Страница 9 из 26
СН: — Нет, стоп. Насколько мне известно, через неделю — городская Олимпиада по физике. Вы туда записались?
О — Да ни в жисть.
СН: — Время еще есть, позвоню, вас запишут. Явитесь, напишите, ответите — они там все настоящие физики, на кхм осанку не смотрят — получите призовое место — желательно первое — и все, до конца года ей крыть будет нечем. А на следующий год опять пойдете. Жаль, что по химии и математике в этом году уже ничего не предвидится. А с олимпиадным козырем от вас и насчет ПТУ отстанут, он даже аморалку перебьет, отлично (прищелкивает пальцами — но тут же опускает руку).
О: — Но у меня ж физика не очень… Не как литература там или…
СН: — Что еще за не очень? Раз вундеркинд — везде вундеркинд. Подучите немного и вперед. А спрашивать все равно будут с 6‑го по 8-ой.
«Вот вам и вся Ольга Пална с аморальным уровнем».
О: — Я не вундеркинд. Мне уже пятнадцать.
СН: — Ну, юное дарование, какая разница. Всё ясно насчет Олимпиады?
«Один раз отмучаться — чтобы потом не подлизываться всю дорогу? Сойдет. Но лучше бы я осталась в вундеркиндах. Дарование–шмарова…»
О: — Так точно.
СН: — Вздыхать будете, когда к истории перейдем. Ага, только она и осталась. Руки в ноги, до звонка должны успеть. Так, методы Любовь Борисовны я и сам себе представляю. «Не с того начинаешь, Таранич, совсем не с того! Все с тобой ясно, садись, два» (тембр остался прежним, но интонации настолько похожи на историчкины, что Олю передергивает).
СН: — Оно? Как видите, дело опять в начале.
О: — И у нее тараканов искать?
СН: — Нет, тут все проще. Начинайте не с «Русско–турецкая кампания началась в 1877-ом году», а с «Как сказал В. И. Ленин в своей эпохальной статье «Детская болезнь левизны», «Война есть испытание всех экономических и организационных сил каждой нации» — что как нельзя лучше характеризует и русско–турецкую войну, которая началась в 1877 году…» И далее уже по сути.
О: — И совсем не как нельзя лучше.
СН: — Не имеет значения, главное, чтобы цитата была на схожую тему. Ко всему, исходящему от Маркса — Энгельса-Ленина, Любовь Борисовна придираться остережется даже по нынешним временам — это я вам гарантирую. А больше против нее приемов в природе не существует.
О: — Медаль?
СН: — Ни медаль, ни Олимпиады. Придется зубрить цитаты и терпеть. На пенсию такие после смерти выходят, разве что на повыш… (Тут завуч на мгновение каменеет с видом человека, которому осталось полсекунды до выпрыга из ванны с криком «Эврика».) Не важно. Учите цитаты.
1. Куликова–то все ищет подходящего зам. зава, чтоб Уточкина нейтрализовать?
2. Что тот, что эта, друг друга стоят. Вот пусть РОНО и разносят по кирпичикам в поисках аморалки, чем детей травить.
О: — Но это же сколько учить…
СН: — Для вас — ерунда.
О: — Вообще–то я только интересные вещи хорошо усваиваю, а такое вот для мозгов вредно.
СН: — Да ладно вам. Хорошо, цитаты из Ленина учите, как примеры больного сознания, но вот, например, у Маркса можно найти рациональные зерна, если критически читать. Понятийным аппаратом опять же еще долго будут оперировать…
О: — Вы не думаете, что что–то сильно изменится, да?
СН: — Почему, раз сдвинулось, то инерционно пойдет какая–то волна, и в вашем возрасте я бы непременно надеялся на лучшее, но вернемся к нашим ба- цитатам. Способ борьбы в целом понятен?
О: — Да, но…
СН: — Не понятен. Вот смотрите: выучиваете сразу штук десять по разным темам — и побольше названий статей и т. п. Желательно с датами. Пустите в ход эти десять — остальные уже сами будут выскакивать.
Вот так, наверное, в Древнем Риме смотрели друг на друга при встрече авгуры.
О: — Это что же — выдумывать? «До опытного авгура мне еще расти».
СН: — Заметьте, не я это сказал.
О: — А не поймает?
СН: — Да вы что. Нет, знавал я сумасшедших, которые весь «Капитал» и большинство бессмертных творений товарища Ленина знали наизусть — вот они бы точно прицепились… например, к моей цитате- Так, звонок.
Завучу даже не требуется смотреть на часы — звонок раздается буквально через долю секунды.
СН: — Всё обсудили, Ольга Пална, план действий наметили, не подведите теперь. Кое–где наступите себе на горло, кое–где кому–нибудь наступлю я, еще два с половиной года так продержитесь, получите медаль и можете отдыхать — хоть пьесы пишите, хоть теорему Ферма доказывайте.
О: — Буду стараться, Сергей Николаевич.
Оля встает навытяжку с бесстрастной миной, но сохранить ее не получается.
СН: — И последнее, на всякий случай: раз все понимаете, чтобы без вот этого (впервые отвечает на ее улыбку) в особенности на людях. Если что — сразу… говорите «изюм». Всего доброго, вы свободны, Ольга Пална.
1. Чуть было не сказанул.
2. Видимо, под ее «аморальным влиянием».
3. Проверить родителей?
4. Лид. Дм. упоминала бабушку, пусть на нее и выходят с Ел. Вас.?
О: — Ясно, делаем к… эээ до свидания! «Черт, это все дурное бабушкино влияние! «Что надулась, ротик как…». И Оля пулей вылетает из кабинета, еще и потому что вспомнила, что забыла дать Светке сдуть английский на прошлой перемене. — «Оля! Юное дарование! Еще одно слово, и ты навсегда отбила бы у него желание тебя целовать! — Стоп–стоп, а кто это там заявлял насчет непременно безответной любви? — Это не важно! Дело исключительно в принципе! Что он не будет тебя целовать по объективным причинам — это одно, а совсем другое — если, глядя на твои сведенные бантиком губы, он сможет думать только про «куриную жопку»! Ужас! Ужас!..
Только бы родителям не звонил».
А вот и Светка, глаза как блюдца.
Увидела, как Оля все еще тихо помирает со смеху над куриной жопкой, — и как заревет!
С: — Олюнечка, и чего ж теперь дееееелать–то?..
О: — Светлана Санна, да что случилось–то?
Светка вглядывается в Олю:
С: — …Господи, она ржет, а я думала, плачет! Фу на тебя, напугала.
И, все еще всхлипывая, тащит ее по коридору.
С: — Ну да, Любовриска–то нам: все, прощайтесь с вашей Олечкой, щас ей завуч как раз ПТУ подбирает подходящее, типа, типа, типа туалетостроительного, я не знаю… Так чего, подобрать что ли не смог? (уже хихикает)
О: — Ага. Жалко, Светлана Санна, что вас не спросил.
С: — Ты кончай выкать–то, в ПТУ еще навыкаться успеем.
О: — Ты что ли тоже собралась?
С: — А что мне тут без тебя делать? И домашку сдирать будет не у кого.
О: — Уж кто–нибудь да подаст, Светлана Санна, мир не без добрых людей…
С: — Не, Оль, кроме шуток, отпадает ПТУ или нет?
О: — A propos домашка — вы вроде английский списывать собирались, надо?
С: — А я на истории, представь себе, сама сделала.
О: — Типа с испугу, да, вот отвалится Оля, так надо заранее тренироваться?
С: — Да иди ты, Олька. Я правда пол–урока сидела ногти грызла, а она издевается. Видала, трех уже нет, а растила, блин, месяц. Вот, чтобы остальные не пропали, пришлось на английский отвлекаться. Хотя теперь уже что, плакал мой маникюр, а маме, знаешь, лак какой привезли, знаешь какой?!
О: — Ну, какой, Светлана Санн…
С: — Да плевать тебе, какой, лишь бы про ПТУ не раскалываться. И далась тебе эта Светлана Санна!
О: — Это я от завуча заразилась.
С: — О. А. А ведь точно, я слышала, он своим классам всем выкает. И или по имени, или по батюшке, а вот по фамилии — никогда…
О: — Не, рассказывали, он как–то раз назвал одного мальчика по фамилии.
С: — И что?
О: — И больше об этом мальчике никто ничего не слышал.
С: — Че, правда?
О: — Угу.
С: — Чума. Просто чума.
О: — И не говори. Страшный тип.
С: — Не тип страшный, а ты! Лапшу мне уже полчаса на уши вешает, вместо того, чтоб рассказать нормально. Переведут в 9-ый или нет?
О: — Ну, буду хорошо учиться — переведут.
С: — Он так сказал?
О: — Вроде того, да.
С: — А каким, простите, макаром ты будешь хорошо учиться, если тебе рта раскрыть не дают?