Страница 28 из 30
В последней телеграмме домой Толль сообщал: «Сегодня отправляюсь к острову Беннетта. Все благополучно… Я надеюсь до зимы вернуться на Новую Сибирь и зимой на материк, а если нужно, перезимую на Беннетте; нам одни птицы дадут годовой запас мясного провианта. В последнем случае вернусь с Беннетта в мае будущего года на Новую Сибирь и летним путем по тундре со Святого Носа до Булуна, так что в сентябре буду в Якутске…»
Толль покинул «Зарю» вечером 5 июня 1902 года. Его спутниками были астроном экспедиции Ф.Г. Зееберг и местные жители, охотники-якуты Николай Дьяконов и Василий Горохов. К горизонту протянулась по снегу тонкая ниточка следа: собачьи упряжки уносили на нартах четырех отважных путешественников, имевших при себе кроме снаряжения и инструментов запас продовольствия на два месяца.
Дневник, который вел Толль, остался на «Заре». Позже он был доставлен в Петербург и передан в Академию наук. Благодаря этому документу сегодня мы почти во всех подробностях знаем о том, как проходило последнее путешествие Эдуарда Васильевича Толля. Правда, о том, что происходило после 5 июня 1902 года, известно гораздо меньше. И совсем ничего мы не знаем о том, какими были последние дни четырех отважных людей, решивших во что бы то ни стало достичь Земли Санникова.
СЛЕДЫ НА ОСТРОВЕ БЕННЕТТА
Первая половина торжественного заседания ученого общества, посвященного сообщениям членов экспедиции, снаряженной для поисков пропавшего без вести барона Толля и его спутников, подходила к концу. На кафедре, у стены, украшенной большими портретами сановных покровителей и председателей общества, находился морской офицер, совершивший смелое плавание в вельботе через Ледовитое море с Новосибирских островов на остров Беннетта, на который высадился барон Толль, оттуда не вернувшийся. Мужественное лицо докладчика, обветренное полярными непогодами, оставалось в полутени зеленого абажура лампы, освещавшей рукопись его доклада на кафедре и его флотский мундир с золотыми пуговицами и орденами.
За длинным столом перед кафедрой, покрытым зеленым сукном, заседали члены совета общества — все видные ученые и известные путешественники, проживавшие в северной столице. В середине сидел председатель. Закрыв глаза, он, казалось, дремал под журчание голоса докладчика. Небольшой зал был переполнен.
Докладчик уже описал ход спасательной экспедиции, трудный путь с тяжелым вельботом, поставленным на нарты, через торосы полярных льдов от материка на Новосибирские острова, летовку на берегу Котельного острова в ожидании вскрытия моря, борьбу со льдами при плавании вдоль берегов и отважный переезд через море к острову Беннетта. Он охарактеризовал этот угрюмый остров, скованный льдами целый год, и описал находку избушки Толля, оставленных им вещей и документа с описанием острова, заканчивавшегося словами: «Отправляемся сегодня на юг; провизии имеем на пятнадцать — двадцать дней. Все здоровы».
— Итак, — провозгласил докладчик, повысив голос, — барон Толль, астроном Зееберг и охотники Василий Горохов и Николай Дьяконов покинули остров Беннетта и пустились по льду на юг к Новосибирским островам. Но на последние они не прибыли — наши поиски не обнаружили никаких следов. Куда же девались смелые путешественники? Нет никакого сомнения, что они погибли в пути. В конце октября в этих широтах дня уже нет, только два-три часа около полудня тянутся сумерки. Морозы доходят до сорока градусов; часты свирепые пурги. Но море еще не замерзло и богато полыньями. Путешественники, очевидно, попали во время пурги на полынью, едва затянувшуюся льдом, и провалились. Или погибли, выбившись из сил, от голода и холода в борьбе с торосами, потому что собак у них не было и они сами тащили нарты, нагруженные байдарками и всем имуществом. Или наконец, пытаясь переплыть на утлых байдарках в полярную ночь через незамерзшее море, они потонули во время бури. Так или иначе, но они нашли вечный покой на дне Ледовитого моря, а Земли Санникова, которую Толль искал так долго и тщетно, не существует.
Докладчик сошел с кафедры. Слушатели были охвачены жутким впечатлением от заключительных слов доклада. Вдруг из задних рядов раздался громкий возглас:
— А все-таки она существует!
В зале произошло волнение. Послышались вопросы:
— Кто это? Что это за чудак? Председатель обвел публику строгим
.взглядом, встряхнул колокольчик и, когда зал затих, сказал:
— Предлагаю общему собранию членов общества и гостям почтить вставанием память погибших отважных путешественников: барона Толля, астронома Зееберга, охотников Горохова и Дьяконова, положивших свою жизнь на поприще науки.
Все поднялись с мест.
— Объявляю перерыв на четверть часа. Сидевшие вблизи дверей быстро устремились к выходу. Члены совета обступили докладчика, а один из них, тучный академик Шенк, известный исследователь, организатор и советчик экспедиции барона Толля, стал протискиваться к задним рядам. Среди шума сдвигаемых стульев и говора толпы раздался его громкий голос:
— Я прошу лицо, которое так уверено в существовании Земли Санникова, поговорить со мной…»
Стоит, пожалуй, припомнить и такую цитату из романа Владимира Афанасьевича Обручева «Земля Санникова». Герои его нашли легендарную землю, доказали, что Толль был прав, веря в ее существование. Действительность же, увы, оказалась совсем иной. Однако, рассказывая о поисках Толля, догадках о его судьбе, автор не отступил от истины…
«Заря» не смогла подойти к острову Беннетта в назначенное время из-за ледовых условий, хотя капитан шхуны делал героические усилия, совершая одну попытку за другой. Наконец, когда были перегружены последние запасы угля из трюма в бункерные ямы, выяснилось, что осталось всего около девяти тонн топлива. К тому же этот уголь, поднятый с самого дна трюма, оказался некачественным: он был сильно измельчен и смешан со льдом замерзшей трюмной воды. Угля такого качества для суточного движения судна требовалось больше четырех тонн; таким образом, оставшихся девяти тонн хватило бы лишь на два дня.
Скрепя сердце капитан был вынужден отказаться от дальнейших попыток снять Толля и других исследователей с острова Беннетта. К тому же истек назначенный самим Толлем срок — «Заря» должна была подойти к острову до 3 сентября. Наконец, капитан вскрыл пакет, врученный ему Толлем, с надписью: «Открыть в случае гибели экспедиционного судна и возвращения без меня экипажа на материк или в случае моей смерти». Предписание, оставленное Толлем, оказалось следующим:
«Поручая вам вести весь личный состав Русской полярной экспедиции, ученый персонал и команду судна экспедиции на яхте «Заря» или другим, указанным мною в инструкции от 19 мая, путем до сибирского берега и дальше на родину, — я передаю Вам в целях единодушного исполнения этой задачи, на тот случай, если Вам не удастся снять меня с острова Беннетта, или на случай моей смерти, все права начальника экспедиции…»
«Заря» повернула к югу. День спустя яхта встала на якорь возле одного из островов в бухте Тикси. А еще через несколько дней к острову подошел пароход «Лена», и немедленно началась перегрузка на него обширного научного материала, собранного за два года экспедицией Толля. Потом, поднявшись на пароходе по Лене, участники экспедиции добрались до Якутска. В декабре 1902 года они вернулись в Петербург, откуда два года назад началось их путешествие на поиски Земли Санникова.
Теперь некоторым из них предстояла новая экспедиция в те же места. На этот раз — спасательная.
Положение, в котором оказались Э.В. Толль и его спутники, встревожило Академию наук. Его друзья, в том числе и адмирал С.О. Макаров, тоже были всерьез обеспокоены. Макаров объявил, что готов сам немедленно идти на поиски Толля на своем ледоколе «Ермак». Однако флотское командование с недоверием относилось к возможностям работы ледокола в тяжелых ледовых условиях. Макаров продолжал настаивать; он написал специальную работу, которая должна была убедить всех скептиков в том, что ледокол «Ермак» способен форсировать тяжелые арктические льды, — разве не доказали это прошлые плавания первого русского ледокола?