Страница 58 из 119
— В общем, как водолаз, — как сказал сам Вара уже, правда, отбежав шагов на двадцать.
Далее, столкновение группировок. — Написано уже второй раз.
— Правее, правее, сукин сын, — мягко позвала Ника Вару, потому что Тягомотина шла прямо на котлован, где до этого куковал танк, уже ушедший, как говорится:
— Дранк нах Остен! — Ибо на Востоке, как многие думают на Западе, главное нефть, из которой и делают спирт, посредством нагревания его пресловутым:
— Природным газом. Если сравнить с другими высокоразвитыми странами, не вошедшими, однако, даже в список Амазона, как:
— Недоступные всеобщему пониманию, — то это значит:
— Из двух сортов бананов делается третий, и закатывается в банки, как бычки в томате. Одно вызывает уважение, удивление, и даже ужас:
— Как можно сто лет торговать только в убыток и хоть бы хны? Объясняют это просто, но не все верят в это экуменическое чудо:
— Высокая духовная пища посредством неубиенной веры в неизбежный прилет инопланетян постоянно компенсирует, а скоро будет и опережать экономические недостатки. И не всегда надо путать Экуменизм и Экономизм, ибо именно они и занимаются между собой:
— Борьбой противоположностей, — и в тоже время, дополняя друг друга периодически. Пушкин, правда, здесь бы возразил, ибо, как он провозглашал:
— Не надо всю хрень класть в одну корзину. — И знаете почему?
— Не уместится. — Потому что не могут две разные идеи занимать одно и тоже место в пространстве. Потому и не зря Моисей спустился с горы Синай с рогами — не из-за измены жены естественно — именно для того, чтобы наконец развести эти бананы по разные стороны барьера.
Глава 33
Аги и Махно выпрыгнули из ямы, и побежали. Куда? Просто побежали, потому что не поняли, кто залез к ним в берлогу. Танки, броневики были в диковинку. Почему? Они были:
— Иностранные. — А что там, За Границей? — И отвечали:
— Тоже самое, что и на Альфе. — Ну, не совсем, конечно, на Альфе лучше, но все равно:
— Деньги платят. — А здесь? А здесь только:
— Дают-т. Ника наконец поняла, что это не те люди. Она хотела сначала разобраться с предателем Варой, и лучше всего насильно посадить его за рычаги управления, и только потом двинуть куда-нибудь:
— Прямо на Царицын, или направо к цистерне со спиртом. Но в виду плохой видимости через бинокуляры перископа прогнана голубков Махно и Аги за самых наступающих цепей Дэна.
Тут она поняла, что предателя-водолаза Вары среди них нет, и хотела повернуть назад. Но поняла, что могут подумать:
— Испугалась. — И она дала очередь. Передние цепи от неожиданности шарахнулись назад. Они думали, что у Зеленых нет броневиков. И сама Ника поняла, что:
— Я ошиблась! — вышла она из броневика с поднятыми руками.
— Что она говорит? — спросил у напарника старшина второй статьи Дыбенко по кличке:
— Комиссар Балтфлота.
— Говорит, что готова не только всем дать, но и выйти за тебя замуж, — ответил рабочий завода Металлист Яша Сверло. И выстрелил, кстати. Да и Дыбенко одновременно с ним. Один хотел попасть в голову, другой в хвост, чтобы, как говорили:
— Отрубить сразу все концы. — Но оба к счастью промазали. Один взял выше — другой ниже.
— Нарочно, наверное, — подумал Амер-Нази. Он был недалеко и видел, что не попасть было трудно. Но с другой стороны, трахать тоже кого-то надо, иначе голова будет работать, но:
— Хуже, — как сказал недавно сам Дэн, вспоминая свою легендарную Кали. — И да, — добавил он тогда: — Приведите мне маркитантку. — Не то, чтобы сразу трахнуть, а просто:
— Пусть предложить на выбор, что у нее есть хорошего.
И капитан Амер-Нази, вспомнив это, крикнул негромко, так это:
— Я ее возьму.
— Что значит, возьму? — не понял Яков Сверло.
— Надо было сразу говорить, — поддержал напарника Паша Дыб.
— Хорошо, кинем жребий, — сказал Нази. — Поставь ей на голову яблоко, кто попадет — того и будет.
— Яблока нет, только коробок спичек, — сказал Дыбенко.
— Да и спичек нет, — сказал Яша Сверло, — только зажигалка. А она маленькая-я.
— Не важно, все равно потом расстрелять придется.
— Нет, нет, нет, — запричитала Ника.
— А пачему нэт? — спросил Нази.
— Да патаму, что я сознательно шла сюда сдаваться.
— Это надо как-то доказать.
— Харашо, будэм драться.
— Хором? — ахнули ребята.
— Никаких хоров, — констатировала Ника, — становитесь в очередь.
Естественно, они построились. Первым подошел Амер-Нази.
— Ну, чё, давай?
— Не здесь же? — было краткое резюме.
— Хорошо, пойдем за куст.
— Здесь нет кустов.
— Пойдем за танк.
— Он не взорвется?
— Не надейся.
— ОК. И через три минуты она опять вышла на просторы атаки зеленых.
— Где он? — строго спросил строгий Яша. Дабенка тоже удивился:
— Неужели так затрахала, что лежит-не встает.
— Так-то ничего удивительного, — обратился он к Яше, — но больно быстро. Или у меня часы неправильно идут?
— У тебя есть часы?
— Подарил, знаешь ли, сам Фрай.
— Фрай? Кто такой, почему не знаю?
— Это секретная информация.
— Почему?
— Он там, — матрос кивнул на синеющий на горе Царицын.
— В контрразведке?
— Нет.
— А где?
— Просто: в разведке.
— Значит, я его знаю.
— Знаешь — так молчи.
— Ты первый его сдал, ибо: а вдруг я шпион.
— Не, я тебя знаю. Если что Зеленые тебя расстреляют без суда и следствия.
— Так мы Зеленые!
— Ты, чё, из шлюпки выпал?
— Не, я просто тебя проверял.
— Ну, что вы там гадаете, кто следующий? Я сама выберу, — сказала Ника. — Ты, иди сюда.
— Я?
— Нет, не ты, он.
— Хорошо, пойду я.
— Хорошо, если хочешь ты будешь первым.
— Второй — это уже не первый, — возразил Дыбенко.
— Пойдем вместе, — сказал Яша Сверло, — я пока посмотрю.
— Ничего не будет страшного, если не посмотришь, а послушаешь отсюда, — сказала Ника.
И пошел Дыбенка. Паша так и не понял, почему расслабился, и не подумал:
— А где сейчас наш капитан Амер? И как только они зашли за танк Ника бросила его Через Спину. При этом нечаянно задела ногой Паши о гусеницу.
— Кошмар, — только и сказал Паша Дыбенко, — как я теперь воевать буду.
— Зачем тебе воевать, — сказала Ника, — будешь за мной хвост носить.
— Что-с?!
— Я грю, при мне будешь.
— Кем?
— Адъютантом.
— Ты еще не превосходительство, которое любило птиц, и тем более, не сама птица.
— Когда буду — в очереди не настоишься, занимай сейчас первое место, пока я свободна.
— У тебя кто-нибудь был?
— Да был один, но бросил.
— Бросил?
— Я сама, между прочим, не хочу быть третьей спицей в его колесе Дыбенка хромой, с сучковатой палкой вышел из-за танка, и помахал рукой следующему. Сверло посмотрел назад — больше никого нет, и побежал, как заяц, которому не дали первому, но всё ж таки позвали в конце концов на вечеринку.
Он уже повалил Нику на клочок травы, который здесь был, но кто-то не кстати вякнул под руку. Так это:
— Кря! — но только тихо, как будто хотел прикинуться человеком деликатным. Это был капитан Нази. У него все болело, как будто всю ночь занимался сексом, а скорее наоборот:
— Так ничего и дали, — как ни просил. Поцелуи и прочее, а до Этого Дела только:
— Когда женишься.
— Нет, а почему? — думал он, — а если я женат? И в этом время на него упали. Как не заметили? Он был в английском маскировочном костюме песочно-зеленого цвета, и напоминал окружающий пейзаж. В итоге он вспомнил всё, и начались разборки:
— Кто на ней женится? — Да, но это было бы в мирное время, а сейчас, как сказал один литературный работник из Америки на букву П — невозможно. Поэтому спорили просто:
— Кто возьмет ее в свой обоз.