Страница 48 из 55
В мирное время эта закалка достигается суровой требовательностью к офицеру, когда он привыкает постоянно чувствовать ответственность, когда от него требуют постоянной готовности к испытаниям и лишениям, чтобы не уронить своего достоинства воина и гражданина.
Воспитанием создают такое состояние сознания, которое характеризуется как «небоязнь боязни», как готовность преодолеть любую опасность, выдержать любое испытание для достижения намеченной цели.
Если человек мысленно готов к борьбе, то он тем самым укрепляет в себе уверенность в исходе этой борьбы, иначе он бы не готовился к ней. А кто мысленно готов к борьбе, тот по существу и храбр. Ведь простой житейский опыт подтверждает, что порой и сильный человек может оказаться малодушным ввиду опасности, коль скоро он о ней не думал, и, наоборот, человек не будет совершенно беспомощным, если он думал о ней, готовясь встретить ее.
Готовность к испытаниям ни в коем случае не означает пассивного отношения к ним. Она носит активный характер, заставляющий преодолевать опасности и с честью их переносить. Для человека вообще, тем более для офицера пассивное, хотя бы и невольное ожидание опасности является просто оскорбительным.
Третье, что может предотвратить страх, — это деятельность воина как по предупреждению самой опасности, так и в борьбе с нею, когда она уже возникла.
Чтобы исключить пассивное отношение к опасности, необходимо развить в офицере такое чувство достоинства, которое несовместимо с пассивным ожиданием событий.
Малейшие послабления требований к офицеру в вопросах чести и достоинства ведут к печальным результатам. Если в мирных условиях человек ставит на первый план личные интересы, забывает о своем достоинстве и вступает с собой в сделку, то в условиях, действительно угрожающих его жизни, он вряд ли подумает о своей чести. Кто допускает противное, тот, повидимому, считает воспитание делом, лишенным всякой логики, ибо нельзя же, здраво рассуждая, допускать, что человек, которого пугает малейшее препятствие на его пути, вдруг окажется таким смелым, что безо всякой подготовки одолеет крупный барьер.
Готовность человека к испытаниям будет тем большей, чем лучше он представляет себе условия, в которых придется переживать эти испытания. Разумеется, абсолютного соответствия представления об условиях тому, что будет в действительности, трудно добиться. Из этого же следует, что чем меньшей будет разница между воображением и действительностью, тем меньшим будет и страх, чем больше закален человек, тем ближе его воображение будет к действительности.
Чтобы закалить волю офицера для действий в боевой обстановке, необходимо, чтобы его подготовка протекала в условиях, наиболее близких к боевой действительности. В этом отношении заслуживают внимания такие методы, как занятия с боевой стрельбой, когда подразделения двигаются в «атаку», прижимаясь к своему огневому валу. Также закаляют волю, готовя ее для преодоления страха, физическая культура и спорт, преодоление естественных препятствий.
Воспитание в духе активных и смелых действий приводит к тому, что офицер более объективно оценивает обстановку, как об этом уже говорилось в главе о тактической подготовке. Следовательно, он сможет быстрее и лучше оценить обстановку, чтобы принять возможно скорее правильное решение. Быстрое и целесообразное решение предполагает ту особенную инициативу, которую в сочетании со скоростью ее проявления принято называть находчивостью. Такое денное качество, как находчивость, необходимо максимально развивать в офицере, поощряя во всех отраслях его боевой деятельности, особенно в тактической подготовке.
С точки зрения уменьшения разницы между воображением и действительностью первый бой, в котором участвует человек, оказывает на него исключительное влияние: он начинает представлять себе хотя бы пределы тех напряжений, которые вызывают у него явления боевой обстановки. Командир, зная, что данный офицер впервые участвует в бою, должен уделить ему особенное внимание, чтобы он легче перенес это испытание и был лучше подготовлен к последующим боям.
Необходимо учесть, что в бою не всякое явление действительно опасно, во всяком случае не все одинаково опасно. Опытный воин это хорошо знает, поэтому он объективно оценивает явления боя и, не растрачивая попусту энергию, лучше себя чувствует.
«Есть у меня командир роты Вахтиков, — говорит полковник Демин в своих записках. — Это один из самых храбрых офицеров, когда-либо встречавшихся мне. Храбр он без аффектации. Во время боя он столь же спокоен и нетороплив, как в самой обычной обстановке...
Однажды несколько молодых офицеров, только что прибывших в дивизию и побывавших с Вахтиковым в бою, стали выражать восхищение его храбростью.
— Я так же храбр, как и вы, — отвечал спокойно Вахтиков, — разница между нами только в том, что у меня есть солдатские навыки...
Малоопытному солдату почти всегда кажется на поле боя, что опасность ждет его отовсюду... Опытный же, бывалый солдат всегда «прочтет» поле боя, всегда определит, где подлинная опасность и где опасность воображаемая. Это его солдатский, боевой навык...
Прав Вахтиков: личное мужество должно сочетаться с опытом и навыками, благодаря которым бывалый солдат определяет, скажем, место разрыва снаряда по свисту его в полете. Нередко то, что кажется офицеру-новичку огромным испытанием храбрости, ни в малейшей степени не является таким испытанием для опытного офицера, потому что он видит, предугадывает, понимает поле боя, в чем по неопытности не всегда может разобраться новичок»[24].
Необходимо помочь молодому офицеру поскорее и лучше овладеть этим солдатским навыком. Уже в мирное время надо привить этот навык молодому офицеру, научить его «читать» поле боя. Это могут и должны сделать участвовавшие в Великой Отечественной войне старшие командиры. Опыт войны, обобщенный в уставах и наставлениях, а также в специальной литературе, каждый советский офицер должен глубоко изучить и усвоить.
Знание обстановки, как уже можно было видеть в начале настоящей главы, или исключает борьбу мотивов, или обусловливает быстрое завершение ее в положительный исход. Отсюда следует, что чем больше офицер изучает обстановку и лучше в ней ориентирован, тем полнее у него данные о ней, для того, чтобы исключить возможно большее число неизвестных, а следовательно, и случаев неожиданностей.
Офицер каждый раз перед боем представляет себе, какая мажет сложиться обстановка, какие возможны варианты решений при тех или иных обстоятельствах. Трудно ожидать, что удастся все в точности предвидеть, но далее отдаленное представление о могущих развернуться событиях увеличивает мобильность офицера, его готовность встретить опасность в наихудших для себя условиях. Такая готовность в значительной мере предотвращает страх или обусловливает его более быстрое преодоление, следовательно, обеспечивает и сохранение самообладания.
Можно сказать, что и страх и беспечность, которая, на первый взгляд, кажется бесстрашием, имеют в своей основе непонимание обстановки. Наоборот, и осторожность, и смелость являются результатом того, что человек ясно понимает, чего в данной обстановке можно ожидать и что можно предпринять. У храброго воина осторожность органически сочетается со смелостью.
Одной из существенных мер, могущих предотвратить у подчиненных появление страха, является правильная расстановка сил. Очень важно так распределить коммунистов и комсомольцев, опытных солдат по подразделениям, чтобы они мот л и охватить своим влиянием наибольшее количество солдат.
В боевой обстановке начальник, всячески поощряя смелые решения и действия, обязан предостерегать при этом от недооценки противника и от самоуспокоения при успехах. При всяком удобном случае он должен справляться о том, что знает офицер об обстановке и как он ее оценивает, интересоваться, насколько офицер предвидел то или иное обстоятельство. Благодаря этому начальник настораживает офицера, заставляя его думать о всевозможных положениях, таящих в себе какую-либо серьезную опасность.
24
Полковник Н. Демин. Записки офицера, Воениздат, 1945 г., стр. 17—18.