Теневая линия

– Дикие, что ли? – спросил Норбон, пожимая плечами, как бы отвергая самую мысль. – А как насчет искусственного оплодотворения? Нельзя ведь выбиваться из графика. Мы связаны условиями контракта.

Так вот почему Норбон так засуетился. Из-за разразившегося кризиса кривая прибыли вот-вот поползет вниз.

Диф снова повернулся к стойлам. До чего все-таки забавно. Животные видом своим сильно смахивают на сангарийцев. Вот только очень уж они грязные и вонючие.

Рафу рассказывал, что некоторые дикие особи не чета этим. Они следят за собой не хуже сангарийцев. А те, кого держат в родовом поместье, настолько чистоплотные и работящие, что их вообще не отличить.

Диф заметил свинью, похожую на кузину Марио. А что будет, если сангарийская женщина спутается с животным? Кто сможет ее разоблачить? Чужаки вроде токе или улантидов сразу бросаются в глаза, но эти люди вполне могут сойти за сангарийцев.

– Да, конечно. Но у нас нет средств для выполнения его в промышленном масштабе. Раньше не было необходимости. Все оборудование заказывалось до того, как это началось.

– Надо было предусмотреть заранее. – В голосе отца уже прорывалось раздражение. Каждый раз, узнав, что дела его корпорации пошатнулись, он приходил в бешенство. – Осирианские заказы – это целое состояние, и времени на процесс в лабораториях быстрого выращивания в обрез. У меня нет времени, чтобы выполнять их в опытных лабораториях. Рафу, срывать заказ полномасштабной поставки я не могу. И не буду.

Диф приветливо улыбнулся хрюшке с тусклыми глазками, которая с любопытством за ним наблюдала, и, улучив момент, сделал неприличный жест, усвоенный им еще со школы.

– Ай!

Приведя сына в чувство, Норбон снова как ни в чем не бывало повернулся к Рафу. На сына его внушение не очень-то подействовало. Но что поделаешь, если отец так болезненно к этому относится? Для него совокупление с племенными особями – страшное извращение. Хотя кто сейчас этим не грешит? Взять хотя бы сексонскую семью – они держат целый гарем из экзотических самок.

– В первой партии должно быть тридцать штук, – произнес Рафу задумчиво. – Пожалуй, с таким количеством мы управимся. Правда, поголовье при этом сократится.

– Да и черт с ним.

– Терпеть не могу, когда приходится увечить лучших маток, сэр. Но иначе у нас просто ничего не выйдет. Придется все время держать ухо востро, а не то они начнут делать выкидыши.

– Неужели настолько все скверно? – Боль и изумление промелькнули на обычно бесстрастном лице Норбона. – Ну что же, тогда даю тебе карт-бланш. Поступай так, как считаешь нужным. Ради этих контрактов стоит рискнуть. Потом ведь от клиентов отбоя не будет. Осирианский рынок огромен. К тому же он свежий, почти нетронутый. Тамошние принцы – сущие деспоты, сибариты, купающиеся в роскоши. Этот человеческий мир, завоеванный во время Первой Экспансии, одичал самым натуральным образом. Они социально и технологически скатились к феодальному уровню.

Рафу кивнул. Подобно большинству сангарийцев с боевым опытом, он неплохо разбирался в человеческой истории и культуре.

Норбон-старший теперь пристально разглядывал стойла – основу семейного благосостояния.

– Осирис – это настоящий Хулар для Норбонов. Помоги мне разработать его, как подобает Большому Клану.

«Хулар. Он давно уже стал легендой», – подумал Диф. Кто не слышал об этом золотом дне? Мире настолько огромном, диком и богатом, что на его разработку потребовались усилия пяти семейств. После чего семейства эти выбились в число первых в Сангарии.

Диф не знал, хочет ли он Эльдорадо для Нор-бонов. Слишком уж много придется тогда вкалывать, стань он Главой. Да еще якшаться с этими снобами Криминсами, Сексонами и Мейсонами. Если он только не забудет про свои мечты и не превратит Норбонов в богатейших из богатейших. А став Главой Первого Семейства, он заживет по своей воле, не ломая голову, как ужиться с сородичами.

– Даю голову на отсечение, беда эта пришла откуда-то со стороны, – проговорил Рафу. – Сэр, что-то надвигается. Даже новичков в Карантине и то не миновала эта зараза. Вот уже неделю нет отбоя от их жалоб. Управляющий станцией говорит – все просто с цепи сорвались. Сельскохозяйственные рабочие недавно поймали группу хряков, когда те пытались поджечь ситлачные поля.

– Знамения и приметы, Рафу? Ты суеверен? Это их хлебом не корми, дай только поговорить о чудесах. А тебе-то это зачем?

– Нет, я все проверил. Сделал подробный химический анализ. И догадки мои подтвердились. Говорю вам, творится что-то неладное, и они это почуяли. Я уже видал такое, вспомните. На Медном Острове.

Диф снова заинтересовался. Рафу пришел к Hop-бону от Датегона, владельца станции на Медном Острове. Дифу никто не говорил, почему он это сделал.

– А что там произошло, Рафу? – спросил мальчик.

Зоотехник вопросительно взглянул на своего босса. Норбон нахмурился, но кивнул.

– Рабы стали поднимать головы, Диф. Режим безопасности там был ни к черту. Племенные животные снюхались с дикими. И очень скоро взбунтовались. Кое-кто из нас видел, чем это чревато, и хотел предупредить управляющего, но он и в ус не дул. А теперь те из нас, кто уцелел, работают на твоего отца. Датегон уже никогда не оправился.

– Да-а…

– Так ты что же, считаешь – здесь тоже такое может быть? – настаивал отец Дифа.

– Совсем не обязательно. Здесь безопасность поставлена как следует. Наш управляющий станции все-таки служил в людских секторах космоса. И он знает, на что способны животные, если действуют заодно. Я просто объяснил, на что все это похоже, чтобы вы приняли меры. Убытки лучше предотвращать, чем компенсировать.

Суждения Рафу были полны той противоречивости, что свойственны сангарийцу, служившему в людском космосе. Отдельных индивидуумов и малые группы он называл животными. Особей, объединенных в более крупные общественные организмы, возводил в ранг рабов. Человечество за пределами сангарийского доминиона он называл просто людьми, ставя лишь чуть ниже сангарийцев. Такая классификация отражала общее отношение его вида к эксплуатируемой расе.

– Если не пресечь брожение в зародыше, потом придется забить наших лучших особей, чтобы его остановить.

– Рафу, а что потом стало с животными на Медном Острове? – спросил Диф.

– Главы Префектласа проголосовали тогда за истребление.

– Ах так… – Диф попытался не думать о погибших животных. И все-таки не смог подавить в себе жалость. Он был еще молод и не закален. Уж очень они похожи на настоящих…

– Я подумаю над твоими словами, Рафу. – Норбон снова тронул Дифа за плечо. – Главы департамента соберутся завтра утром. Там мы выработаем общий курс. Пойдем, Диф.

Они осмотрели посевы ситлака в огромном, герметически закупоренном парнике и увидели, что уже появились первые всходы. Скоро зараженный вирусами белок зерна очистят и пустят на производство звездной пыли, самого притягательного и смертоносного наркотика из всех, что когда-либо угрожали человечеству.

Пристрастившиеся к звездной пыли долго не живут. Но пока они живы, сангарийским поставщикам гарантирован стабильный доход.

Ситлак лежал в основе благосостояния многих мелких Семей. Он поддерживал экономику целой расы. И был объяснением веры в животную сущность человечества. Истинно разумное существо не пойдет добровольно на такое разрушающее, медленное и мучительное самоубийство.

Скучающий Диф ерзал на месте, еле слушая замечания отца. Его не манила безопасная жизнь, предлагаемая разумной сельскохозяйственной программой. До взрослых потребностей он еще не дорос. Влекла его романтика риска той жизни, что вел когда-то Рафу, а не растительная жизнь растениевода.

Ведь Рафу был не намного старше его, когда служил помощником стрелка в сфере Уланта.

Пиратство, набеги были единственным способом для неимущего сангарийца набрать необходимые для основания Семейства средства. Пиратством добывали наличность Семейства в случае финансовых затруднений. Из пиратов вышли почти все герои и исторические деятели сангарийцев.