Страница 38 из 51
Гассун поднял глаза к небу. Замп любезно ответил: «Наши векселя — так же, как местные бумажные сертификаты — можно обменять на железо в банке».
Работорговец начал было возражать, но вмешался магистрат: «Это вполне разумное решение вопроса. Кто станет рисковать суровыми последствиями мошенничества из-за какой-то жалкой кучки железных грошей?»
«Конечно, никто, — согласился работорговец. — Но день банковских расчетов наступит только через шесть месяцев!»
«Как это так? — мгновенно разъярился Гассун. — Проштампованные бумажки, которые вы всучили кассиру у трапа, нельзя обменять на железо раньше, чем через шесть месяцев?»
«В связи с особыми обстоятельствами, — уступил магистрат, — я попрошу банковских служащих обменять на железо как бумажные сертификаты, полученные театром, так и векселя, выданные от имени театра, уже завтра утром. Не беспокойтесь о своем железе, господа — в Гаркене такие вопросы решаются методично и добросовестно. У тех, кто не придерживался этого правила, давно нет никаких вопросов».
Как только магистрат и работорговец удалились, Замп и Гассун тревожно переглянулись. Аполлон Замп сказал: «Выход из положения очевиден».
На этот раз Гассуну пришлось согласиться. Владелец судна подозвал боцмана: «Запрячь волов. Поднять паруса и отдать концы. Мы покидаем Гаркен сию же минуту».
Глава 13
С юга дул настойчивый прохладный ветер; появившиеся было звезды скоро скрылись за летящими клочьями облаков. Руководствуясь почти невидимыми очертаниями низких берегов, команда «Миральдры» направляла судно вверх по течению полноводной реки.
К полуночи ветер ослаб. Волы крутили два ворота, а Гарта Пеплошторма и его труппу, невзирая на их протесты, заставили толкать спицы третьего, и судно продолжало упорно плыть на север.
На рассвете ветер снова наполнил паруса, и кормовое гребное колесо подняли из воды. Часа через четыре на восточном берегу появились шестеро скачущих на юг всадников — заметив плавучий театр, они развернулись и принялись догонять судно, крича и размахивая руками. Гассун предусмотрительно держался поближе к западному берегу и притворялся, что не замечает возбужденную жестикуляцию. В конце концов всадникам надоело бесполезное преследование, и они разочарованно продолжили путь на юг. Зампу, наблюдавшему за ними в подзорную трубу, показалось, что он узнал тучную фигуру работорговца, хотя просторный капюшон почти полностью закрывал его лицо.
«Мы достаточно далеко от Гаркена, — заметил он, повернувшись к Гассуну. — Но местные жители отличаются мелочным и злобным характером, у них нет никакого чувства юмора. Как только перед ними открывается возможность воспользоваться каким-либо преимуществом, они ни перед чем не останавливаются».
«Тем не менее, — прорычал Гассун, — моя безукоризненная репутация, приобретенная с таким трудом, отныне запятнана».
«Не обязательно, — возразил Замп. — Гаркенский банк может действительно обменять наши билеты на железо, в каковом случае никто не останется в проигрыше».
Вечером следующего дня плавучий театр приблизился к Погромной Излучине, о которой в «Речном справочнике» не было вообще никаких сведений. Гассун хотел дать пару представлений, чтобы поправить финансовые дела; Замп подозревал, однако, что всадники из Гаркена могли опередить судно и поджидать его в Погромной Излучине, что было бы чревато нежелательными последствиями. Между партнерами завязался длительный и возбужденный спор.
Вопрос решился сам собой, когда в поле зрения показалась Погромная Излучина — полуразрушенный, покинутый жителями поселок. Гассун подвел судно поближе к обвалившимся причалам, чтобы получше рассмотреть городок в подзорную трубу. На пустынных улицах не было ни души — хотя Гассуну показалось, что в тенях украдкой перемещались какие-то фигуры. Так или иначе, представление здесь никак не могло принести какой-либо доход, и «Миральдра» поплыла дальше.
Окружающая местность превратилась в бескрайнюю степь, по плоской поверхности которой Виссель растекся подобно гигантскому спруту, мягкому и ленивому. «Миральдра» почти беззвучно парила на воде, как во сне, под нежнейшими солнечно-голубыми небесами. Несколько раз показывались шайки кочевников — иногда они молча сидели в седлах, провожая глазами плавучий театр, иногда скакали за ним по берегу со свистом и улюлюканьем, размахивая шапками.
«Речной справочник» уже почти не позволял получить какие-нибудь полезные сведения, хотя на карте было обозначено примерное местонахождение нескольких населенных пунктов: Степного Простора, Айдентуса, Порт-Венобля и замка Банури. Несмотря на предупреждения Зампа, все еще опасавшегося погони из Гаркена, Гассун настоял на остановке в Степном Просторе. Поселок состоял, по-видимому, не более чем из пристани, склада и горстки фермерских жилищ; тем не менее, местная публика пришла в восторг от «Макбета», и Гассун оказался настолько доволен как реакцией зрителей, так и кассовыми поступлениями, что хотел остаться в Степном Просторе на несколько дней. Замп, однако, твердо наложил вето, ссылаясь на недостаток времени.
На следующий день после отплытия из Степного Простора на берегу появилась банда кочевников; понаблюдав за судном несколько секунд, они поспешили вверх по течению, пришпоривая коней с целеустремленностью, показавшейся Зампу зловещей. Гассун, увлеченно обсуждавший поэзию с мадемуазелью Бланш- Астер, презрительно отмахнулся от Зампа, когда тот попытался объяснить причину своего беспокойства. Через два часа «Миральдру», огибавшую очередной плоский мыс, встретила целая флотилия из дюжины сплетенных из ивняка и обтянутых кожей лодок — в лодках сидели встревожившие Зампа кочевники, вооруженные луками и стрелами, боевыми топорами и абордажными крюками.
Нисколько не успокоенный безмятежной уверенностью Гассуна, Замп поднял всеобщую тревогу, и команда немедленно приняла предусмотренные им заранее оборонные меры. Подняли щиты, предохранявшие от стрел рулевого и вороты — к спицам уже пристегнули волов. На носу верхней палубы Замп навел на цель пушку из цементированного стекловолокна и поднес горящую спичку к запалу; пушка изрыгнула разрушительный веер кремневых голышей и потопила три кожаные лодки сразу. Пеплошторма и его труппу приставили к планширям; им приказали немедленно хватать и сбрасывать за борт любые абордажные крюки Тем временем команда принялась обстреливать разбойничьи лодки из катапульт бурдюками, наполненными летучим эфирным маслом. Как только поверхность реки между лодками покрылась разлившейся маслянистой пленкой, в нее метнули из тех же катапульт охапки горящего мусора. Почти взрывообразно возникла сплошная стена огня. Горе-разбойники отчаянно вопили, бросались в воду и плыли к берегу. Замп перезарядил пушку и разрядил ее в направлении еще остававшихся на плаву лодок — нападение было отражено практически сразу после того, как началось.
Гассун ворчливо признал эффективность оборонительных маневров Зампа, но считал, что они, вероятно, были преждевременными: «Думаю, что их можно было бы отпугнуть грозным предупреждением или просто какой-нибудь демонстрацией наших возможностей. Ненавижу излишнее кровопролитие, зрелище человеческой смерти меня удручает».
«Зато теперь на обратном пути будет меньше кровожадных бездельников, готовых перерезать вам глотку и пустить ко дну все ваши экспонаты, не испытывая ни малейших угрызений совести», — парировал Замп.
Гассун что-то пробормотал себе под нос и скрылся в кабинете.
Через час над степью воцарился мертвый штиль. С севера, где уже высились неясные темные очертания Мандаманских гор, надвигались клубящиеся тучи. Справа и слева молнии ударяли в безразличную равнину, и тут же налетел шквал холодного ливня. Но уже через пять минут гроза разлетелась во все стороны, словно кто-то ударил по тучам кулаком. Открылось ясное небо, и легкий бриз стал подталкивать «Миральдру» вверх по течению.
Перед заходом солнца на восточном берегу показался небольшой городок. Сверившись с картой, Замп заявил, что это Айдентус. В связи с полным отсутствием информации Замп хотел продолжать плавание и как можно незаметнее миновать этот поселок, но Гассун приказал пришвартоваться к местному причалу — не только для того, чтобы дать представление и тем самым пополнить кассу, но и потому, что он боялся провести ночь, бросив якорь посередине реки.