Страница 7 из 11
Отметим кстати, что Миролюбов в своем письме напрасно драматизировал обстоятельства: переписывал он текст дощечек не потому, что чувствовал, что они пропадут, а потому, что нуждался в древнем языке. Дощечек ему Изенбек не давал, а чтобы хоть что-нибудь понять, надо было разбить текст на слова. Эту адскую работу он проделал, но у него не было достаточно времени, сил и интереса, чтобы понять содержание дощечек. Здесь есть и хронология, и события, и лица, но нет лишь той формы, которая пришла в летописи уже на века позже.
Как технически писалась «Влесова книга»? Сначала проводилась через всю дощечку по возможности ровно горизонтальная черта (строчная). Затем начинали писать слева направо буквы, которые все были заглавными, никакого разделения букв на заглавные и строчные не существовало. Все буквы касались верхними своими частями строчной черты. Буква «П» сливалась верхней своей горизонтальной частью со строчной чертой. Буква «i» просто писалась в виде вертикальной палочки вниз от строчной черты. Буква «Т», чтобы отличаться от «i», имела верхнюю горизонтальную черту, проведенную чуть ниже строчной черты, и т. д. Все пространство строчки заполнялось буквами сплошь, без промежутков и переносов. Если слово не было окончено, конец переносился на другую строку, хотя бы это была всего одна буква. Абзацы отсутствовали. Не было никаких знаков препинания, ударений или титл, несмотря на то что многие слова были сокращены. Когда строчка кончалась, проводилась вторая строчная черта и писались буквы, и т. д. Текст переходил с одной стороны дощечки на другую сторону или другую дощечку без каких-либо отметок. Если текст оканчивался еще до конца строчки, то конец ничем не отмечался. В верхней части дощечки было две дыры, через которые продевался ремешок, и, таким образом, тот скреплял дощечки. Нумерации страниц не было.
Алфавит «Влесовой книги». Мы предложили для простоты и удобопонятности назвать алфавит «Влесовой книги» «влесовицей» (ср.: кириллица и глаголица). Характерной ее чертой является близость к кириллице, «влесовица» лишь гораздо более примитивная. В чем? Во-первых, все греческие звуки вроде «фиты», «ижицы», «кси», «пси» и т. д., отсутствующие в славянской речи или передававшиеся комбинацией уже существующих букв, здесь начисто отсутствуют. «Влесовица» – чисто славянский алфавит. Во-вторых, буквы «ы» и «ю» вовсе отсутствовали, заменяясь комбинацией уже существующих. Например, «ы» передавалось как «oi», а «ю» – «iy». Это создавало порядочные неудобства, ибо отличать, когда следует прочитать «ы», а когда «oi» и т. д., было можно лишь по догадке. В-третьих, буква «й» вовсе отсутствовала и произносилась только по слуху. Всюду была буква «i». Хотя и Кур, и Миролюбов утверждают, что буквы «и» не было, мы полагаем, что это относится лишь к большинству дощечек, на других же (реже) было и «и». Это мы заключаем из того, что в текстах и Кура, и Миролюбова эта буква встречается столь часто наряду с «i», что предположить лишь недосмотр или опечатку невозможно.
Будучи примитивной кириллицей, «влесовица», однако, имела ряд отличных букв. Например, «у», «д», «щ». Но эти буквы все же не слишком уклонялись от соответствующих букв кириллицы. Так, «д» передавалась треугольником без добавочных палочек внизу, как в кириллице.
В общем, форма букв была однообразна, без сильных отклонений. Исключением была лишь «б», имевшая по крайней мере пять разных вариантов, сводящихся к двум типам. Нам думается, что второй тип, не похожий на кирилловское «б», – отзвук употребления и другого, далекого от греческого типа алфавита. Писец, привыкший писать и другим алфавитом, по привычке вставлял иной вариант буквы. Сравнение с надписями на древних монетах, предметах, например, из Черной могилы в Чернигове и т. д., может подтвердить наше предположение с долей вероятности.
Следует добавить, что существовала особенность, по– видимому, не замеченная ни Миролюбовым, ни Куром: часто, если буква, которой начиналось слово, совпадала с буквой, которой начиналось последующее, то она писалась один раз, а читалась дважды. Это мы находим и в летописях, где вместо «ис Смоленьска» писалось «и Смоленьска». Так как в те времена никаких грамматик не было, а писали на слух, то одно и то же слово почти рядом писали то с «е», то с «е» старославянским. Путали «о» и «а», «е» и «и» и т. д.
Трудности в чтении и понимании «Влесовой книги».
Исследователь «Влесовой книги» часто становится перед множеством почти непреодолимых трудностей.
1) Весь текст дощечек далеко еще не опубликован. Мы вряд ли ошибемся, приняв, что опубликовано около 3/4 текста.
2) Мы знаем достоверно, что некоторые стороны дощечек по неизвестным причинам не были переписаны Миролюбовым.
3) Почти наверное можно утверждать, что не все дощечки и части их были подобраны Изенбеком, тем более что собирал их не он сам, а его вестовой.
4) Дощечки были в разной степени сохранности: у некоторых отломаны части, иные места проедены червем, отдельные места сколоты, многие буквы неразборчивы или вовсе стерты. Отсутствуют иногда не только буквы, но даже целые строки.
5) Текст опубликован неудовлетворительно – с опечатками, пропусками, перестановками по сравнению с оригинальной записью Миролюбова. Наконец, некоторые дощечки, опубликованные как цельные, на деле являются смесью отрывков из различных дощечек.
6) Дощечки не были нумерованы, и исследователь стоит перед настоящим хаосом, будучи не в состоянии разобраться, где начало, где конец, какая сторона дощечки четная, какая была предыдущей и какая последующей. Некоторые из дощечек не были связаны, и есть основания думать, что в связках бывает первоначальная последовательность, но уверенности в этом нет, ибо связки могли быть сделаны впоследствии, без какого бы то ни было порядка.
7) Не всегда есть уверенность, что Миролюбов верно прочитал текст или переписал его, ибо «человеку свойственно ошибаться». А ошибиться в таком хаосе чрезвычайно легко, ибо внимание скоро утомляется.
Перечисленные пункты могут быть объединены под рубрикой: «Неполнота текста и отсутствие порядка в нем».
Следующим огромным затруднением является писание сплошняком, т. е. без знаков препинания, абзацев, разделения на слова. Вследствие этого строчку «сплошняка» можно разбить на ряд слов, но по-разному. И каждое деление может дать известный смысл, но какое деление будет правильным, часто сказать трудно или почти невозможно. В особенности это касается случаев, когда имеется пропуск хотя бы одной буквы. Имеются и намеренные пропуски букв летописцами «Влесовой книги» для сокращения письма.
Эти сокращения в те времена были общеприняты и общеизвестны, но эти условности становятся понятными нам лишь после изучения и при первоначальном чтении нелегко улавливаются.
Наконец, бывает, когда летописец делает ошибку, но «зачеркивает» написанное. Так, например, во 2-й строчке начала «Влесовой книги», в конце ее, он написал букву «ц», а следовало «о», он эту букву зачеркнул двумя косыми линиями. Кур не заметил этого и прочел зачеркнутую букву как «щ».
Кроме того, так как дощечки писались в разное время, одно и то же слово звучит или пишется по-разному: один летописец говорил и писал «менж», «ренка» и т. д., другой уже выговаривал и писал «муж», «рука». Путалась и орфография.
Были и затруднения с буквами «ы» и «ю», которые могли читаться в разных случаях по-новому. Наконец, не всегда «я» и «ia» были равнозначны. Некоторые буквы были близки по начертанию, например, «д» и «о», «о» и «у» и т. д. Достаточно было утратиться кусочку краски, отщепиться дереву, сесть пятну и т. д., и буква могла быть прочитана неверно.
Наконец, даже когда текст вполне сохранен и разделение строк на слова не возбуждает сомнений, мы наталкиваемся на непонимание из-за незнакомых слов, необычных оборотов речи или незнания обычаев либо лиц, о которых идет речь. Некоторые слова, безусловно, изменили с того времени свое значение или смысловые оттенки.