Замуж за Чернокнижника

Юля

Меня разбудило тяжёлое дыхание. Кто-то сопел, склонившись надо мной, обдавая смрадом, от чего сразу затошнило. Я сдерживалась, как могла. Мужик чужой, не иначе.

— Она спит? — раздался голос Григория откуда-то издалека.

— Да, — хрипло произнесли прямо над моим лицом. — Хорошо ты её вырубил. Много, видать, жидкости налил на платок. До сих пор не очухалась.

Глаза лучше не открывать. Мало ли... Вдруг ещё чего придумают, увидев, что я очнулась. Вот ведь! Снова влипла в неприятности. Да за какие такие грехи мне на них в последнее время везёт?

— Жалко её. Красивая, молодая, — продолжал мой похититель теперь со стороны.

— Жалко. Но ты же понимаешь, что ошибок быть не должно.

Меня жалеют... Чего это они удумали?

— А если мы ошибаемся?

— Что ты предлагаешь? Ждать, когда у неё живот вырастет? Или когда её колдун найдёт и головы нам поотрывает?

— Ты боишься?

— Не очень. Защиты помогут нам остаться невидимыми для колдовства. Даже если она не беременна, оставлять её фертильной для него нам нельзя, — вздохнул. — Во имя правого дела.

Кто они такие? Этот Григорий мне убежище обещал. Правильно сделала, что не поверила ему. Только что толку? Называется, захотела разобраться. Разобралась. На душе стало мрачно. Ещё и защиты какие-то у них есть от Алана.

Между тем, услышала шорох, будто тащили тяжёлое по полу. И ещё. Мешки, что ли, таскают?

— Забирай эти тоже на погрузку, Иван, — отдал распоряжение хриплоголосый и, наконец, отошёл от меня на несколько шагов.

— А остальное? — раздался раскатистый бас.

— Остальное, когда машина вернётся, и мешок с рисом не забудь. Плов будем варить. Праздновать перед дорогой.

Праздновать? Что праздновать? Словно в ответ на мои мысли разговор между похитителями продолжился.

— Что Макарий с ней делать собрался? По старинке вырежут всё там, чтобы рожать не могла?

Боже! Холодный липкий пот тут же выступил у меня на лбу от услышанного.

— Нет. Курьер привезёт новое лекарство.

— Надёжней, чем вырезка?

— Без крови и стопроцентный результат. Если беременна, будет выкидыш, ну и там что-то нарушается навсегда. Правда, сказали, что она может не выжить после инъекции.

— Не повезло, — ещё раз вздохнул Григорий.

— Это жертва во имя благих целей, Гриня. Будем надеяться, девчонка окажется сильной здоровьем и переживёт действие лекарства.

— Когда его привезут?

— Курьер прибудет через три – четыре часа. Уже в пути.

— А потом её куда?

— Вывезем, выбросим. Она всё равно не знает, где и у кого находится. Пока разберутся, что к чему, мы уже будем далеко.

Чёрт возьми, как мало времени! Вот где настоящие козлы! Так просто подписали мне приговор...

— Пойдём перекусим, — услышала вдохновенный голос Григория.

— Помолимся за его щедрость богатую, за милость.

— Пусть будет так, брат.

Затем услышала скрип тяжёлой закрываемой двери. Прислушалась. Они даже на замки не закрыли меня. Почему? Уверены, что я не сбегу?

Я лежала на чём-то жёстком и комковатом. Приподняла веки, изучая в лёгком полумраке потёртые обшарпанные стены захудалого строения. Пахло затхлым. Голова болела, непривычно налитая тяжестью. Небольшие окна через решётки пропускали свет. Быстро села, обнаружив под своим задом несколько старых ватных матрасов. Сердце заколотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Они меня убить решили? Лишить фертильности, если выживу? Какой ужас!

Дура! Господи, какая же я дура! Попробовала настроиться на Алана, но безрезультатно. Закрывала глаза, представляла сердце в руках. Ничего. Вообще ничего. Полная тишина.

Около стены лежала внавалку куча мешков то ли с мукой, то ли с сахаром. Недолго думая, поднялась на них и увидела через окошко, что нахожусь на закрытой территории. Старый двор с рухлядью и ржавым металлоломом огорожен глухим забором. Люди в серых однотипных рубахах, шастающие то там, то сям. Да это же... И разум быстренько подсказал — сектанты.

Я попала в секту, и моё будущее выглядело очень туманным, если не сказать — критичным. На глазах появились слёзы, которые перешли в глубокие всхлипы. Послушала бы Алана сразу, доверилась бы ему, не сбегала бы — всё могло быть иначе... А теперь сижу на чьём-то складе для того, чтобы умереть, а если не умереть, то потерять своего ребёнка, кровиночку, маленького... Маленького от мужчины, который меня любит и защищает. И заплакала ещё сильнее. Навзрыд.

Алан Кассий

Тридцать минут — это неимоверно мало рядом с любимой и несказанно много, когда чувствуешь, что она попала в беду и рвёшься к ней, чтобы успеть. Только бы дождалась его и никуда не уходила.

Как никогда он осознал всю глупость сложившейся ситуации. Тихоня! Молчунья! Придумала себе, что он чудовище, которое может уничтожить собственного ребёнка в угоду чёрной магии, словно он какой-то сектант. Знал бы раньше, что она может превратно интерпретировать его слова, всё было бы по-другому.

Глупые фанатики осмелели и оказались в этот раз проворней. Получается, они следили за ним гораздо тщательней, чем он предполагал. Расслабился... Не учёл, что защитная магия, применяемая этими безумцами, называющими себя охотниками, сможет скрыть их из его поля зрения. Или учёл бы, если бы не Юля... Он понимал, что влюбился в эту девчонку настолько сильно, что полностью утратил контроль над внешними факторами. И ладно бы она была рядом с ним — эти сумасшедшие не посмели бы приблизиться, но они нашли другой способ до неё добраться.