Страница 91 из 104
Сейчас я ощущала опустошенность. И ничего больше.
Не говоря ничего, я прошла к небольшой тумбочке, в которой лежали мои вещи. Завернутый в бумагу и для верности спрятанный среди нескольких книг, которыми я обзавелась на новом месте, альбом всё еще хранил аромат пряностей и тепла. Гаспар молча следил за мной, пока я рылась на полке и возвращалась обратно.
– Это твоё, – я протянула ему альбом. Он осторожно взял альбом, бросив на меня быстрый взгляд, словно желая прочитать мои мысли. Я открыла дверь, стараясь больше не смотреть на Гаспара: – Уходи.
Когда Бьёрн вернулся, в квартире не оставалось и следа от вторжения. Я убрала и вымыла пол дважды, ожесточенно соскабливая высыхающую кровь с гладкого линолеума, выкинула целый пакет грязных бинтов и испачканых кровью флаконов. Казалось, что всё происшедшее смылось вместе с мутной водой.
Бьёрн выглядел весьма довольным, было достаточно одного взгляда на его лицо, чтобы понять – он явно получил что–то, что приближает его к заветной цели. Обычно Бьёрн не был многословным, но сегодня он собирался рассказывать долго и много. Причина его приподнятого настроения крылась в том, что с ним связалось его начальство. Как всегда бывает в таких ситуациях, о провалившихся и опозоренных забывают, но те, кто приближаются к пахнущему успехом повороту событий, становятся очень нужными и ценными. Уверена, что Бьёрн понимал это. Но для него было крайне важно отмыться от позора. Ещё бы, я прекрасно помнила строки, говорящие о том, что бесполезность органов правопорядка проявилась во всей своей красе, раз уж никто не смог своевременно поймать и обезвредить убийцу. Моя рожа рядом с фотографиями Бьёрна и Тагамуто, снабженная пафосным описанием бедного гражданского лица, пострадавшего при всем этом содоме, так же подливала масло в огонь.
Случись это еще вчера, я была бы только рада. Но сегодня был уже не тот день. Сообщать Бьёрну о том, что я перегорела, и желание продолжать погоню погасло, было бы глупо. С другой стороны, какая мне теперь разница, что будет дальше?
– Ты не можешь вернуться обратно, – заявил Бьёрн, – не сейчас. Мы подошли уже совсем близко, и осталось всего–то ничего.
Я подавила желание оглянуться на пол у стены, где несколько часов назад сидел Гаспар. Узнай Бьёрн, насколько мы близки были к финалу, он свернул бы мне шею за то, что я отпустила Гаспара. Бьёрн считал его своей добычей, гонка за которой придавала ему дополнительную силу. А тут добыча, фактически, махнула хвостом и ушла.
– Какая у меня теперь роль, если ты будешь работать вместе со своим ведомством?
Бьёрн кривовато улыбнулся. Улыбка вышла хищной и неприятной.
– Ты поможешь мне поймать его. Наверно только ты сейчас знаешь его слабые места лучше всех.
– Я - наживка, – сухо подытожила я, понимая, что ею и была с самого начала для Бьёрна. Как и для Тагамуто, как и буду всегда для тех, кто преследует Гаспара. Кажется, история имела омерзительную привычку повторяться снова и снова.
– Назови это так, – согласился Бьёрн. Он не собирался уступать, – завтра у нас будет поддержка, некоторые дополнительные ресурсы. Мы наконец–то закончим всё это.
– И расскажем всем о том, что Тагамуто обожала убивать людей, а город получил целых двух убийц вместо одного?
Бьёрн положил обе руки на стол:
– Есть вещи, о которых никто не говорит, Ивана. Их лучше похоронить и никогда не откапывать.
Говорить, что у него относительное понятие правды, я не стала. В любом случае, существовала огромная разница между тем, что прятал каждый из нас, и что хотел спрятать и переложить на чужую ответственность Бьёрн при помощи правосудия.
Небольшая поддержка, если её можно было так назвать, выглядела, как четверо мужчин и одна женщина очень опасного вида. Бьёрн не заставлял меня выйти из машины, пока беседовал с ними. Я выбралась сама через минут шесть–семь, когда поняла, что меня уже тошнит от тишины и приторного запаха освежителя. В скупых взглядах, которые изредка бросали на меня товарищи Бьёрна по охоте, было сложно понять – сомневаются ли они в том, что я имею значение, или подозревают меня.
Определенно, каждый агент, полицейский и прочий служитель порядка сперва подозревает всех, а уж потом вникает в детали.
Я стояла как истукан и разглядывала хмурое, низкое небо. Старый пустырь, каких оставалось достаточно в черте города, соответствовал всем требованиям безопасности, раз уж именно тут проводилась встреча. В полукилометре от унылого пространства, начиненного мусором и ржавым металлическим ломом, возвышалось двухэтажное здание, отдаленно напоминающее поставленную набок коробку. Окна без стекол, забитые криво досками, и висящая на едином вздохе крыша, того и гляди, готовая провалиться внутрь. Идеальное место для встречи, словно с какого–то фильма про бандитов сошло в реальность.
Очевидно, агенты просчитали далеко не всё потому, что неожиданно раздался выстрел. Негромкий, но омерзительный звук, словно чьи–то кожистые крылья рассекли воздух. Я резко пригнулась к земле, замирая как кролик.
– К машине! – Рявкнул Бьёрн, бросаясь вперед, ко мне. Я видела, как его собеседники метнулись в сторону, отходя за свои автомобили. Вполне возможно, что кто–то окажется раненым.
А если и нет, то вряд ли стрелок ограничится одним выстрелом. Бьёрн практически впихнул меня в машину, предварительно выждав несколько мгновений. Забрался сам и потребовал, чтобы я не поднимала головы и примостилась на заднем сидении ниже линии окон.
Я молчала и следовала всем его приказам, стараясь казаться тише воды и ниже травы. Когда машина резко рванула с места вбок, моя голова хорошенько приложилась к двери. В ушах загудело.