Искушение

– Наполни меня до краев! – крикнула мне Анаконда…

Я чувствовал, что еще немного, и я весь превращусь в Свет. В тысячу Солнц…

Вдруг у Анаконды кольца тоже начали светиться. Их Свет чуть отличался цветом от моего. У нее он был лиловый или даже сиреневый против моего золотого. Анаконда вся превратилась в светящиеся лиловые кольца. Я был уже не в состоянии сдерживать Озеро Света, Сияние начало становиться белым. На мгновение все замерло, и поток моей энергии взорвался, озаряя Анаконду изнутри бело-желтым сиянием. Анаконда тоже взорвалась. И в этом взрыве Света, мы стали Единым лилово-золотым Живым Сиянием…

Мое «Я» распространялось на все нити этого Существа, и я ощущал неведанную ранее Полноту…

Это было последнее, что я способен описать словами…

Потом мы провалились в Небытие…

Очнулись на рассвете, муж девушки сидел у костра, рядом стояла начатая вторая бутылка водки, ему было плохо, и он решил похмелиться…

Мы поели и решили пойти отдохнуть в палатку. Нас с девушкой клонила в сон немыслимая усталость, а ее муж ночью замерз, когда костер погас… Я с ней пошел в палатку, скоро туда заполз и ее муж, очевидно, он допил вторую…

Парень лежал справа, я слева, а девушка посередине между нами… Она повернулась набок к своему мужу лицо и с любовью гладила его волосы. Я же лежал и вспоминал пережитое…

Боже! Не верилось самому!

Я БЫЛ ЖЕРТВОЙ ДЕВУШКИ-АНАКОНДЫ ГДЕ-ТО НА ПЛАНЕТЕ В СИСТЕМЕ СИРИУСА…

И пусть это происходило в моём воображении, Чувства, пережитые мною, были так же реальны, как и всё остальное в окружающем мире. Эти воспоминания стали частью меня.

Позже я обязательно попытаюсь изобразить прожитое маслом на холсте.

Женщина-Змея… Гибкая, тугая… Восхитительная девушка.

Хорошо, что нас не «спалил» ее муж. Я обернулся к ней. Девушка все еще гладила его волосы одной рукой. Второй она вдруг приспустила сзади свои трусики, ее нежный пушок смотрел на меня. Рядом раздавался храп ее парня…

Я глянул на купол палатки, одна из звезд подмигнула мне,, я обнял девушку обеими руками за узкую талию. Как горяча и восхитительно легка она была на этот раз! Моя рука скользнула ей под одежду, и в ладонь легла нежная девичья грудь. Ее дыханье наполнилось глубиной, и девушка закрыла глаза. Мы утопали в Наслаждении, растворяясь друг в друге. Уходили за ненадобностью мысли и слова. Лишь откуда-то в глубине моего Сердца появилась уверенность, что

ЕСЛИ СУЩЕСТВУЕТ ГДЕ-ТО РАЙ, ТО Я НА ВЕРНОМ ПУТИ.

Не выходя из девичьего лона, просветленный и полный неземного Счастья, я уснул.

Глава 3. Барби

С алым соком ягоды на коже,

Нежная, красивая, была

На закат ты розовый похожа

И, как снег, лучиста и светла.

Зерна глаз твоих осыпались, завяли,

Имя тонкое растаяло, как звук,

Но остался в складках смятой шали

Запах меда от невинных рук.

Моими основными увлечениями в жизни были живопись и мотоциклы. Я не помню, когда ко мне это пришло, кажется, что я любил их всегда.

На дворе стояли золотые лихие девяностые, я был молод и горяч, двигатель моего «джиксера» Сузуки резво подхватывал, когда я проезжал мимо зазевавшихся перехватчиков БМВ. Их белые шлемы с кокардами медленно поворачивались, провожая взглядом мой первый в районе супербайк. Вечерами мы собирались группками, тропками и двориками просачивались в Лужу. Так рокеры называли площадь в Лужниках. Когда к полуночи собиралась команда человек в двести-триста, один выезжал в центр площади и начинал непрерывно сигналить. Его подхватывали те, кто заводился, и вот уже вся площадь сигналила на разные лады. Это был знак срываться с места.

И мы срывались. Ночная Москва всегда представляла воистину величественное зрелище.

Огни проспектов слепых фонарей купали в неоновых брызгах железных коней Свободной Стаи. Черная кожа косых курток блестела во тьме, и лишь кое-где искрами света вспыхивали клепки металла. Воздух был наполнен Духом Свободы и пением моторов с редкими отсекающими хлопками глушителей без флейт.

Когда воздух пропитывался сладким запахом сдобного печенья, сразу было ясно, что в этот момент мы пролетаем кондитерский завод «Рот Фронт «или «Красный Октябрь». Обычно путь Стаи лежал в Шереметьево, в магазин Дути Фри, где за три рубля можно было купить родную пачку Мальборо…

Хотя было совершенно не важно, куда ехать. Главное, тот несравнимый ни с чем Кайф, который получаешь от самого процесса езды. Сзади, на пассажирском месте, обязательно сидела какая-нибудь стройная подружка, чаще всего незнакомая, но напросившаяся по пути прокатиться. Если на ней была черная коротенькая юбочка, и пусть и дерматиновая черная же курточка, это была наша пассажирка. Таким никто не отказывал.

Ни с чем несравнимое чувство возникало, когда мотоциклы замирали на перекрестке. Когда поравняешься с сонными автомобилями, а блики света замирают на стекле шлема, ловишь на себе взгляды водителей машин и редких ночных прохожих. Легким движением руки, затянутой в черную кожу перчатки, проводишь по стройному бедру своей спутницы…

И тогда не нужно слов. Ибо чувствуешь кожей…

Истинно сказано: «Машина возит тело, а Мотоцикл-Душу».

И вот так однажды, наездившись всю ночь и вернув незнакомку в целости и сохранности домой, я возвращался к себе…

Город уже просыпался, и я выруливал к своему дому, полный приятой усталости впечатлений. У подъезда уже сидела молодая девичья компания. Завидев мой мотоцикл, они перестали разговаривать и повернули головы в мою сторону. Я привык к девичьим собраниям у своего подъезда, видев причиной красоту моего мотоцикла. Иногда рядом с девчонками появлялись парни с гитарой, что сулило местным бабулькам неспокойный вечер.

Но, очевидно, из-за раннего часа девушек тем утром было лишь трое. На одну из них я давно обращал внимание, когда, снимая шлем, входил в подъезд. Это была очень красивая и молодая девушка. Ее белоснежные зубки сияли, а улыбка… Боже, как она улыбалась…

Я поравнялся с ними и заметил, как одна девушка толкнула ее в бок:

– Давай! Не тормози! – шепнула она, и белоснежные зубки робко сделали несколько шагов в мою сторону.

– А у вас нельзя помыть руки? – спросила она и улыбнулась, протянув мне испачканные соком ягод девичьи пальчики. Я не смог ей отказать.

– Конечно, пошли…

Мы стояли в лифте вдвоем.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Наташа.

И она опять улыбнулась. Черты ее лица, стройная фигурка и белоснежная улыбка напоминали мне куклу Барби.

Мы поднялись ко мне. Пока она мыла руки в ванной, я снял мотоэкипировку, поставив косую куртку в угол. Косая куртка – это особый пункт в жизни рокера. Если ее поставить, она должна стоять. Моя была из толстой кожи буйвола и стояла бы даже на рукавах, если б не теряла равновесие.

Раздевшись, я вышел на балкон, проверить все ли в порядке с оставшимся внизу мотоциклом. Спутницы Барби уже ушли, мотоцикл был на месте. Следом за мной на балкон вышла Барби.

Девятиметровая лоджия произвела на девушку впечатление. Тут было все, чтоб расслабиться и ни о чем не думать. Солнце вставало утром, освещая лоджию с одной стороны, светило весь день сверху и дарило свои последние лучи на закате. Это делало лоджию идеальным местом для загара, отсутствие высоких зданий поблизости вообще оставляло происходящее в недоступности для посторонних глаз.

Вся лоджия изнутри была увита венецианским плющом, а множество разных цветов вообще наполняло радостью душу. Но, наверное, самым ценным растением на балкон был метровый куст марихуаны в ведре. Куст Мэри Джейн. Он раскинул свои зеленые листья, и, если заглянуть внутрь кроны, можно было увидеть целый Мир… Посередине этих кущ располагалось шикарное мягкое кресло, а рядом самовар, из которого я так и ни разу не пил чай, и маленький магнитофон с выведенными стереоколонками. Колонки прятались где-то в зарослях.