средства. Он только выполнил свой долг. Эти удивительные глаза цвета лаванды, полные осуждения и презрения, не могли вытеснить образ его наивной, доверчивой сестры и лишить смысла мщение за нее. У Лореданы не было могущественных покровителей. По крайней мере, мрачно поправил себя Витале, никого, кто бы усомнился в тщательности расследования несчастного случая, приведшего к ее гибели.

В сравнении с Лореданой Зара Блейк не значила для него ничего, страстно заверил себя он. По всей вероятности, он больше никогда ее не увидит. А если она беременна? Разве, учитывая, что он сделал, это не будет полнейшей катастрофой в довершение ко всему остальному? Он до сих пор не мог простить себе, что так рисковал. С каких это пор секс стал важнее всего? Он всегда гордился своим самоконтролем. Так как же страсть настолько подвела его? Откровенно говоря, это были совершенно необыкновенные выходные. Зара оказалась чрезвычайно соблазнительна, перед ней практически невозможно было устоять. И вопреки своему жизненному кредо — ничего не принимать близко к сердцу — его до сих пор обуревали эмоции от пережитого.

— Не обращай на них внимания, дорогая, — посоветовал Заре Джоно, светловолосый и голубоглазый преуспевающий PR-консультант. Он был одним из немногих друзей, поддержавших Зару десять дней назад, когда разразилась буря. Джоно взял напрокат фургон, чтобы помочь Заре переехать в новый дом.

Зара, в огромных темных очках, постаралась выглядеть безразличной, когда несколько репортеров принялись выкрикивать грубые вопросы и делать снимки, чтобы запечатлеть ее отъезд из элегантного городского дома родителей. Если бы она давно съехала отсюда и обрела самостоятельность, сейчас не чувствовала бы себя такой потерянной. Но надо взять себя в руки. Это первый день ее новой жизни, храбро напомнила себе Зара. Пусть родители выкинули свою трудную дочь и умыли руки, зато теперь она вольна делать что хочет, например, сосредоточиться на «Цветущем саде».

Джоно взглянул на напряженное лицо Зары и сжал ее руку, стараясь подбодрить:

— Когда ты устроишься на новом месте, будет лучше.

— Ну, хуже-то уже вряд ли будет.

Раньше Зара, хорошо известная в обществе и, по слухам, невеста одного из самых богатых мужчин в мире, была чрезвычайно популярна. Но, лишившись отцовского состояния, она больше не сможет позволить себе шопинг-туры, путешествия за границу и дорогие развлечения, которые раньше принимала как должное. Конечно, Би вступилась бы за нее, если бы могла, но Зара твердо решила не втягивать сестру в свои неприятности и не злить этим отца еще больше.

Зара не могла не признать, что натворила немало глупостей, и, как водится, ей пришлось платить за свои ошибки. Фотография ее и Витале после проведенных вместе выходных в «любовном гнездышке в Тоскане», как вульгарно написал журналист, появилась в одной из самых лживых газет. Сергиос практически тут же разорвал с ней отношения. Звонок ее бывшего жениха, вспомнила мучимая угрызениями совести Зара, был верхом ледяной сдержанности. Сергиос не упрекал и не осуждал ее. Он просто сказал, что, очевидно, они не подходят друг другу, и этим ограничился. Пока она, как заезженная пластинка, лепетала какие-то извинения за скандальное поведение, он просто положил трубку.

В отличие от Сергиоса, ее родители были в бешенстве. Их ярость не знала границ. В ожесточенных словесных перепалках в лицо бросались десятки обвинений. В конечном счете это привело к гневному требованию Монти Блейка покинуть его дом.

Зара поискала в Интернете информацию об истории с яхтой. Открытых данных было совсем мало, и они не помогли ей определить виновного. Из-за землетрясения в Азии и вызванных им волн взятая напрокат яхта затонула посреди ночи. Очевидно, все произошло очень быстро. Пропали, по всей видимости утонули, двое: один член экипажа и один из пассажиров — Лоредана. Ее в статье называли итальянской фотомоделью. Отец и без того был весьма зол, и Зара решила, что нет смысла упоминать о той давней трагедии. Более того, если даже на допросе не удалось получить от него признания собственной вины, то ей не стоило и пытаться. Ну и… Что толку лгать самой себе? Подними Зара вопрос об ответственности отца за гибель Лореданы, он бы окончательно вышел из себя. Нет, она слишком труслива.

Студия, которую Зара сняла, имела чрезвычайно продуманную планировку. Незначительное пространство было рассчитано на все самое необходимое. Тем не менее, распаковав вещи, Зара поняла, что ей ни на что не хватает места. Особенно ее беспокоил Пушистик. Сосед уже сказал Заре, что в доме запрещено держать животных, и угрожал донести домовладельцу. Но на тот момент это была меньшая из проблем. Когда она купила себе постельное белье, еду и необходимые кухонные принадлежности, остаток на ее банковском счете оказался пугающе крошечным. Учитывая, что теперь она живет только на небольшую прибыль от фирмы покойной тетушки, ей придется научиться без многого обходиться, чтобы не влезать в долги. Поскольку ничто не мешало ей работать целыми днями, Зара могла бы рассчитать своего менеджера Роба, но из-за дислексии без Роба ей не справиться.

В первую ночь на новом месте Зара рано легла спать. Но как только она закрыла глаза, в тишине, лишь изредка нарушаемой шумом машин, на нее тут же нахлынула мучительная боль, которую она, как могла, сдерживала весь день. Она чувствовала себя жалкой и покинутой дурочкой. Глубокая рана, нанесенная Витале, еще болела. Но усилием воли она выкинула из головы всю эту сумятицу чувств и сосредоточилась на мыслях о завтрашнем дне.

Витале провел эту неделю на совещаниях в своем центральном офисе во Флоренции. Но хваленая сила концентрации все время подводила его: мысли уносились куда-то вдаль, а острый взгляд терял свою обычную проницательность. Во сне и наяву его преследовал дразнящий образ хрупкой блондинки.

Даже целая череда холодных душей не могла снять боль от постоянного мучительного возбуждения. Со свойственной ему практичностью Витале тут же стал искать более действенное решение, чтобы дать выход гиперактивному либидо. С тех пор как Зара вернулась в Англию, он поужинал с двумя разными женщинами, еще одну сводил в оперу, а последнюю сопровождал на благотворительный вечер. Все они были чрезвычайно привлекательными и остроумными, и любая из них переспала бы с ним, не связывая его обязательствами. Но ни одна из его спутниц не показалась ему достаточно соблазнительной, и он, впервые в жизни, стал старательно уклоняться от физической близости. Кроме того, во всех четырех женщинах он обнаружил недостатки и тревожно спрашивал себя, с каких это пор ему так сложно угодить.

В офис Витале каждый день доставляли все крупнейшие английские газеты, и он просматривал их, пока пил кофе. На второй неделе он наконец нашел, что искал, — фотографию Зары с другим мужчиной. Он нахмурился. Интересно, кем мог быть привлекательный блондин рядом с ней? На фото, еще более миниатюрная, чем обычно, она была с чемоданом, едва ли не больше ее самой. Он пробежал глазами опубликованные под снимком сплетни. Ее выставили из дома!

Для Витале это было полной неожиданностью. Он представил себе щенка, которого бросили на обочине оживленного шоссе. У дочери Монти Блейка, конечно же испорченной и избалованной, вряд ли развиты навыки выживания. От этих мыслей жертва его коварного плана вызвала прежде незнакомое ему чувство беспокойства и сочувствия. Он не предусмотрел косвенных последствий содеянного. Раздавленный полученным ударом, папаша выместил свой гнев на дочери.

Витале почувствовал, что в какой-то степени несет ответственность за такое развитие событий. Он взял телефон и договорился о полете в Лондон на своем личном самолете в тот же вечер. Он хотел только убедиться, что у Зары более-менее все в порядке. Уж конечно, ничего личного. Не стоит все усложнять. Хотя, если она ждет ребенка, мрачно подумал Витале, ситуация тут же превратится в личную. Конечно, он не сможет проигнорировать незапланированную беременность. Он слишком хорошо знал все подводные камни таких историй.