Гравитация

– Я не специалист по поимке таких личностей, – глядя на золотистый песок, похожий на змеиную шкуру, я раздумывал над этим предложением. Саул не изменил положения, продолжая спокойно сидеть на своем месте.

– Мы оба хорошо знаем, что ни уговаривать Вас, ни угрожать я не буду. Вы преследуете свою цель, и я не встану у Вас на дороге. Единственное, что я хочу, так это получить Вашу помощь.

"Потому, что Вы – такой же, как он. Вы оба убивали".

Сидящий передо мной мужчина, кем бы он ни был, он не мог знать, что меня не преследуют ночами лица тех, кого я оставил превращаться в холодный прах. Они были безликими тенями, но я помнил каждое имя. И каждый из них имел определенную причину оказаться на моей дороге в неподходящий для него час. И если я знал, что это стоит того, то убивал. Поэтому я решил, что готов согласиться на предложение Саула. Более того, я подумал, что он мне нравится своим цинично–философским взглядом на происходящее.

– Хорошо, попробую помочь, – песок почти вытек из верхней части хрупких часов. Время сомневаться закончилось.

Иногда наше общение с Ней подходило к краю, за которым неизбежно маячила необходимость принять определенное решение. Я был готов ко всему - даже если придется бросить всё и оказаться на другом краю земли, другим человеком, начинать всё с начала. Но она не была готова и не хотела перемен. Я неожиданно подумал – что если в один прекрасный день она подойдет совсем близко, заглянет за край и, испугавшись, уйдет? Смогу ли я позволить ей узнать так много и дать уйти от меня?

Между ней и Андреа есть большая разница. Если Андреа не тратила своих усилий на то, что казалось ей слишком нерациональным и лишенным значимости, то она оставалась исследователем. Тем, кто пойдет до конца, желая увидеть причину происходящего, истоки всей истории, и заглянуть так глубоко, как только сможет. Она не ставила материальную сторону жизни выше своих стремлений вырваться за пределы возможного. Тогда, как Андреа жила в границах, за которые она никогда не выйдет, не смотря на её тонкий ум, позволяющий гораздо больше, чем она делала. И потому, я знал, что с самого начала не ошибся в своем выборе, и она оставалась тем, кто стоил затраченных усилий. Это было понятно мне на том уровне, на котором не нужно слов и рассуждений.

Именно поэтому, обдумывая слова Саула, я размышлял – как можно использовать его помощь на пользу ей и мне, нашим отношениям.

– Возможно, однажды, мой мальчик, Вам пригодится моя помощь, – произнес Саул, поднимаясь со светлого плетеного стула.

– Не сомневаюсь в этом, – я улыбнулся своему гостю.

Помощь Саула вытащила меня из той ловушки, в которую мы с Иваной так необдуманно попались. Белые стены, высокие потолки. Монотонный мерзкий писк приборов. Позади осталась кровь на блеклом снегу, много крови. Люди в черном камуфляже, огни машин, расплывчатые пятна лиц врачей. Я проваливался в черноту и возвращался вновь, видя вновь и вновь, как Ивана убегает прочь, бросая позади раскрывшуюся правду о настоящей Анне Тагамуто. Бросая позади меня.

Голос Саула раздавался где-то рядом в черноте, говорил, что теперь я в надежных руках. Что–то ещё он говорил о том, что я наконец–то вернулся обратно, но слова его сливались вместе, и смысл их ускользал.

Я знал, что выживу, но так же знал, что ничто больше не будет как прежде. Операционная лампа растекалась светлым пятном, и этот свет медленно начинал тускнеть. Голоса врачей затихали где–то очень далеко. Фигура убегающей Иваны была единственным, что оставалось осознанным и цветным видением, и боль от него была сильнее, чем нытье послеоперационных швов.

Саул стоял рядом, наблюдая за происходящим, даже в накинутом поверх серого костюма халате он был чужой в этой стерильно белоснежной операционной. Выражение лица Саула говорило, что он доволен всем и не испытывает беспокойства. Это было пугающим, как и то, что только теперь я понял, что этот пожилой мужчина похож со мной внешне. В жизни бывают всякие нелепые совпадения, но теперь я внезапно прозрел, глядя в его глаза и видя там самое неподдельное беспокойство. И это откровение не стало приятным.

Я не нуждался в отце, который спустя годы решил придти за мной.

Я попытался закричать, но наркотики уже забрали себе моё тело. Если бы я мог шевелиться, то попытался бы сбежать как можно дальше от человека, который позволил мне оказаться в преисподней и не вспоминал обо мне, не искал меня всё это время.

Он подошел, пользуясь тем, что врачи готовились к операции и сказал, наклонившись надо мной и стянув с лица маску, чтобы я мог видеть его лицо:

– Ты в надежных руках.

"У меня другой путь", подумал я, проваливаясь в густую черноту.

 

 

***

 

Туманы всегда окутывают улицы столицы этого огромного острова. Неважно – тепло или холодно, но туманы всегда живут здесь вечно. Кто знает, может они обладают колдовскими способностями переносить людей или прятать местных монстров, которые время от времени всеми силами напоминают о себе горожанам.

Недостаток света на улице с избытком компенсировался яркими лампами. Комнаты квартиры, расположенной в пентхаусе, были отделаны в светлых тонах. И это придавало им удвоенное количество света и пространства. Сегодня здесь было достаточно людей, не замечающих того, как туман за окном проползает тяжелыми кольцами и мечтает проникнуть внутрь.

– Ты умеешь развлечь людей, Ги.

Голос молодого человека был полон нетрезвого веселья. Он держал в руке бокал и явно уже набрался достаточно – ярко блестящие глаза и оживленная речь говорили сами за себя. Я улыбнулся, демонстрируя удовольствие от похвалы.